Охотники на фазанов - Юсси Адлер-Ольсен

Торстен представил себе, как бешенство будет бороться в душе зверя с инстинктом выживания. Легко может случиться, что лиса прижмется к земле в ожидании удобной минуты, когда загонщики подступят к ней вплотную. Один укус кому-нибудь в пах — и человек погиб!

Но Торстен знал своих сомалийцев: ни один из них не подпустит лису так близко. Он больше беспокоился за охотников. Нет, скорее волновался в ожидании, чем беспокоился: ведь большинство приглашенных были опытными людьми, много раз принимавшими участие в его играх, и обожали ходить по краю. Сплошь люди влиятельные, от которых зависят судьбы страны. Эти люди мыслят крупнее и шире, чем способен обычный человек, поэтому они сегодня и собрались здесь. Если бы не Кимми и не этот проклятый полицейский, если бы кто-то не разворошил и не поднял снова дела, которые давно пора похоронить, сегодня был бы совершенно замечательный день.

В стеклянном зале стоял шум от множества зверья. Сомалийцы вытаскивали из угла клетку с лисой: в глазах ее горело безумие, она то и дело бросалась на решетку и вцеплялась зубами в прутья, как в живого врага. Глядя на эти зубы, Торстен думал о том, сколько там смертельно опасных бактерий, и его пробирал озноб.

Черт с ней, с полицией, черт с ней, с Кимми, и прочими житейскими пустяками! Перед этим шагом на грань вечности, который обещает схватка с бешеным зверем, все остальное бледнеет.

— Скоро, хитрый лис, тебе конец, — сказал Торстен, тряхнув решетку.

Он огляделся — зал представлял собой божественное зрелище. Больше ста клеток с самыми разными животными! Последним поступлением стала клетка для крупных хищников из «Наутилуса». Она стояла на полу, а внутри расхаживала свирепая горбатая гиена, злобно поглядывая вокруг. Ее должны переместить в тот угол, где раньше стояла клетка с лисицей и с прочим редкостным зверьем, предназначенным для охоты. Материал для следующих охот был обеспечен до конца года. Торстен следил за этим.

Тут он услышал, как в усадьбу въехали машины, и с улыбкой обернулся к дверям.

Ульрик и Дитлев были точны, как всегда. Еще одна черта, отличающая избранных.

Через десять минут все трое, собранные и бодрые, с арбалетами в руках, уже были в туннеле с мишенями. Ульрик пребывал в своем самом мазохистском настроении и задрожал от удовольствия, как только разговор зашел о Кимми, потому что никто не знал, где она сейчас. Может быть, он принял сегодня лишнюю дорожку белого порошка. Дитлев, напротив, находился в ясном сознании, взгляд его был живым и острым. Арбалет лежал на руке как влитой, словно ее продолжение.

— Спасибо. Сегодня я отлично поспал. Что бы ни случилось, кто бы ни явился — хоть Кимми, хоть сто чертей, я готов! — ответил он на вопрос Торстена.

— Это хорошо, — сказал Торстен.

В данный момент он не хотел портить настроение товарищам новостями про Карла Мёрка и его копание в прошлом. Это можно отложить до окончания упражнений в стрельбе.

— Хорошо, что ты ко всему готов. Это кстати.

39

Свернув на обочину, они остановились на несколько минут, чтобы спокойно обсудить визит в поместье. Ассад говорил, что нужно вернуться и сообщить о вещах из тайника Кимми: это пошатнет самоуверенность Торстена Флорина. Карл же не сомневался, что разговор об этом ящике нужно отложить до тех пор, когда у них будет на руках ордер на задержание.

Ассад стал ворчать. Очевидно, терпение было вовсе не таким распространенным качеством в тех пустынных землях, где он провел детские годы, как это принято считать.

Взглянув на дорогу, Карл увидел две машины, которые приближались со скоростью, несколько превышающей допустимый предел, — внедорожники с тонированными стеклами, из тех, на которые облизываются взрослые мальчики, разглядывая каталоги.

— Вот черт! — воскликнул он, когда мимо промчалась первая.

А потом завел мотор и повернул вслед за второй.

Когда они достигли дороги, ведущей к «Голубиной роще», Карл был уже в двадцати метрах от последней машины.

— Я уверен, что в первой сидит Дитлев. А ты рассмотрел, кто во второй? — спросил Карл, когда внедорожники въехали на посыпанную гравием аллею в имении Флорина.

— Нет. Но я записал номера. Сейчас проверю.

Карл потер щеки. Что, если все трое собрались у Флорина! Если это и вправду они, то когда еще у него появится возможность наблюдать всех троих вместе?

