Хроники Дебила. Свиток 4 (СИ) - Егор Чекрыгин

Вообще, я как мог старался, чтобы все эти чудовищные с точки зрения логики сюжета и достоверности побасенки носили ярко выраженный назидательный характер, дабы привить ученикам светлый образ умного, честного и жутко крутого Служителя Закона. Ну и конечно хоть отдаленно показать манеру того, как им надлежит поддерживать Закон и нести миру Справедливость. Как обычно, когда не хватает примеров из реальности, приходится обращаться к литературному опыту.

Ребятишки слушали и мотали на ус. Попутно, в той же литературно-игровой форме, я вколачивал в них знание Закона, потому как одно дело зубрить разные там статьи наизусть, а совсем другое — изучать их на основе похождений Крутого Героя.

Ну и конечно, параллельно, ежедневно часть дня половина моей бригады уходила с рыбаками в море, а другая вкалывала в мастерских, свой корм надо отрабатывать даже Голосам Закона. А в остальное время мы носились вдоль берега в поисках плавника.

Увы, но похоже проблема с энергоресурсами становилась главным препятствием на пути прогресса ирокезской цивилизации! Как-то небогата была Степь зарослями деревьев или нефтяных вышек.

Хотя, вроде бы, если подняться на любой высокий холм и оглядеть окрестности, почти всегда найдешь небольшой островок растительности, от кустарника с гибкой лозой до относительно высоких деревьев. Но, как выясняется, этого запаса нам сейчас чудовищно не хватает.

Раньше-то было проще. Большую часть года достаточно тепло, чтобы тратить топливо только на приготовление пищи. И то, если припомнить, первые годы своей жизни Здесь я посвятил профессии энергетика. Сиречь, сборщика говна и изготовителя кизяка. Поскольку стадо и идущее вслед за ним племя почти всегда находились в движении, приходилось подхватывать каждую вывалившуюся из под бычьего хвоста лепешку и помещать в специальную корзину до полного высыхания. Так что племя всегда могло надеяться протянуть ночь на «своих» запасах, не прибегая к вырубке деревьев (попробуйте порубите гибкие стволы каменным топором).

Сейчас же у нас даже находящаяся в зачаточном состоянии промышленность стала требовать чудовищное количество древесины. Тут тебе и топливо для горнов и печей для обжига керамики. И материалы для лодок и повозок. И даже строительство стационарных поселков требовало достаточно много древесины. …Ох, как бы не стать героем исторических анекдотов, вроде того Моисея, что водил сорок лет евреев по пустыне в поисках единственного на Ближнем Востоке места, где нет нефти.

К счастью, лес это вам не нефть, ждать тыщи лет, когда тушки динозавров на какой-то там офигительной глубине перегниют на «черное золото», не обязательно. Можно посадить самому и уже лет через …дцать начинать пользоваться.

…Да и для сельского хозяйства, насколько мне помнится, в степных зонах обязательно надо лес сажать. Что-то у нас про это в каком-то учебнике было, не то биологии, не то географии. А то пойдет эрозия почвы, и кранты всему земледелию.

Опять же садоводство! Поди плохо, ни фига не делая, хрумкать яблочками с яблони, которую посадил твой дедушка. …Только вот сейчас в роли дедушки, похоже, придется выступать мне!

Короче нужно серьезно поговорить с нашими лесовиками. Уж ежели кто что и знает про деревья, так это они. Фруктовые там разные, ореховые, лубяные, какие горят жарче, а из которых строить лучше. Ведь насколько я помню, не обязательно высаживать зернышко и ждать, пока оно вытянется в здоровое дерево. Сколько помню картинки в разных журналах и свою «добровольно-принудительную» школьную практику, можно сажать саженцами уже приличной высоты. …Можно даже целые деревья пересаживать, но это конечно крыша поедет такие тяжести таскать.

Так что…

— Ты думаешь, получится? — С сомнением глядя на рядок воткнутых в землю и подвязанных к колышкам чахлым деревцам, спросил меня Кор’тек.

— Должно получиться! — С уверенностью, которую и сам не испытывал, сказал я. — Сейчас, зимой, они вроде как спят. А как проснутся, так и не поймут, что их от ближайшего ручья сюда перенесли.

— Не зна-а-аю. — Протянул Кор’тек. — Вроде как-то это не того. Дерево оно же ведь, где уродилось, там всю жизнь и стоит. А ты вона чего удумал, выкапывать да на новое место переносить… Это колдовство такое?

— Нет. — Решил я подвести под свое новое начинание идеологическую базу. — Это великая сила Ирокезианства! Все мы, вроде этих деревьев, были в свое время вырваны из привычного мира и перенесены в новые места и условия. Но вот не умерли же, а стали жить даже лучше, чем прежде. И деревья, которые мы пересадим, тоже так смогут. И чем выше они будут расти, и чем могучей становиться, тем нагляднее всем будет видна наша Мощь и Правильность нашего пути!

