Американская ария князя Игоря - Алекс Экслер

— Будешь мне, блин, острить, — сказал Игорь, — больше не налью.

— Не надо, — испугался Сергей, — мне понравилось. Хочу еще.

В этот момент официант разлил остатки первой бутылки и дал Игорю понюхать пробку от второй.

— А мы то же самое будем пить? — спросила Кира.

— Пока да, — сказал Игорь. — Пока вторая бутылочка «Брунелло». Просто чтобы вы насладились. Но я еще пороюсь в винной карте, пороюсь…

— Очень это утомительное дело, — признался Сергей, отпив в очередной раз. — То ли дело у нас, простых людей. Налил — выпил. Налил — выпил.

— В ритуале тоже есть свой смысл, — сказал Игорь. — Кроме того, понты понтами, но вино действительно должно быть соответствующей температуры плюс декантировано — это реально влияет на вкус.

— Ну, не знаю, — сказал Сергей. — Мы еще ни с одной бутылкой час не выдержали. Все пьем и пьем. Кстати, реально очень вкусно.

— Игорь, — спросила Кира, накладывая себе на тарелку пармской ветчины. — А ты хорошо в вине разбираешься?

— В том-то и дело, что нет, — признался Игорь. — Я просто одно время жил в Италии, и там меня местные слегка просветили по итальянским винам. Потом я сам немного поизучал Испанию, когда уже стал понимать что к чему. Но, например, Францию я не знаю практически совсем. До того как начал пить приличное вино, я покупал какую-то французскую дешевку долларов за десять в наших магазинах и наивно считал, что это — хорошее вино. Но потом потихоньку воспитал вкус, и это было началом реальных проблем — дешевое вино я уже пить не могу.

— Мне знакомый сомелье рассказывал, — заметил Сергей, прихлебывая «Брунелло» уже без всяких тостов, — что если налить в один бокал вино за десять долларов, а в другой — за сто, то фиг кто на вкус угадает, какое где вино.

— Ты когда этого дурачка встретишь, — мягко ответил Игорь, — передай ему, что после такой бредятины иметь наглость называть себя сомелье — за такое и убить могут.

— Можно подумать, что ты отличишь, — фыркнул Сергей. — Понты — это одно, а строгий эксперимент — совершенно другое.

— Я — даже рядом не сомелье, — сказал Игорь. — Но вино за десять баксов от вина за сто баксов отличу в ста случаях из ста. Особенно если это будет что-то более или менее знакомое. Другое дело, что вино за сто и вино за пятьсот или тысячу я могу уже не отличить. Потому что я крайне редко пью вина за пятьсот или за тысячу — только когда угощают. Так что я их плохо знаю. Я прилично знаю итальянские и испанские вина в диапазоне где-то от двадцати до ста долларов. В нижнем диапазоне — в районе двадцати — я могу пить только испанские вина, они в этом классе реально лучше итальянских. На мой взгляд, разумеется. Итальянские хорошие подороже — где-то от тридцати долларов за бутылку. По московским ценам, разумеется.

— Ну, не знаю, — сказала Кира. — У нас здесь за десять — пятнадцать долларов можно купить очень хорошие вина.

— Так это у вас, — объяснил Игорь. — Я же говорил, у вас тут коммунизм.

— Ты хочешь сказать, — спросил Сергей, — что, если мы сейчас закажем эту твою соси чего-то там с неприличным названием, ты не глядя отличишь одно вино от другого?

— В ста случаях из ста, — сказал Игорь. — Готов поставить любую сумму. «Брунелло» я отлично знаю, а «Сасикайю» пил несколько раз. Серег, я тебе объясняю — это вовсе не фокус. Я запросто на вкус отличу вино за двадцать долларов от вина за сто. Более того, мы с братишкой уже несколько раз проводили эксперимент: он наливал мне совершенно неизвестное вино в бокал и просил сказать, сколько оно стоит. По Чили, ЮАР, Италии и Испании я угадывал в пределах ста — двухсот рублей, зуб даю. Только с Испанией иногда прокалывался, так как там бывают очень достойные вина из фактически низшей категории.

— А эти все хохмы с годом? — спросила Оксана.

— Какие хохмы с годом?

— Ну, когда знаток, не глядя на бутылку, пробует вино и говорит, какого оно года.

— С одной стороны, это полная фигня, — сказал Игорь. — Однако с другой — если он знает это вино и этот год, тогда может и сказать. Он никогда не скажет год, если не пробовал это вино. Вот я, например, «Брунелло» девяносто второго года от «Брунелло» девяносто пятого — отличу. Я знаю эти годы — пил неоднократно. Также отличу, например, ту же «Турригу» пятилетнюю и восьми-десятилетнюю. Тоже пил на Сардинии. Кстати, если вино делается из какого-то определенного сорта винограда, а не из смеси, то назвать сорт также не сложно. Например, тот же виноград «Сира» имеет очень характерный фруктовый вкус — его ни с чем не спутать. «Каберне Совиньон», «Мерло», «Санджиовезе» — тоже легко можно отличить, если это не купаж.

