Зловещий брак - Мэйдлин Брент

В проникновенном взгляде полковника, обращенном к Сэму, было благоволение.

– Тысяча благодарностей, мой дорогой друг, но я и не мечтаю о подобном. Вам будет уютнее в своей компании, без незнакомца. Желаю вам с мужем счастья, миссис Локхарт. – Он склонился над моей рукой, а затем над рукой Лайзы. – Еще раз поздравляю вас, мистер Локхарт. Рад видеть вас вновь, мистер Редвинг. – И он, пожав руки Чеду и Сэму, надел шляпу и быстро зашагал прочь.

Мы все заулыбались и переглянулись.

– Вы представляете его себе в роли дворецкого? Да любой лорд стушуется в его присутствии, – произнес Сэм.

Весь день я напоминала самой себе, что этот брак – деловое мероприятие, тем не менее время от времени я просто воспаряла от счастья, что мне не нужно теперь отсюда бежать, а также от какого-то неясного ожидания.

В тот вечер мы ужинали в ресторане, а затем вернулись домой и перед сном играли в ма-тзянг. Никакого смущения я не чувствовала. Я пожелала всем спокойной ночи и, как всегда, пошла на кухню, чтобы все приготовить назавтра; а также чтобы составить список необходимых покупок. Когда я уходила в спальню, Сэм с Чедом все еще разговаривали в гостиной.

Я уже расчесывала волосы, когда кто-то постучал в дверь. Я откликнулась; вошла Лайза.

– Кейси, я не могу лечь спать, не убедившись, что с тобой все в порядке. День был такой напряженный, а ты казалась такой спокойной и держалась так прекрасно; но я чувствую, что ты, наверное, падаешь от усталости. Почему бы тебе не поспать завтра утром, а я приготовлю завтрак сама? Я уверена, что тебе это будет полезно.

– Нет-нет, я даже слышать об этом не желаю, милая Лайза. Я хочу, чтобы все шло как всегда, и я не устала нисколько.

Она вздохнула и присела на краешек кровати.

– Хорошо, но только если ты сама так хочешь. У тебя исключительно много энергии, я полагаю, это оттого, что ты была моряком. Я хотела спросить тебя: ты счастлива сегодня? У тебя нет сожалений?

Я отложила расческу и повернулась к ней.

– Клянусь, у меня нет никаких сожалений. Знаю, что все это очень странно, но это устраивает Чеда, а я не могу для себя представить варианта лучше. Как хорошо иметь сестру.

Она кивнула.

– Да. И мне это очень нравится. Я полагаю, на публике тебе стоит вести себя с Чедом чуть естественнее, как настоящей жене: в мелочах, я имею в виду. Например, брать его за руку; приветствовать его кратким поцелуем в щеку; между делом смахнуть пылинку с его лацкана; поправить ему пуговицу. Если ты не будешь вести себя по отношению к нему по-хозяйски, это будет выглядеть странно. То же самое касается Чеда.

– Вероятно, ты права. Нам нужно попрактиковаться, но я уверена, что вскоре мы привыкнем.

– Я поговорю с Чедом. – Она поднялась и прижалась своей щекой к моей: – Спокойной ночи, Кейси. Спи хорошо.

Когда я проснулась в канун Рождества и отодвинула занавеси – я не поверила своим глазам. За ночь земля стала белой.

Снег! Я никогда его раньше не видела, по крайней мере, в детских воспоминаниях он не остался. Еще не умывшись и не причесавшись, я накинула что-то и побежала вниз, в наш садик, почти танцуя от восторга. Я набирала полные пригоршни снега, чтобы приложить его к лицу и попробовать на вкус; удивлялась тонкой красивой бахроме на ветках березы.

Позже, сидя за завтраком, все весьма развлекались моим восторгом. Меня дразнили кули, а я отвечала на дикой смеси языков, которая принята на голландских островах: смеси французского, испанско-креольского, староголландского и английского. Вечером мы пошли петь гимны вместе с церковной общиной. У Чеда и Лайзы были хорошие голоса, у меня и Сэма – весьма посредственные; поэтому нам поручили держать фонари на жердях, чтобы певцы могли читать слова.

Для меня это было действительно счастливое Рождество, хотя иногда, когда я вспоминала Дэниела, глаза мои наполнялись слезами. Но я утешала себя мыслью, что, если бы он сейчас видел меня, он был бы рад и счастлив. Мы обменялись подарками, во время праздничного обеда выпили немного шерри и портвейна, а затем играли в настольные игры весь вечер. Думаю, что самым счастливым для меня выдался День святок. Мы пошли кататься на коньках на пруд Принца Уэльского. Лайза оказалась самой грациозной и элегантной фигуристкой, в то время как все остальные редко делали удачно два скольжения кряду.

Остаток недели мы посвятили приготовлению дома на Сент-Джеймс-сквер. Он был хорошо декорирован, и оставалось лишь обставить его. Предыдущими арендаторами была семья из семи человек, так что большая часть мебели годилась для цели Чеда; ведь важно было сохранить атмосферу дома, а не клуба. Но сделать предстояло еще много.

Нужно было перестроить кухню таким образом, чтобы готовить множество блюд и закусок за короткий период времени. Некоторые комнаты следовало переоборудовать для карточной игры. Нужно было подобрать прислугу, а затем познакомить ее с обязанностями; завезти карточные столы и удобные кресла. Некоторые комнаты были недостаточно освещены. Казалось, конца списку изменений не будет; но мы плодотворно работали. Сэм часто исчезал на несколько часов по собственным делам, но помощь его была бесценной, в особенности когда требовалось сделать что-то немедленно: он всегда знал кого-то, кто мог сразу же устранить неполадки и немедленно что-то обеспечить.

Каждый день я некоторое время проводила в комнате, которая должна была стать моей спальней; там снимала с меня мерки портниха и подгоняла наряды, которые должна была иметь хозяйка салона. Я был признательна за то, что была постоянно занята, поскольку, будь у меня свободное время, я непременно извела бы себя страхами, что не справлюсь со своей ролью.

На следующей после Рождественской неделе мы с Лайзой приступили вновь к работе в агентстве. Она сказала, что вполне справится без меня и что работать в агентстве и в салоне с Чедом – это слишком трудно. Но я не приняла никаких возражений, и в конечном счете Лайза сдалась. Было условлено, что я буду работать в агентстве по утрам во вторник и в четверг, когда вечером мне предстояло быть хозяйкой салона, и что я буду приступать к работе в агентстве после полудня по средам и пятницам.

К концу первой недели января большая часть работы была сделана, я уже привыкла, что ко мне обращаются как к миссис Локхарт. На публике мы с Чедом научились вести себя как жена и муж, но наедине и в семье мы держали себя по-прежнему. Во второй вторник месяца в полдень целая армия женщин, присланных Лайзой из агентства, вычистила и вымыла все от крыши и до подпола, а я надзирала за всем этим, пока меня не позвали к возчику, который привез две большие упаковки. Это меня удивило: я не ожидала никаких грузов.