Люди и Нелюди - Виктор Костин

– Он понимает лучше. – Марти тоже упрямится и настаивает на своем.

– Марти, вот смотри, у тебя отец продает.

– Да, конечно, – кивает.

– Когда он продает, он дешево продает.

– Ну, нет, прирост же должен быть.

– Вот и с договором так же, ты его прирост, и он тебе объяснит не твою выгоду, понимаешь, а свою.

– Но как же, он же мой отец, – она удивленно.

– Да, он отец, но если у нас будет мальчик, то твой отец его заберет себе, понимаешь?

– Но договор же.

– Но это, если что, наш ребенок, а, или тебе все равно? – Достала уже.

Она надолго замолчала.

– Вот представь: кто-то заберет твоего ребенка, а?

– Но папа, – Марти никак понять не может.

– А какая разница? Если ребенка ты не увидишь.

– Но! – Марти опять вскидывается.

– Вот и думай.

Она опять впала в задумчивость.

– Это получается, что нельзя доверять никому, но как же тогда быть?

– Почему никому? Ты же не думаешь, что отец у тебя украдет вещи или что в школе пропадет твоя сумка с учебниками или в раздевалке пальто, куртка?

– Да, это правда.

– Вот и с этого и суди. Что есть вещи, которые можно доверять всем или почти всем, – я поправляюсь. – Есть те, которые только родителям, есть – вот только семье, а есть – только себе, личные только, – поняла?

– А вот только себе – это как?

– Ну как тебе сказать, ну вот ты в туалет ходишь.

Блин, аж самому неудобно, но как-то надо ей все объяснить, пусть и на таком примере.

– И что ты там делаешь, это никому не надо говорить и рассказывать, понятно?

То что она покраснела, потом еще, а потом засмеялась.

– Я поняла.

– И что смешного я сказал?

– Ну у нас раз дворник животом заболел и не успел добежать, очень смешно было вот. Ой, я ничего, а?

– Нет, все нормально, это и правда смешно, наверное.

– Особенно, – про себя думаю, – когда со стороны на это смотришь. – Что будем делать? Пошли к тебе домой или в аптеку сначала?

– Пошли, папа обрадуется.

– Сегодня где будем ночевать?

– А где хочешь?

– Ну здесь точно не хочу.

– Значит не будем.

– Давай у меня, – Марти предлагает, с великой надеждой.

– Давай, я только вещи не брал.

– А паровичка возьмем и привезем.

– Хорошо, хорошо.

– Ура-ра-ра, – она аж в ладоши захлопала.

Вот ее пробрало.

В аптеке была уже другая продавец, и мы молча прошли. Секретаря не было, все же был выходной, Кастело сидел, глянул на нас хмуро, но махнул рукой: садитесь.

Сели.

– Что сказать хотели? – Кастело все еще хмурится.

Тут Марти вылезла, и то хорошо, не все же мне тянуть этот семейный воз проблем, устал я что-то.

– Папа, мы сегодня дома ночевать будем, а то там ничего нет, ни мебели, ничего совсем, и надо все завезти и ремонт сделать, вот.

Да, умеет, когда надо, и по делу тарахтеть.

Кастело аж поморщился.

– Хорошо, доча, а что вам в голову пришло, не понравилось у Вилесс? – На меня поглядывает.

– Почему? – стушевалась Марти.

– Ну вы на квартиру перешли, значит не понравилось.

– Пап, ну мы хотим все сами… вот. – Марти заводится.

– Сами – это хорошо, но ведь придется самим готовить, ты это не умеешь.

– Пап, я все придумала, я найму людей.

– И где ты найдешь?

– Я вот на… Папа, ну найду потом вот.

А, молодец, не стала все выкладывать. Я уже думал, сейчас весь расклад даст, нет, одумалась. Видно уже, что-то соображает, пока это не страшно, тайн у нас нет, но со временем кто знает, как оно будет.

Кастело под напором дочери сдался и пообещал выделить и мебель, и продуктов подкинуть и, когда узнал, что сегодня к ним ночевать идем, в общем расчувствовался и денег даже пообещал, живем пока.

Поэтому, не задерживаясь больше, пошли домой.

– Ой, ничего? Я правильно говорила? Только вот про Валери чуть не сказала, вот, но я привыкну, я раньше все-все дома рассказывала, и мне даже за это иногда попадало, но мне говорили, что все равно надо говорить, а сейчас вот и не надо. Это странно как-то, и я такая взрослая, да. Правда?

Пришлось обнять, поцеловать и похвалить.

Она: – Люди же смотрят.

– И что? – я удивленно на нее смотрю.

– А мы вот. Ой, нам же можно сейчас, да, я забыла, как здорово, еще хочу, – губы подставляет. Полезла сама, стоим целуемся. Ребенок, совсем ребенок. Потом идем к ней домой.

– Надо что-то купить, – произношу задумчиво.

– А зачем? – спрашивает удивленно.