— Слушай, — сказал Сергей, — но если ты, как выяснилось, такой винохлеб, то почему в Москве все время отказывался пить вино? И в Турции отказывался. Даже здесь отказывался — Вадик же предлагал!

— Так я же говорю — испортил вкус, — объяснил Игорь, одновременно показывая пальцем официанту на какую-то строчку в винной карте. — Не могу пить всякую дешевку. Это не понты, я реально не могу. Но не будешь же людям объяснять, что они пьют всякую фигню, поэтому проще вообще отказаться и пить текилу или вискарь. Тем более что текилу я тоже люблю — у нее правильный эффект опьянения. Плюс — есть определенный ритуал. Я люблю ритуалы.

В этот момент официант принес очередную бутылку и новые бокалы.

— А это что? — спросила Кира. — Тоже «Брунелло»?

— Нет, это совсем другой регион — Венето. Видишь, бокалы другие принесли? Вино называется «Амароне», — объяснил Игорь. — Я сам его не особо люблю, но заказал специально для вас — вам должно понравиться.

«Амароне» Сергею действительно не особенно понравилось — показалось слишком насыщенным и сладковатым. Но девушки пили с удовольствием — Игорь был прав.

— Слушай, а Испания? — спросила Игоря Кира. — Я вообще Испанию немало пробовала, там очень хорошие вина.

— Так кто спорит? — пожал плечами Игорь. — Я же говорил, что после Италии Испанию сам поизучал. В основном, конечно, «Риоху», как самый знаменитый регион. Пришел к выводу, что там плохого вина вообще не бывает. Если на бутылке написано «Риоха» — можно брать спокойно, даже если вино стоит рублей четыреста. Италию за такие деньги в Москве покупать нельзя — будет барахло. А, например, из Риохи «Кастильо Де Клавихо», причем даже крианца, которая у нас стоит баксов десять-пятнадцать, — это реально очень и очень приличное вино. Казалось бы, такого не бывает. А тем не менее.

— У нас оно, наверное, стоит долларов пять, — сказала Кира.

— Да, может, и меньше, — согласился Игорь.

— Что-то я теряю нить беседы, — вполголоса заметил Сергей Оксане, подвигаясь к ней поближе. — Риохи, крианцы, кастильи и клавикорды — дурдом какой-то. Как это все можно запомнить?

— Я тоже не понимаю, — согласилась Оксана. — Но вообще послушать было интересно. Игорь, похоже, фанат этого дела.

— Ну, он в любом деле старается добиваться глубин высот, — сказал Сергей, у которого слегка шумело в голове от вина. — То есть, ну…

— Ну, в общем, я поняла, — сказала Оксана. — Главное — добивается. А высот или низин — это как-то без разницы.

— Точно, — согласился Сергей.

Игорь в этот момент заказывал очередную бутылку.

— Мне уже слишком много, я пас, — испугалась Кира.

— Можно не пить, — сделал широкий жест Игорь. — Можно просто пробовать. Пить никто не заставляет.

— Так вкусно же, — вздохнула Кира.

— Тогда можно пить, — разрешил Игорь. — Но немного. Потому что мы сейчас перейдем на регион Пьемонт. Знаменитое «Бароло». Мне «Брунелло» нравится больше, но попробовать для самообразования — обязательно.

— У меня, если честно, от вина голова слегка болит, — тихонько призналась Сергею Оксана. — Одно дело — бокальчик вина на природе на свежем воздухе, а другое — в ресторане. Вот от виски голова никогда не болит.

— Свой человек, — обрадовался Сергей. — Я тоже фанат. Но я люблю хорошо разбавлять содовой — так вкус тоньше.

— Не, я только со льдом, — сказала Оксана. — Чтобы виски был комнатной температуры — и туда льда четыре кусочка. И попивать маленькими глоточками.

— Тоже вариант, — одобрил Сергей. — Я раньше так и пил. Но потом понял, что вкус тоньше с содовой.

Официант опять принес новые бокалы и налил всем «Бароло», после того как Игорь проделал традиционный ритуал обнюхивания пробки и опробования вина.

— Не могу я больше вино, — тихонько признался Сергей Оксане. — Хочется вискаря.

— Здесь этот номер не пройдет, — так же тихо сказала Оксана. — Придется терпеть до отеля. Там оттянемся.

— А что, это мысль, — обрадовался Сергей.

В этот момент к их столу подошли аж четыре официанта, которые принесли горячее. Руководил ими молоденький парнишка в ярко-зеленой жилетке, у которого на шее на цепи висел какой-то здоровый медальон размером с небольшую сковороду — нечто вроде символа власти над официантами.