Время волков - Алексей Ворон

— Хорошее пиво у тебя, хозяин. Сам варишь? Налей еще, да еду неси. Я голоден, как волк.

Трактирщик дрожащими руками вылил остатки пива из кувшина в кружку.

— Есть у тебя ночлежные комнаты? — спросил я.

— Только общая, — пробормотал трактирщик, — но там все места заняты.

Оно и понятно, для волка в Кельтике никогда не бывает свободных мест. Другое дело — Медовый Остров, где законы гарантируют каждому страннику, независимо от его происхождения, приют в заезжих домах. Ни один хозяин такого дома не откажет путнику. А если другим посетителям ночлежки не понравится общество нелюдя, то держатель дома пустит его в собственную спальню, лишь бы не уронить честь и оправдать то высокое доверие, которое оказал ему король, позволив держать заезжий дом. Да, на Медовом Острове другие понятия о чести и долге, чем на этом огромном и беспутном континенте. Пока я так рассуждал, хозяин ушел за похлебкой.

По всему видно, что здесь мне не рады, так что ж, я поем, немного отдохну да и отправлюсь восвояси. Видно, спать мне все-таки придется по-волчьи, но мне не привыкать. Да и небезопасно было бы оставаться в общей комнате с этим дружелюбным народом, уже сейчас неодобрительно поглядывающим в мою сторону. Непременно найдется смельчак, готовый перерезать горло спящему волку.

Похлебка была замечательная — наваристая и горячая, с большими кусками мяса и несколькими репинами. В общем-то, волки не слишком жалуют вареную репу, хотя и едят по необходимости. Но сейчас, несколько раззадоренный попытками трактирщика выставить меня посмешищем перед посетителями его заведения, я принялся методично выуживать из похлебки репу и складывать ее на стол.

— Я люблю только мясо, — сварливо произнес я и, вынув из похлебки самый большой кусок говядины, впился в него клыками.

Трактирщик с отвращением отвернулся. Довольный произведенным впечатлением, я потребовал:

— Еще пива и похлебку, но репу, будь добр, вынь сам.

При этом я улыбнулся как можно шире, чтобы хозяин смог получше рассмотреть мои длинные клыки. Кто-то за соседним столом хохотнул. Возмущенный трактирщик удалился.

Сытый и разомлевший от темного терпкого пива, подаваемого здесь, я почувствовал, что меня клонит ко сну. Да, я очень устал. Я очень долго шел, много-много дней. И вот, наконец, передо мной последняя преграда, отделяющая меня от родины. Я вышел на побережье значительно южнее того места, откуда был самый короткий путь до Медового Острова. Так что плыть нам придется недели полторы, но меня это абсолютно не беспокоило. Даже морская болезнь больше не пугала меня. Я готов был пересечь пролив вплавь, знай я, что это возможно.

Несколько дней плавания, и я буду дома. А там! Там запах вереска и мокрой земли, там каждое дерево, каждый куст, каждая травинка знает меня и любит, там, дома, я упаду на землю и пролежу на ней целую вечность, принося родному Острову клятву никогда больше не покидать его. Потом я отправлюсь в Поэннин, найду Гвидиона. Дальше этого мои планы не распространялись. Встреча с Гвидионом была последним этапом моего путешествия. Что будет дальше? Какая разница. Ведь я снова взгляну в его светлые глаза.

Чей-то визгливый голос вывел меня из полудремы.

— Нет, вы только посмотрите, он считает выше своего достоинства отвечать на мои вопросы! — верещал кто-то подле меня.

Я с трудом разлепил веки и посмотрел на говорящего. Это был тощий человек с крысиными чертами лица и невероятно длинным носом. Он сидел вполоборота ко мне, поигрывая ножом для мяса.

— Ты, чужак, тебе знаком человеческий язык или ты умеешь только выть?

— Мне знаком человеческий язык, — сонно промямлил я.

