Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

Снейп не ответил, взмахнув палочкой в сторону огромного пузатого чайника, из носика которого спустя несколько секунд вырвалась струйка пара. Дверцы серванта распахнулись, и на стол плавно спикировали две чашки.

– Северус… я давно хотела спросить, – наблюдая, как он наливает им ароматный травяной чай, проговорила Гермиона. – Зачем ты отправил Мэтта в Косой переулок вместе со мной и Томми? Ему ведь наверняка тяжело было смотреть на все эти чудеса, которых он лишен…

– Планируете создать очередное общество, на сей раз по защите прав сквибов, мисс Грейнджер? – Снейп поднял бровь, вопросительно глядя на нее, но, видя, что ничуть не смутившаяся Гермиона все так же ждет ответа, вздохнул. – Потому что у Мэтта когда-нибудь может родиться ребенок-волшебник, Гермиона. И он должен быть готов не только помочь ему справиться с первыми проявлениями магии, но и суметь ввести его в этот мир.

Гермиона опустила голову, внезапно остро осознав, что была не права в своих поспешных суждениях о черствости и равнодушии Северуса по отношению к Мэтту. Забота о еще не родившемся ребенке, впрочем, тоже казалась ей весьма сомнительной причиной, но она понимала, что Снейп знал Мэтта гораздо дольше и лучшее нее, к тому же у него имелся обширный педагогический опыт, да и Кэрол, судя по всему, ему полностью доверяла, поэтому Гермиона решила, что не имеет права осуждать его. Помимо этого, нельзя было отрицать, насколько этот парнишка силен духом, раз способен спокойно разгуливать среди волшебников, ни разу не проявив ни озлобленности, ни зависти.

Северус и в школе был таким, подняв на него глаза, подумала Гермиона. Он всегда действовал жестко, и со стороны его методы казались порой недопустимыми, особенно в отношении детей, но, несмотря ни на что, все его поступки были продиктованы заботой о них. Как и его вчерашние расспросы об ее семье…

– Еще чаю, Гермиона?

Она подняла на него взгляд, сообразив, что уже довольно долго сидит молча, погрузившись в свои раздумья. Снейп уже успел доесть и допить чай и теперь внимательно смотрел на нее с теплотой и пониманием. Похоже, он прекрасно знал, что творилось минуту назад у нее в голове и позволил ей спокойно все обдумать, не вмешиваясь в ход ее мыслей и не прерывая процесс. Гермиона несмело улыбнулась ему, и сердце защемило, когда в ответ уголки его губ приподнялись в кривой и словно неумелой, но все же улыбке. Первой его улыбке, адресованной ей.

– Нет, спасибо, – вспомнив, что он спрашивал про чай, наконец отозвалась она, и Снейп несколькими заклинаниями отправил посуду со стола в мойку и избавился от крошек и использованных салфеток. Вынув из кармана пачку сигарет, он положил ее на стол, но уходить на улицу, чтобы покурить, не спешил.

– Ты хорошо спала? – вдруг поинтересовался он, и Гермиона вспомнила, что хотела расспросить его о Темной метке, но сейчас, при свете дня, глядя ему в глаза, задать вопрос не решилась.

– Да, спасибо… Зелье отлично помогло, – бодро отозвалась она и снова улыбнулась, желая показать, что вчерашняя слабость была минутной, и обычно она не реагировала столь бурно, рассказывая об отце и матери. Но Снейпа, похоже, ее показная жизнерадостность не убедила: он подался вперед, пристально глядя ей в глаза, словно собирался вонзить ей в мозг острое шило своей отточенной Легилименции, и внезапно спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Все… хорошо, – задумавшись на несколько секунд и проанализировав свое общее состояние, чтобы не врать ему – он наверняка почувствует, – наконец вздохнула Гермиона, жутко не желая возвращаться сегодня к этой теме. – Я в порядке.

Снейп некоторое время изучал ее, а затем медленно кивнул, и Гермиону пронзило осознание, что его извечная бесстрастная маска исчезла, и он больше не прятал от нее эмоции. Или, возможно, прятал, но не все. В одном она была уверена точно: прямо сейчас она видела настоящего Снейпа, и, если заглянуть ему в глаза, там можно было разглядеть сквозь маленькую брешь в окклюменционных щитах, специально оставленную им для нее, кусочек его тщательно оберегаемой души. Которая была полна беспокойства за нее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Что-то внутри Гермионы дрогнуло, и сердце пропустило удар, заставив судорожно втянуть воздух в легкие. Медленно и нерешительно она потянулась к его руке, лежащей на столе, и, словно боясь вспугнуть дикого зверя, который мог убежать, а мог и укусить, накрыла ее своей ладонью. Снейп застыл, но не отстранился, и Гермиона перевела дух, осознав, что все это время не дышала.

