Когда вы кого-то любите - Сьюзен Джонсон

— Это тоже вполне вероятно. Пожалуйста, ну пожалуйста, обещай мне, что твоя матушка передумает.

— Возможно, мы сможем доставить ей удовольствие, занявшись покупкой детской одежды, — ответил он, развязав шейный платок и кинув его в кресло.

— Не думаю, что этого будет достаточно, чтобы избежать скандала… Неужели мы не сможем, вести тихий, приватный образ жизни, пока развод не будет оформлен окончательно? — взмолилась Элспет. — Я знаю, тебе абсолютно наплевать на скандал, но я-то пока не такая толстокожая.

— Я удержу матушку, не волнуйся, — успокаивал ее Дарли. — Мы придумаем что-нибудь, дабы развлечь ее.

— Ты слишком добр ко мне. — Элспет почувствовала, как все ее тревоги рассеиваются.

— Я могу быть еще добрее, если только пожелаешь, — ухмыльнулся Дарли, вставая и расстегивая желто-коричневый, шелковый жилет.

— Ну, отлично. — Элспет улыбнулась. — Я очень надеялась, что ты не слишком устал.

— Такого никак не может быть, когда ты ждешь меня. — С начала беременности Элспет становилась все более, влюбленной и жаждущей любовных ласк и утех. А последние две недели и вовсе превратились в торжество безудержной страсти.

— Я просто обожаю тебя. — Дернув за ленточку воротничка ночной рубашки, она одарила его зовущей улыбкой. — Слишком, даже лихорадочно, чрезмерно, необузданно и… — тут она подмигнула ему, — с нетерпением.

Он рассмеялся:

— Если ты и дальше будешь пребывать в столь любовном настрое, скоро нам незачем будет покидать спальню. — Куртка и жилет были тут же сброшены.

— Я ничего не могу с собой поделать. Прости меня. — Скинув рубашку, она отбросила край покрывала на постели, не стыдясь своей наготы и нескрываемого желания.

— А я не жалуюсь. — Стащив хрустящую крахмальную рубашку через голову, он бросил ее к ногам, неосознанно привычным движением разгладил и откинул назад волосы. — Я более чем счастлив, выделить время, чтобы все исполнить. — Он ухмыльнулся. — А теперь — с особенным энтузиазмом.

— Как это чудесно, ведь я просто не могу от тебя оторваться. Я никогда и ни от кого не слышала, что беременность сделает женщину столь похотливой. — Она поманила его пальчиком. — Мне необходимо коснуться тебя. Ведь мы целый день — столько бесконечных часов — не занимались любовью.

— Зато теперь я в полном твоем распоряжении, — заявил Дарли с улыбкой, на ходу расстегивая бриджи. — И на все обозримое будущее.

— Чудесно, чудесно, чудесно, — шептала она, не отрывая глаз от него. — И это все для меня? — промурлыкала она.

— Это всегда для тебя, — пробормотал он, мужчина, который прежде считал верность немыслимой, просто невообразимой.

Она чуть подвинулась, пока он забирался в постель.

— И это все для меня? — эхом повторил он, проведя кончиком пальца по пухлой окружности груди.

Он смотрел, как покачивается ее цветущая, в высшей степени, прекрасная, полная грудь, тот факт, что он мог приписать себе ее восхитительную, сочную спелость и готовность, еще больше возбуждал его. — Сначала я хочу оценить их пользу для дитя. — Это было новой модой у светских леди — кормить своих детей грудью.

— Нет, нет и нет, — воспротивилась она с милой гримаской. — Я хочу тебя.

— Ты имеешь в виду не меня, а его. — Он легонько похлопал по своей тугой плоти.

— Да, да, именно.

— Ладно, но только сначала я буду ласкать твою грудь. Это не займет много времени, — мягко заверил он. — А потом он будет в твоем распоряжении всю ночь.

— Всю ночь? — прошептала Элспет, от этой заманчивой мысли лихорадочная дрожь сотрясла ее тело.

— Да. Но только потом, — прошептал он, — после того, как ты позволишь прильнуть к твоей груди.

— Да, да. — Как она могла сказать «нет»? Она томилась от постоянного вожделения, это началось сразу после Гибралтара, когда ее охватила нестерпимая и неутолимая страсть, словно она испила какого-то приворотного зелья, действие которого возрастало вместе с беременностью.

— Сядь здесь, — прошептал он, устраивая ее повыше на подушках. — Пять минут. Смотри на меня.

Она оторвала взгляд от его возбужденной плоти.

— Можешь чуть подождать?

— Нет.

— Все равно придется. — Подчинять окружающий мир своей воле давно стало привычкой, и даже любовь не могла полностью укротить ее.

Она вся дрожала в ожидании обещанного наслаждения.

— Поторопись.

Ее полная грудь почть удвоилась в размерах, удлинившиеся соски потемнели. Скоро ей придется обновить свой гардероб, подумала она.

Импульсы и устремления Дарли не были совсем уж эгоистичными. Уж если кто и знал толк в любовных ласках, то маркиз давно уже удерживал титул чемпиона.

Он ласкал ее грудь с нежностью и умением — сильно, но не слишком, мягко потягивая так, что удовольствие струилось вниз, доходя до каждого трепетавшего нерва. В быстрой последовательности его новоиспеченная невеста, едва не задохнувшись, достигла почти безумного экстаза.

В его распоряжении оставалось еще две минуты.

Но она лежала в изнеможении, испытав дикие ошеломляющие судороги, словно ее тело стало теперь всего лишь сверхчувствительным проводником сексуальных страстей и ощущений.

Он лежал рядом, ожидая, когда ее перевозбужденные чувства хоть немного остынут, выражая искреннюю признательность любым божествам, позволившим ему покорить эту чувственную вершину. Он испытывал безмерную благодарность и был воистину счастлив.

— Откуда ты всегда все знаешь заранее? — прошептала она, чуть отдышавшись, повернув голову, чтобы улыбнуться ему.

Он улыбнулся в ответ.

— Как ты можешь постоянно забывать, как прекрасно это бывает?

— По счастью, у меня есть ты, чтобы напоминать мне. — Ты сможешь пережить это снова, как только пожелаешь, — ухмыльнулся он. — Я здесь для того, чтобы исполнить любой твой каприз.

— Дай мне еще минутку, хотя мой нынешний настрой не позволит мне долгую передышку.

— Полагаю, я смогу продолжить в том же духе. Она прищурилась:

— Я не уверена, что мне понравится столь нахальная самоуверенность.

— С тех пор как я встретил тебя, похоже, мои сексуальные аппетиты заметно возросли, я хотел сказать.

— Как, однако, это лестно, милорд, — сладко прошептала она. — Но я не буду спорить, поскольку сама отчаянно хочу тебя.

Ему нравилось в ней это. Она была практичной женщиной, не склонной к жеманному лицемерию и ханжеству.

— Просто скажи мне, когда наша маченькая мамочка снова будет готова продолжить, — весело заявил он.

— Я ловлю тебя на слове. Ты сказал — всю ночь. Он ухмыльнулся.