Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера - Джордж ван Фрекем

Все эти группы преданных и, в большинстве своем, молодых людей – нацистское движение тоже называли молодежным – отворачивались от настоящего, стремясь найти утешение в прошлом. Подобные движения были и в других странах, но нигде они не достигали такой массовости и силы. Удивительно, что Германия в период неслыханного экономического и материального развития в своем внутреннем сознании обратилась спиной к современному, прогрессивному миру – она считала себя выше его и не могла с ним отождествиться. Принимая во внимание размах этого своеобразного движения, охватившего целую нацию, которая в недалеком будущем обретет все необходимое для мира и войны, нетрудно увидеть неизбежность столкновения с нациями-соперницами – что и произошло летом 1914 года. Более того, «возвращение к прошлому входит в программу всех националистов, свое политическое будущее они видят в оживлении мифа» (Майкл Лей116). Действительно, несколько предыдущих глав показали нам Германию, которая брала на себя ответственность за будущее этого мира – она должна править им и вести его по верному пути (чего можно было добиться лишь серией вооруженных конфликтов).

Подобные соображения вызвали саркастическое замечание Майкла Бурлейгха, писавшего, что Германия «смело шагала в будущее в поисках призрачного прошлого»117. Фолькер Мёрсбергер, описывая переход Веймара – города Гете, Шиллера и Ницше, символа немецкой культуры – на сторону нацистов, цитирует одного историка, который пишет, что фолькистское движение, достигшее своей кульминации в нацизме, «воссоздавало прошлое, покрытое в коллективной памяти немцев великолепной позолотой»118. Удивительно, как много образованных и культурных интеллектуалов, увлеченных духом Народа, видели в этом, большей частью воображаемом, прошлом земной рай. Между тем в их распоряжении были исторические источники, демонстрировавшие нечто совершенно противоположное. Человеческий вид, неуверенный и запуганный, видит в будущем постоянную угрозу. Настоящее для него – проблема, которую нужно постоянно решать. Лишь прошлое, по мере своего отдаления, все больше покрывается позолотой.

«О средние века, что за благодатное время, когда все изучалось под руководством мастеров!» – восторгался Поль де Лагард119. Можно продолжить за него: когда рыцари в сверкающих латах, в тесноте и постоянном сквозняке своих замков умирали от самых обычных болезней, так как современные методы лечения были неизвестны, а большинство населения были крепостными, влачившими жалкое существование. Особое восхищение молодежи вызывали братства воинствующих монахов, в особенности тамплиеры и тевтонские рыцари – беззаветно посвятившие свою жизнь служению идеалу. Любители старых времен обычно отводят себе самые величественные роли, вдали от смрада гниения, страдания и смерти.

Время викингов прославляли не меньше. Правда, они были не немцами, а датчанами, норвежцами или шведами. Этим бандам грабителей, искателям приключений в длинных челнах их фолькистские почитатели приписали роль завоевателей и распространителей культуры. Действительно, История, вопреки им самим, нашла применение авантюрному духу викингов. Именно они, став франкоговорящими норманнами, выиграли битву при Гастингсе в 1066 году и завоевали Англию. Именно они, поселившись на юге Италии, приняли участие в Первом Крестовом походе под руководством короля Богемунда. А спустившись на юг по великим русским рекам, они торговали в Киеве и даже составили элитную дворцовую гвардию константинопольского императора.

«Немец в исторической действительности – не более чем фикция», – говорит Клаус фон Зее120. Были ли Нибелунги немцами? Брунгильда была «с севера», вероятно, из Исландии, Зигфрид – из Ксантена, сейчас это Нидерланды, добрый король Гюнтер и его рыцари были бургундами, а Кримхильда вышла замуж за гунна Атиллу. Несмотря на это, Nibelungen Treue, легендарная верность Нибелунгов, станет самой прославляемой немецкой добродетелью, а Гиммлер на рукавах своей СС вышьет: Meine Ehre heisst Treue – «Честь значит для меня верность», верность до самой смерти.

Двигаясь по реке времени назад, к истокам основных германских мифов, мы опять приходим к херуску Арминию, знаменитому германцу, уничтожившему в 9 году н.э. три римских легиона. Отношение фолькистов к римлянам оставалось неоднозначным. Без сомнения, эти наследники греческой культуры были цивилизованным народом. С другой стороны, это были «южане», стремившиеся завоевать германцев, которые в этом случае оказались бы отрезанными от своих расовых корней и превратились бы в бастардов со смешанной кровью. Цитируя Фихте: «Если бы римлянам удалось подчинить себе германцев и уничтожить их как нацию [чего им сделать не удалось], тогда все последующее развитие человечества приняло бы другое, вероятно, менее благоприятное направление»121. И разве не римляне позволили еврейскому христианству подорвать свою силу изнутри – упущение, которое привело империю к краху?

Древних греков уважали больше, чем римлян. Не только из-за того, что они никогда не сталкивались с германскими племенами, дело в самой греческой культуре. Оставаясь практичной и беспорочной, она была, очевидно, уровнем выше цивилизации римлян, которые столько заимствовали у греков. Впрочем, греки, равно как и римляне, были германских кровей. Действительно, простейшая логика покажет вам, что раз вся высшая культура изначально происходила от арийцев, то культурные народы – римляне и греки – должны быть арийской крови. А арийский значит то же, что и германский. Гитлер, заимствовавший идеи из фолькистской традиции, когда они его устраивали или когда ничего другого в голову не приходило, был того же мнения. «Под греками он подразумевал дорийцев. Конечно, его точка зрения сформировалась под влиянием теории того времени, согласно которой племя дорийцев, мигрировавшее на территорию Греции с севера, было германского происхождения. Отсюда следовало, что и греческая культура не была по сути средиземноморской»122. «Если нас спросят, кто наши предки, мы всегда должны указывать на греков», – говорил Гитлер123.

Все, что принадлежало этому прошлому – великому, но, увы, фиктивному, – было достойно восхищения фолькистов. Руны, использовавшиеся со II века н.э. до конца средних веков, к которым внимание фолькистов привлек Гвидо фон Лист, активно изучались как символы и священные знаки власти. Самой (бес)славной стала двойная руна «зиг», которую СС носило на лацканах своей формы. Почетное кольцо СС, созданное другом Гиммлера магом Вайстгором, также было покрыто руническими символами. «Ученые, исследующие доисторические времена, в целом согласны с тем, что руны, помимо их фонетической роли и использования на письме, играли и роль символов: их использовали в гадании, бросании жребиев, магических заклинаниях, а также при изготовлении амулетов и талисманов»124. Для последователей фолькистского движения руны стали священным алфавитом, символами посвященных.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});