– В гости же идем, – я уточняю.

– Э, в гости, мы же домой идем. Э, да, поняла.

– Что мама любит?

– Мама любит? А вот печенье и любит, давай возьмем немного.

Идет проговаривает про себя. – Домой – в гости, взять печенье – прямо странно.

– Бывает, привыкнешь.

Заходим в лавку сладостей, долго выбираем, что, идем. Дома встречает мать Марти Иветт Кастело, всплескивает руками: «Марточка, ты пришла!». Потом: «Здравствуй, Витоли. Как у вас? Хорошо все? Где были? Откуда?». Эти извечные женские разговоры. Марти под моим взглядом начинает чуть медленнее, чем обычно, рассказывать, что мы вот хотим снять квартиру или скорее уже сняли. Да, я вот так отойду, постою, я не при делах, как же оно вот рвется пуповина, если сам Видэл Сезови хмурился, представляю его жену и ее состояние. Как же, ее кровиночку.

Жалко даже ее немного, но это жизнь, они ведь тоже уперлись в ребенка – и что, поэтому кто кого. В конце концов обе женщины соображают, что получается, нас в дом не пускают, и они начинают пространственно извиняться, причем обе.

Заходим после известия, что сегодня мы ночуем здесь, чувствую, вечером будет атака всем семейством, ох, как же все это выдержать? Когда на чуть-чуть остаюсь с Марти, обрисовываю ситуацию ей и говорю, что делать. Она соглашается и жалуется:

– Знаешь, как тяжело?

Объясняю:

– Мы же будем рядом, здесь же хода (ход – местное название километра, буду далее «километры» говорить) не будет.

– Все равно страшно, но инте-ере-есно! – она тянет слова.

Вечером действительно пришлось пережить немало трудных минут, а в разгар я решил: дело дурное, – и попросил свозить меня домой за учебниками и одеждой на завтра да и новости рассказать, а то дома не знают, волнуются за меня, наверное.

Глава 40

21.03.101 г. Понедельник

Часть 1. Витоли-Сергей

Проснулся, на новом месте непривычно, но терпимо. Вчера такую бурю выдержал, причем и дома тоже, отец как-то все больше молчал. Вернее он попытался влезть, но огреб по полной от матери за мою поддержку и замолчал. А я выслушивал все, но потом ничего, сказали заходить, это как-то грустно, и я уехал. Водитель паровичка наябедничал. Мне запретили уезжать, даже если бы я захотел остаться, водитель дежурил бы всю ночь. Это, видимо, на мою совесть воздействие, если что.

Посмеялись.

Говорю: если отпустили на всю ночь, может, поедем на улицу мадам Роже – известная улица в городе, правда находится далеко, там, в первом круге, но на транспорте – полчаса делов.

Он сначала удивился, потом, потом повозмущался, потом посмеялись. Да, говорит, это мне можно с моей Лири, а молодому господину такой цветок, но потом понял, что шутка, посмеялись вместе снова.

Вечером уже посидели позанимались даже, я показал свои записи, она свои, у нее в отличие от Витоли с математикой все нормально было, чувствуется торговая жилка родителей. Показал, что пишу палочки. Она немножко поиздевалась, потом испугалась – как же на мужа, потом ничего, успокаивал поцелуями. Вроде, ничего, она все хочет туда и боится. Сказал: не бойся, будем в новом доме, в смысле на квартире когда, засияла, согласилась.

Вот сейчас едем в школу, что тут ехать – полкилометра не будет, но едем. Потому как я проспал, а меня будить боялись, это не моя мать. И что ты будешь делать.

В классе герой дня опять, как же, события – все поздравляют, что хорошо, не меня. Я там постольку поскольку.

Бригида поулыбалась немного сочувственно и все. Остальные ничего не сказали. «Как вы там? – чтобы не молчать, на общем фоне она спросила у Марти, – что делали?», видимо, надеясь на стандартный какой-нибудь ответ. «– Писали палочки», – и, под смешки одноклассниц, замолчала.

– Ну вот, выдала мою самую большую тайну, – пошутил я.

Урок просидели, она молчала и краснела. Когда он окончился, она потащила к окну и стала извиняться.

– Я не хотела, оно само… как-то вышло.

Я посмеялся: – Иди вон с Валери лучше поговори, болтушка, вышло оно…

– О, точно, я и забыла.

Больше стращать не стал – и как тут быть, ладно, будем привыкать жить вместе.

Всю физру были прыжки в длину, я прыгнул и больше ничего не делал. Смотрел, что делает Марти, не очень я и верю в результат. Она весь урок что-то втирала Валери, и, судя по кивкам, довольно успешно. Неужели пойдет к нам работать? Странно, я как-то считал, что дворяне не идут в услужение. Вернее идут, но это в общем, думал, не наш случай.

Пришла перемена и математика после, вот и Натали Сергеевна смотрит на меня задумчивым взглядом. Вот как теперь с ней разговаривать и главное когда?