Гроб для мертвого колдуна - Алексей Клименко

Источник, которому все было 'мало', моментально 'почувствовал' дополнительную емкость и вцепился в нее намертво, перебросив часть своих ресурсов на удержание связи между телами. Теперь о 'отключении' страуса можно было только мечтать, хорошо хоть, пока в сознании человеческое тело, картинку с глаз птицы можно 'свернуть', а не жить постоянно в 'четыре глаза'.

Когда Прапорщик остался в одиночестве… худшего кошмара в моей жизни еще не было. Постоянная тревога от осознания того, что забыл или потерял что‑то очень важное, отсутствие возможности сконцентрироваться хоть на чем‑то одном и чувство исходящей отовсюду опасности. При этом страус продолжал искать пищу, чистить перья, испражняться и контролировать свои угодья от нашествия чужаков… программа 'карликовый казуар — мурук в естественных условиях' не требовала никакого вмешательства с моей стороны, она вир побери была настолько примитивна, что шла на полном автомате! Да в его маленькой тупой головенке не могло существовать одновременно больше одной мысли! Я был настолько напуган, что когда регенератор завершил цикл и привел меня в чувство, боялся сразу открыть глаза, хотя подключение 'большого вычислителя' основного сознания, почувствовал мгновенно… а вдруг мне просто показалось, что я проснулся, и весь этот ужас начнется снова?

Если Дзинко вдруг по какой‑то причине погибнет, то оставаться доживать в таком состоянии… лучше сразу утопиться или скормить Прапора крокодилам. Остается надеяться, что богиня не соврала и в остальном и, что лет через… несколько, размеры птицы увеличатся, структура ее мозга полностью изменится и она сможет поддерживать нормальное функционирование матрицы моего сознания. До этого в регенератор даже страшно ложиться… надеюсь хоть во время обычного сна я с этой тварью один на один не останусь… иначе просто свихнусь… а ведь где‑то еще и ворона летает, благодаря которой я и живу в этом мире… Не знаю на каком принципе работает у симбионтов связь, как передается туда — сюда энергия и как это зависит от разделяющего их тела расстояния, но, если, а скорее 'когда' я достучусь и до черного брата… мда.

Стоп. Похоже пришли. Спасибо Прапору, мысли о котором, отвлекли меня от бессмысленных переживаний… и от того, что должно сейчас произойти. Я посмотрел на свои руки. Они не дрожали. Почти.

Для того чтобы обнаружить Цирцею, электролокация была не нужна. Она не пряталась, не организовывала засаду, не устанавливала ловушки и не делала ловчих ям. Мизуки неподвижно сидела на стволе поваленного дерева, прямо у ведущей к лагерю наемников тропинки и была полностью погружена в свои невеселые мысли… сгорбленная, какая‑то потускневшая и словно припорошенная мелкой серой пылью. В землю перед ее ногами была воткнута знаменитая тяжелая шпага, а на стволе дерева, рядом с левой рукой лежал длинный узкий кинжал с непропорционально большим для его размеров эфесом… Эспада и дага… Капитан была полностью готова. Ко всему. И, в первую очередь, к собственной смерти.

Первым, инстинктивным желанием, было броситься к ней и прижать к груди. Ведь это же была 'моя' Мизуки, верная и прямая, как клинок ее собственной шпаги. Надежная как скала Мизуки, которая ради спасения собственных товарищей без колебаний пошла на смерть… Которая учила меня всему, что знала… Бессеребренница Мизуки, которую никогда не интересовали деньги. Первая настоящая любовь, в предательство которой невозможно было поверить…

Конечно я остался на месте. Потому что это были не мои мысли. Они просто не могли быть моими. Наверное, где‑то в глубине сознания, наряду с воронами и страусами, еще существует наивный парень Диего, который верит в постоянство женского сердца и человеческую порядочность… романтик Диего…

Но я знал и другое… передо мной находится женщина, которая взяла в заложники детей, без колебаний бросила погибающий корабль со своими товарищами на борту, и которая связалась с похитителями тел, передав им Нари. Какими бы побуждениями она при этом не руководствовалась, простить… не знаю, может какая‑нибудь цель и оправдывает все средства, но… в первую очередь я должен предположить, что и раньше уже было что‑то подобное, а наличие в деле похитителей, просто кричит о причастности этой женщины к смерти Диего… и если это правда…

— Оставайтесь на месте, — сказал я своим спутникам, следя за каждым движением наемницы. Несмотря на свой потрепанный вид она оставалась одним из самых опасных противников из всех, кого я знаю в этом мире. Не знаю, как Тарасов и Суонг, а у меня в прямом противостоянии с ней шансов нет. Хоть с Тиа в руках, хоть на расстоянии и вместе со всеми своими фокусами.

Ее щит пробить мне просто нечем, а в ближнем бою… с двуручником в руках, я готов выйти против любого противника, но прекрасно осознаю, что при прочих равных, у обладателя пары эспада — дага, в бою против меня будет явное преимущество. Против мастера — диэстре с этим оружием, лучше выходить с такой же парой. Даже с даабами будет проще, но к сожалению я с ними не тренировался. В то же время, в честной дуэли один на один, Суонгу против Тиа ничего не светит. Направленный в лицо клинок, не даст ему сорвать дистанцию, как бы он не кувыркался и не прыгал… неудобный противник есть у каждого… Ладно, приступим.

— Я сказал, что вы остаетесь на месте, и на этот раз это было совершенно серьезно.

Таец зажал лезвия обоих своих мечей под мышкой правой руки, а левой почесал затылок, похоже начал подозревать, что перед нами не просто хрупкая девушка… это он еще не знает, что она признанный мастер испанской школы.

Тарасов оперся на свою тяжеленную алебарду… еще более неподходящее оружие для такого боя. Особенно в тяжелой бронекостюме. Смотрит недовольно, но пока молчит.

— Мужики, я вас прошу, не вмешивайтесь. Вы сделаете только хуже. Если у меня не получится… договориться… даже если она меня на куски станет резать… ваша смерть мне не поможет точно. Понимаю, что не убедил, и вы все равно влезете, но постарайтесь… дайте мне время. У меня должно получиться уговорить ее сдаться.

— А не проще пушками 'Лунатика' или 'Аютии' тут все с песком перемешать? Не много ли чести для каких‑то нае…

— Андрей! Это приказ. И если он для тебя что‑то значит, ты останешься. Суонг?

Командир тайских штурмовиков нехотя кивнул и я, хлопнув его по плечу, пошел вверх по едва заметной тропинке.

Увидев, что мы перестали совещаться и определились с дальнейшими действиями, Мизуки встала, потянулась и совершила несколько энергичных махов руками. Поморщилась. На повязке, наложенной на левую руку чуть выше локтя, начало проступать красное пятно. Взяла в руки оружие и двинулась навстречу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});