Прекрасный Хаос - Маргарет Стол

Был только один человек, который я думаю, кто точно знал ответ на этот вопрос.

Я стоял перед дверью в спальню Эммы в течение долгой минуты прежде, чем я постучал. Вытаскивание ответов из Эммы походило на вырывание зубов, если зубы принадлежали аллигатору. Она всегда хранила тайны. Это была так же часть ее как ее Red Hots и кроссворды, ее передник для инструментов и ее суеверие. Возможно это была часть того, чтобы быть Провидцем, также. Но это разным.

Я никогда не видел, что она отходила от печи на День благодарения, в то время как ее пироги все еще пеклись или не сделать лимонное безе для Дяди Абнера в целом. Пришло время вырастить те коленные чашечки.

Я поднял руку, чтобы постучать

" Ты собираешься уже заходить или держать отверстие в ковре?” Эмма разговаривала у себя в комнате.

Я открыл дверь, готовый увидеть ряды поло с стеклянными банками, полными всего от каменной соли до грязи кладбища. Книжные полки забиты трещали от сборников, которые на них стояли и блокнотов с рецептами Эммы. Не так давно я понял, что эти рецепты могут не иметь ничего общего с кулинарией. Комната Эммы всегда напоминала мне об аптекаре, полной тайны и лекарства от всего что вас беспокоило, как сама Эмма.

Не сегодня. Ее комната была разделена на части, тем же способом, которым я сваливал содержимое двадцати обувных коробок по всему моему полу. Это было похоже на то, что она что-то искала, но не могла найти.

Бутылки, которые обычно выстраивались в аккуратную линию на полках, наружные этикетки, были сдвинуты вместе на вершине ее комода. Книги были сложены на полу, на ее кровати, всюду, но не на полках. Некоторые из них были открыты — старые дневники, написанные от руки мулла, языке ее предков.

Были другие вещи, которых я никогда не видел здесь прежде — черные перья, ветви и ведро пород.

Эммa сидела в середине беспорядка.

Я остановился снаружи. "Что здесь происходит?"

Она протянула руку, и я потянул ее. “Ничего не произошло. Я убираюсь. Ты бы попробовал это в том беспорядке, который ты называешь своей комнатой. ” Эмма попытался прогнать меня, но я не двигался. “Уходи, теперь. Пироги почти готовы.”

Она протиснулась мимо меня. Через секунду она вышла в коридор и направилась на кухню.

"Что не так со мной?" Я выпалил это, и Эмма застыла на месте. С секунду, она не говорила ни слова.

"Тебе 17. Я полагаю, что с тобой больше не правильного чем правильного.” Она не поворачивалась

“Ты имеешь в виду как писать не той рукой и возненавидеть шоколадное молоко, и твою яичницы-болтуньи внезапно? Забывать имена людей, которых я знал всю свою жизнь? Это — то о чем ты говоришь?”

Эмма медленно оборачивалась, ее карие глаза сияли. Ее руки дрожали, и она спрятала их в карманы ее передника, таким образом, чтобы я не заметил

Что бы со мной не происходила, Эмма это знала

Она глубоко вздохнула. Может быть, она, наконец, собирается сказать мне.

" Я не знаю ничего об этом. "Но я смотрел на нее. Может придется сделать что-то со всей этой жарой и этими дьявольскими жуками, с обладающими проблемами Магами..”

Она лгала. Это было впервые, Эмма никогда в ее жизни не говорила то, что звучало как прямой ответ. Что еще больше делало его лживым.

"Эмма, что ты мне не говоришь? Что ты знаешь?"

“‘Я знаю, что мой Искупитель жив. ’” Она посмотрела на меня, непокорно. Это была строка из гимна, я рос, слушая его в церкви, делая бумажные шарики и пытаясь не заснуть.

"Эмма"

"Что комфорт этот сладкий предложение дает." Она хлопнула своей ладонью по моей спине.

"Пожалуйста".

Теперь она изо всех сил пела, что звучало безумно. Как вы звучите, когда вы думаете, о чем-то ужасном что может случиться, но вы пытаетесь убедить себя, что это не так. Ужас проявляется в вашем голосе, даже если вы думаете, что можете скрыть его.

Ты не можешь

“Он живет, он живет, кто однажды был мертв. ’” Она выпихнула меня из комнаты. “‘Он живет, моя бессмертная Голова.’

Дверь хлопнула позади меня

"Сейчас". Она была уже на полпути по коридору, все еще напевая остальную часть гимна. "Пойдем кушать прежде чем твои тети придут на кухню и сожгут дом"

Я смотрел, как она бежала по коридору, крича, прежде чем она была на полпути к кухне. “Все попадают в столовую, прежде чем моя еда становится холодной",

Я начинаю думать, может, повезет, спросив мою бессмертную Голову.

Когда я нырнул под дверной косяк и зашел в столовую, все остальные уже занимали их места. Лена и Мэййкон, должно быть только что пришли; они стояли на одном конце столовой, в то время как Мэриан была погружена в беседу с моей Тетей Кэролайн в другом. Эмма все еще кричала указания из кухни, где" покоилась" птица". Тетя Грэйс волочила ноги двигаясь к столу, махая своим носовым платком. “Все вы не заставляйте эту прекрасную птицу ждать так долго. Она умерла благородной смертью, и это совершенно не респектабельно. ” Тельма и Тетя Мерси шли справа позади нее.

“Если Вы называете благородной смерть картечью с сзади, тогда я считаю, что Вы правы. ” Тетя Мерси протолкнулась мимо своей сестры, таким образом, она могла сидеть перед булочками.

“Вам не начать, Мерси Линн. Вы знаете, что вегетарианство — это первый шаг ближе к миру без трусов проповедники. Это документальный факт. ”Лена села следующей за Мэриан, пытаясь не смеяться. Даже Мэйкон испытывал проблемы с сохранением серьезного вида. Мой папа поддерживал стул Эммы, ожидая, чтобы выдвинуть его в для нее, когда она наконец выйдет из кухни. Слушая как тетя Мерси и тетя Грэйс клюют друг друга заставило меня соскучиться по тете Прю еще больше. Но когда я сел на свое место, я понял, что кого-то еще не хватает.

"Где Лив?"

Мэриан поглядела на Мэйкон прежде, чем она ответила. “Она решила остаться дома сегодня вечером.”

Тетя Грэйс поймала достаточно, чтобы добавить ее два цента. “Ну, это просто не по америки. Вы приглашали ее, Итан?”

"Лив не американка. И да. Я имею в виду, да, мэм. Я пригласил её."

Это было почти правда. Я попросил, чтобы Мэриан позвала ее. Это было приглашением, правильно? Мэриан развернула свою салфетку и поместила ее на колени. “Я не уверена, что она чувствовала бы себя комфортно, приезжая.”

Лена прикусила нижнюю губу, словно плохо себя чувствовала.

Это из-за меня.

Или меня, Ли. Я точно не приглашал ее сам.

Я чувствую себя придурком.

Я тоже.

Но не было ничего больше, чтобы сказать, потому что прямо тогда Эмма вошел, неся кастрюлю зеленой фасоли. “Хорошо. Пора благодарить Господа и поесть. ” Она села, и мой папа, пододвинул ее стул и тоже сел на свое место. Мы все взялись за руки вокруг стола, и моя тетя Кэролайн склонила свою голову, чтобы сказать Благодарственную молитву, способ, которым она всегда это делала.