— Значит, ты намеренно не отвечал на мои вопросы, хоть и понимал их? — ухмыльнулся длинноносый, продемонстрировав свой щербатый рот с мелкими зубками.

— Я просто заснул.

— Заснул?! Нет, это же надо, всякие нелюди позволяют себе дрыхнуть в людском трактире. Эй, хозяин, куда ты смотришь? Зачем пускаешь тварей в свое заведение?

Однако длинноносый напрасно призывал хозяина. Трактирщик, как и его горшкоголовый помощник, благоразумно исчезли, видимо, на собственном опыте зная, чем заканчиваются подобные свары.

В общем-то, я тоже знал это, а потому предпринял последнюю попытку разрешить все миром и удалиться куда-нибудь, где можно было бы отоспаться в тишине и покое.

— Что ты цепляешься ко мне? — сонно спросил я.

— А мне не нравятся твои глаза, — процедил длинноносый, — мало того, что они желтые, у них еще к тому же небывало наглое и дикое выражение. Ты смотришь так, как будто ты здесь хозяин, как будто ты, нелюдь, во всем превосходишь людей.

Он стукнул кулаком по столу и, обращаясь ко мне, завопил:

— Ну, что ты скажешь в свое оправдание?!

— Ты собираешься подраться со мной только лишь потому, что тебе не нравятся мои глаза?

— Я хочу услышать объяснение!

— Что ж тут объяснять? Многим не нравился цвет моих глаз. Жаль, что никто потом уже не видел тех недовольных.

— Ты угрожаешь мне?! — взвизгнул он.

— Ну что ты, совсем нет. Разве это я пристаю к мирным странникам, ищущим на постоялом дворе защиты от непогоды?

Тут длинноносый оглянулся на незнакомца, сидящего в темном углу и, получив от него ободряющий кивок, медленно поднялся. Вслед за ним встал его сосед, такой же худой, но высокий мужчина с глубокими залысинами.

— Уверен, многим здесь не по душе общество оборотня, — громко заявил лысый.

— Он сожрал у меня корову прошлым летом! — раздался пьяный голос кого-то из местных обывателей.

Вот великолепное обвинение! За это и впрямь стоит умереть. И не важно, что прошлым летом я еще жил в эллинской усадьбе. Впрочем, какое до этого дело людям. Для них словно не существует разницы, им кажется, что один волк вполне может нести ответственность за преступления всех других: и волков, и людей. Нет смысла даже оправдываться. Вот посмеется Бренн, когда я приду к нему с ножом разбойника в боку. Вот славная смерть — за сожранную неизвестно кем год назад корову!

А обвинения все продолжали сыпаться на меня:

— Он украл девку из нашей деревни!

— Его стая напала на наше стадо!

— На нашем острове житья нет от волков, они задрали всех овец у моего батюшки! — коверкая кельтские слова, закричал один из чужеземных матросов и схватился за нож.

— Смерть нелюдю! — визжал длинноносый.

Человек в плаще схватил его за рукав и резко приказал ему:

— Не забудь, заставь его преобразиться в волка, прежде чем убить.

Незнакомец больше не скрывался, он откинул капюшон и победоносно уставился на меня. Теперь и я узнал его. Предводитель Звероловов положил на колени серебряный серп и ухмыльнулся в мрачном оскале. Что ж, я был глупцом, когда поверил, что он сгорел в своей крепости. Я должен был разыскать его еще тогда и убить. Теперь этот маг-оборотень, оставшийся без собственной стаи, решил отомстить главному виновнику своих несчастий. И надо же, он все еще надеется получить мою шкуру. Мне нужно было догадаться, чье преследование я ощущал все это время. Но ведь у него нет запаха, и я не мог предположить, что он все еще жив. Теперь понятно, как ему удавалось продвигаться с той же скоростью, что и я. В волчьем обличье он не отставал от угаса. И судя по всему, это именно он нанял разбойников, схвативших меня под стенами неизвестного мне городища. Теперь он нанял других головорезов. Я поднялся, сжав в руке Меч.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});