– Я никогда никому не рассказывала о своих родителях, – прошептала она, не отрывая взгляда от глаз Снейпа и больше не боясь потеряться в темной бездне его души: не теперь, когда в ее руке лежала его рука, твердая, уверенная и жесткая. – И то, что произошло вчера, стало для меня своего рода… облегчением, – она на миг задумалась, словно прислушиваясь к себе, и кивнула в подтверждение своих слов. – Да, мне и впрямь стало легче, и воспоминания больше не давят тяжким грузом. Спасибо, что разделил со мной эту ношу… Северус.

Снейп снова кивнул, а затем осторожно высвободил руку и откинулся на спинку стула. «Лазейка» в его душу уже захлопнулась, а лицо снова приобрело обычное выражение холодной невозмутимости. Но тепло в душе Гермионы осталось.

– Я хочу, чтобы ты знала: если ты когда-либо захочешь вернуть память своим родителям, ты всегда можешь обратиться за помощью ко мне. В любой момент, Гермиона, – мягко проговорил он, и удивление, очевидно, так ярко вспыхнуло в ее глазах, что Снейп продолжил:

– Тебе ведь наверняка известно, что заклятие Обливиэйт на самом деле не стирает память, – лекторским тоном проговорил он, и его звучный голос заполнил кухню, как когда-то учебный класс. – Это всего лишь расхожее выражение, не имеющее ничего общего с реальным механизмом действия заклинания, которое в действительности не уничтожает избранные эпизоды, а всего лишь изолирует без возможности доступа к ним. Опытный легилимент, действуя с достаточной силой и осторожностью, чтобы не нанести непоправимые повреждения мозгу, может сломать барьер и открыть доступ к воспоминаниям.

– Вам… тебе когда-то уже приходилось делать нечто подобное? – едва сдержавшись, чтобы не обратиться к нему «сэр», как к учителю, спросила Гермиона.

– Нет, но однажды я был свидетелем тому, как другой легилимент проделал это с памятью… некого человека, – сдержанно отозвался Снейп, и Гермиона шестым чувством поняла, что речь о войне, а тем легилиментом, скорее всего, был сам Волдеморт. По крайней мере, о других волшебниках, сведущих в этом искусстве достаточно, чтобы взломать заклятие Обливиэйт, она не слышала. Страшно было представить, что стало с тем человеком, на чей разум со всей мощью ментальной магии обрушился Темный Лорд: вряд ли он действовал осторожно и деликатно, если ему были нужны какие-то сведения. Понимая, что не хочет ни знать, ни представлять себе подробности, Гермиона тряхнула головой, отгоняя лишние мысли и подняла глаза на терпеливо ожидающего ее ответа Снейпа.

– Спасибо, Северус, – отозвалась она, и ее голос дрогнул. – Я очень ценю твое предложение, но…

– Просто подумай об этом, Гермиона, – взяв со стола сигареты, проговорил Снейп и направился к двери. На выходе он обернулся и задумчиво сказал: – Мне бы пригодилась ваша помощь в подготовке к сегодняшней сессии, мисс Грейнджер. Если у вас нет других планов, жду вас через десять минут в моей лаборатории.

Дверь тихонько стукнула, закрываясь, и Гермиона обрадовалась, что Снейп ушел, не оглядываясь и не дожидаясь ответа, и не видел то глупое выражение, которое, несмотря на долгие тренировки по самоконтролю, непроизвольно появилось у нее на лице, выдавая ошеломление и смятение. Северус решил пустить ее в свою лабораторию… добровольно? После того, как в прошлый раз она буквально вломилась туда и увидела не предназначавшееся для ее глаз зелье, оказавшееся потом новым наркотиком, взорвавшим черный рынок? Похоже, сегодня ее ожидал удивительный день. Кончики ее пальцев закололо от предвкушения: она слишком давно не видела мастера зелий за работой, и от одних воспоминаний о точных уверенных движениях его длинных изящных пальцев, подготавливающих ингредиенты, по телу прошла горячая волна, сконцентрировавшись внизу живота. Постойте, он сказал, подготовка к сессии? В лаборатории? Закусив губу, Гермиона нетерпеливо поерзала на стуле, бросив предвкушающий взгляд на часы и гадая, чем конкретно они будут заниматься. Может, варить анальную смазку? Или какой-нибудь афродизиак, чтобы возбудить ее, а потом запретить кончить – вполне в духе Снейпа.