Зумана - Е. Кочешкова

Шут понял, что никакие доводы тут не помогут. Убегать ему тоже не показалось вполне достойным. Он упрямо стиснул губы и, когда рассвирепевший мужик оказался совсем рядом, неожиданно для того ухватился за перила и сделал стойку на руках. Оказавшись таким образом в два раза выше, да к тому же в столь странном виде, Шут заставил горячего любовника замереть в изумлении. Не желая терять этого преимущества, он громко крикнул в лицо своему противнику и сделал такие страшные глаза, какие видел только у Кайзы, когда тот колдовал. Шут не был зол, но внутри у него словно бы что-то ощетинилось, натянулось и оттуда, из самой глубины, на обидчика посмотрел не беззащитный господин Патрик, а человек, который имеющий силу над ветрами и дерзость не бояться людей в масках…

Мужик, вздрогнув, отшатнулся. Осенил себя охранным знаком от демонов.

— Бесово отродье… — пробормотал он, разом утратив свой пыл и злобу. А возникшая рядом женщина бросила на Шута недобрый взгляд и быстро оттащила своего дружка в сторону, что-то сердито бормоча. Когда они скрылись в кухне, Шут позволил телу принять обычное положение и, часто дыша, сел прямо на ступеньках. Руки у него едва заметно подрагивали от внезапного и резкого напряжения, а сам он — от чувств, бивших через край. Кувшин — это, конечно, не обнаженная сталь, но тоже приятного мало. Все произошло так быстро… Шут едва ли сам успел понять и осознать свои действия.

"Что так напугало этого дурня? — думал он, вдыхая поглубже и пытаясь унять дрожь. — Неужто мне и впрямь удалось изобразить страшное? Неужели во мне в самом деле есть нечто, способное вызвать оторопь у других?"

Все это было слишком странно.

Поленившись искать уборную и боясь опять столкнуться с давешней парочкой, Шут справил нужду прямо за дверью харчевни, которую молча охранял серый пес вышибалы. Зверь задумчиво, одними глазами, проследил за его действиями, но, судя по всему, не нашел в них ничего достойного возмущения. Он даже не отнял большой головы от лап, меж которых валялась до блеска обглоданная давешняя кость.

Вернув на место тяжелый засов, Шут устало зевнул, подмигнул собаке и неспеша направился обратно в комнату, где спали его друзья.

Да, друзья… А как иначе назвать людей, которые следуют за тобой, одни боги знают почему…

Шут был уверен, что у реки Кайза простится с ними. Он и так сделал слишком много. И не его была эта дорога, уводящая прочь от степи. Не его путь… Но… когда пришло время ступить на земли Закатного Края, шаман лишь криво усмехнулся и велел отпустить диких лошадей. А сам остался, не объясняя ничего.

И Элея осталась.

Шут был безмерно счастлив одним только ее присутствием… Он замирал всякий раз, когда она оказывалась рядом, порой даже просто слыша ее голос… Но он искренне недоумевал, что за причуда богов толкнула наследницу Белого трона в холодные объятия этого нелегкого даже для мужчин путешествия. Молча снося все тяготы, она так ничего и не объяснила… И Кайза молчал. Оставалось лишь гадать. Притом Шут знал — шаман вовсе не принуждал Элею, как полагали хранители. Она выбрала этот путь сама.

Впрочем, иногда Шуту казалось, что принцесса не раз пожалела о принятом решении.

Чем больше путники отдалялись от Дерги, тем печальней она становилась. Шут знал, дело было не только в холоде и утомительных переходах — Элея сильно переживала о своем отце и хранителях, судьба которых оставалась им неизвестной. Кайза уверял принцессу, дескать, ничего с ее воинами не случится — покружат по степи, да вернутся восвояси. Но Элея была почти уверенна, что лорд Этен отослал в Брингалин только одно письмо — личное. А документ с подписанным ею отречением спрятал от греха подальше и велел хранителям костьми лечь, а следы наследницы отыскать.

Шут чувствовал — она права. Чувствовал — еще немного и ее тревога обернется невыносимым грузом вины. Как это ужасно, он знал по себе… И что бы там Элея ни говорила, а все равно она оставалась истинной дочерью своего отца — принцессой Белых Островов, рожденной чтобы заботиться о своем народе. Пусть даже этот народ — пять десятков человек с корабля под названием «Вилерна».

В конце концов Шут не выдержал и вскоре после встречи со старой шаманкой, задал вопрос, которым давно уже терзался.

— Кайза… скажи, а можно проникать в сны других людей?

— Хэ! — колдун удивленно взглянул на Шута и даже чуть придержал коня, чтобы лучше рассмотреть лицо своего спутника, порядком обветренное и серое от пыли. — С каких пор тебя это волнует?

— Ну… С тех самых, как ты принялся меня звать… — Шут прекрасно помнил сны, которые приходили к нему на «Вилерне». В ответ Кайза ухмыльнулся — как всегда едва заметным движением губ. — Ну да, не будешь же ты отпираться, что мне неспроста снилась степь задолго до того, как я ее увидел!

— Не буду, — улыбнулся шаман, хитро щуря правый глаз, над которым низко нависал меховой край островерхой шапки, пошитой из волчьей шкуры.

— Тогда расскажи, как ты это делал, — горячо попросил Шут. — Может, я смогу связаться с кем-нибудь из хранителей… Просто дать им весточку, убедить не искать нас, — он оглянулся на Элею, которая ехала чуть поодаль в сопровождении оруженосца. Лицо ее было до самых глаз укрыто теплым платком — и не рассмотреть, как она там, о чем думает, не пала ли духом совсем… Хирга следовал за принцессой точно верный телохранитель. Поняв, что мужчины замедлили своих коней, эти двое поспешили сделать то же самое, но нагонять не стали.

— Вот как… — Кайза поглядел на Шута долгим серьезным взглядом. — А не боишься, что они попросту не сумеют понять тебя? Это не так легко, сил ты потратишь много… с пользой ли?

Откуда-то из травы вдруг выпорхнула куропатка, но прежде чем шаман успел вскинуть свой лук, она с криком улетела прочь. Шут проводил ее взглядом и тихо сказал:

— Что же делать? Ведь они там могут и вовсе сгинуть… В чужой-то земле, без помощи.

Шаман вздохнул. И по этому вздоху Шут понял, тот явно что-то утаил. Так оно и оказалось.

— Я уже пытался говорить с ними, — неожиданно сознался Кайза. — С этим напыщенным ежом, который меня чуть не придушил на берегу…

— Лорд Этен?!

— Пожалуй… Он назывался тогда, да я забыл. И с другим пытался, который поспокойней. Толку от этого — что с бараном спорить. Пришлось просить старую Ке, чтобы послала парочку своих сыновей в степь — отыскать этих глупцов, которым даже слово их принцессы не указ.

— О! — такого Шут не ожидал. Ему казалось, шаману и дела нет до стражей Элеи. — Нашли?

— Не знаю. Мы ведь уехали. В сны старой Ке мне не пролезть, а железные воины меня так боятся, что сразу просыпаются.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});