— А если погибнут? — С сомнением спросил Кор’тек. — Виданное ли дело, чтобы деревья с места на место таскать…

— Тогда засадим новые и будем сажать, пока они не прорастут. Мы не можем ждать милостей от природы… В смысле, не можем позволить каким-то там деревьям победить великих Ирокезов!

— Ну тогда ладно. Однако сколько же ждать придется, пока они большими вырастут?

— А мы, Ирокезы, в этот мир тоже не на одно лето погостить пришли. Не мы, так наши внуки или их внуки, этим деревьям порадуются, когда придет срок их валить и на дрова пускать. А мы с тобой, дружище Кор’тек, будем на это из-за Кромки смотреть и собой городиться.

— …Внуки, это да… — Без капли иронии согласился со мной Кор’тек. — А пока-то мы откуда лес будем брать, чтобы лодки строить?

…А я вот знаешь что, Кор’тек, подумал. — После некоторой паузы осторожно сказал я. — Может, нам сначала хорошо научиться лодки делать из того материала, что пока доступен. А потом поплыть к Большому Лесу и уже там поселок поставить, в котором наши мастера поселятся и будут лодки делать… Это я к тому, что все остальные поселки, что ирокезы на побережье ставить будут, надо дальше на запад растягивать. …Далеко ли, говоришь до тех западных лесов?

— С месяц пути будет, — махнул рукой Кор’тек, ясно давая понять, что это буквально рукой подать.

— Вот и ставить надо, чтобы через день, через два пути, наши поселки были… Если кто чужой уже место занял, сгонять не будем, обижать тоже… Они потом сами либо к нам перейдут, либо от нас уйдут.

…А еще, неплохо бы этим летом в те края сплавать да посмотреть, что там за народ живет, да что на берегах той речки творится. Ушли оттуда аиотееки или все еще остались. Опять же, лодки новые в дальнем переходе испытаем, и пора уже поглядеть откуда аиотееки в наши земли приходят. …Какой-то у них там мост из островов имеется. Вот и сплавать бы да поглядеть. И кстати, какие товары туда везти лучше всего?

Глава 15

Назад мы возвращались весьма торопливым шагом. Со дня на день уже должны были затрещать кузнечики, а у нас еще ни хрена не готово!

Нет, в смысле чернил, вполне даже хватит. И чтобы все новые имена вписать, и кучу Списков Закона сделать, и вообще, до конца лета больше этим вопросом не тревожиться. (Ага, а зимой опять в холодную воду лезть).

Но мне, как я обычно это и делал, хотелось приурочить очередное Новое к празднику Весны, уж больно хорошо это укладывалось в местную идеологию.

Когда пришли в поселок, оказалось, что там уже вовсю идут пахотные работы — благо, земля тут глубоко не промерзает, что позволяет обрабатывать ее, едва сходит неглубокий снежный покров.

В общем, почти все население Мос’квы сейчас пахало… Или вернее — копало и мотыжило. Поскольку те две сохи, что были в нашем распоряжении, даже таскаемые овцебыками-трехлетками, всего объема работ сдюжить не смогли.

Короче, пахали все, даже наши охотники и скотоводы соблаговолили ручки к общему делу приложить. Ибо старый жизненный уклад был еще силен, и местные пока не научились сидеть сложа руки, когда кто-то из соплеменников работает.

Лишь себя и своих подопечных я своим волевым шаманским решением от этого ударного труда освободил. После недолгого очистительного голодания и солидной нарко-компотной сессии они приступили к переписыванию Закона, творя угодное Духам Волшебство Книгописания.

Я был строг и суров. Заставлял их копировать буквально каждую буквочку и тщательно проверял написанное после каждого абзаца. Если замечал ошибку (а можете не сомневаться, я замечал их много), заставлял выскабливать написанное и начинать работу заново.

На второй-третий день работы, думаю, все мои студенты готовы были с радостью убежать от меня и, впрягшись вместо овцебыков, тащить за собой тяжелые сохи, взрывая плотный дерн, лишь бы никогда больше не видеть кисточек в своих руках и выскобленные овечьи шкуры перед носом.

…Но терпели! Опять работал стереотип, что чем сложнее испытание, тем больше почета и уважения получает прошедший его.

М-да. Сюрреалистическая, должен вам сказать, получалась картинка. Когда горстка одетых в шкуры, ободранных и всклоченных пацанов, привычно воткнув копья в землю рядом с собой, и крепко, до судорог в пальцах, вцепившись в кисточки-перья, выводила на шкурах знакомые мне с детства кириллические буквы. А на лицах у них попеременно менялись то выражения мучительной неуверенности, то восторга, решимости и отчаяния, переходящие в мистический транс и возвышенную медитацию.