А что ему это даст, если получится?

Не прошло и минуты, как Ассад получил из автоинспекции нужные сведения.

— Первая машина зарегистрирована на имя Тельмы Прам.

Бинго!

— А вторая принадлежит фирме «Биржевая аналитика».

Еще раз бинго!

— Ну вот, вся компания и собралась! — Карл посмотрел на часы.

Еще не было и восьми — что эти типы затеяли в такую рань?

— По-моему, Карл, нам надо бы за ними понаблюдать.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты же понимаешь — зайти на территорию и посмотреть, что они там делают.

Карл покачал головой: порой этот парень бывает уж чересчур креативен!

— Ты же слышал, что сказал Флорин, — начал он объяснять Ассаду, который только кивал и вращал глазами. — Нам нужен судебный ордер, а на основании имеющихся данных его нам не выдадут.

— Не выдадут. Но чтобы его получить, нам ведь нужно знать больше?

— Да, конечно. Но мы ничего не получим, если добудем данные путем незаконного проникновения на его территорию. Понимаешь, по закону такие сведения не принимаются во внимание. Мы не имеем права туда залезать.

— А вдруг это они убили Ольбека, чтобы замести следы!

— Какие следы? Закон не запрещает нанимать детектива и следить за кем-то.

— Ну а если вдруг Ольбек отыскал Кимми и они там держат ее в плену? Такая возможность ведь не исключается, как ты любишь говорить? Теперь Ольбека больше нет, и только они это знают, если они ее поймали. Она — самый важный свидетель!

По лицу помощника Карл видел, что тот припас еще более тревожные предположения. И не ошибся.

— А что, если они прямо сейчас ее убивают? Мы обязаны войти! — горячился Ассад.

Карл только тяжело вздохнул. С одной стороны, Ассад прав, но с другой — совсем наоборот.

Оставив машину возле платформы «Голубиная роща» на дороге Ню Марумвей, Карл и Ассад пешком шли по лесным тропинкам, пока не достигли противопожарной просеки. Отсюда открывался вид на болото и лесной участок Торстена Флорина. Лес был густой и пышный. На дальнем краю обозримого пространства виднелись на холме ворота усадьбы, и туда им никак нельзя было идти: там все утыкано камерами наблюдения.

Интереснее был двор усадьбы, на котором стояли сейчас два огромных внедорожника и откуда хорошо просматривались окрестности.

— По-моему, на просеке всюду торчат камеры наблюдения, — сказал Ассад. — Чтобы попасть туда, надо идти в эту сторону.

Он указал на болотистый участок, где ограда так глубоко провалилась в трясину, что торчали только верхушки столбов. Лишь здесь можно было перебраться незамеченными.

Не слишком вдохновляющая перспектива!

По другую сторону ограды им пришлось, как были, в насквозь мокрой и грязной одежде, залечь на землю и смотреть во все глаза. Трое приятелей появились во дворе, следом вышли несколько худощавых темнокожих людей, которые несли какие-то предметы, похожие на луки, или что-то в этом роде. Голоса приятелей доносились до лесной полосы, в которой прятались Карл и Ассад, но еле слышно — отчасти из-за расстояния, отчасти из-за легкого зябкого ветерка, который относил звуки в сторону.

Затем хозяин и гости скрылись в главном здании, а их черные спутники удалились в сторону маленьких красных домишек.

Десять минут спустя опять появились черные люди и зашли в большой стеклянный ангар. Через несколько минут они показались оттуда, неся клетку, и погрузили ее на пикап. Затем уселись в машину, некоторые забрались в кузов с клеткой, и машина уехала в лес.

— Сейчас или никогда, — сказал Карл и побежал, потянув за собой слабо протестующего Ассада, по лесной полосе прямиком к маленьким домикам.

Слышно было, что в домах есть люди: оттуда доносились невнятные разговоры на незнакомом языке, плач младенцев и звонкие голоса подросших детей. Тут жила целая небольшая община.

Проходя крадучись мимо первого домика, они мимоходом посмотрели на табличку с целым списком экзотических имен.

— И там то же самое, — шепнул Ассад, показывая на табличку на следующем доме. — Как думаешь: он тут держит настоящих рабов?

Рабов Торстен, конечно, не может держать, но общая картина вызывала в памяти какую-нибудь латифундию в южных штатах Америки до Гражданской войны: господский дом, а вокруг скопление хижин, где ютятся чернокожие рабы.

Неподалеку послышался лай.

— А вдруг его имение охраняется собаками? — прошептал Ассад так озабоченно, как будто они уже его услышали.