Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

– Открой рот, – прозвучал приказ, и тут же на лицо хлынул поток густого семени, ложась на лоб, щеки и стекая по губам в рот задыхающейся Гермионы, постанывающей от удовольствия и осознания, что ее используют ради чужого наслаждения.

– Оближи, – хрипло выдохнул Снейп, и она ощутила во рту твердую головку и тут же вобрала член до конца, порхая по нему языком, чтобы очистить от остатков спермы. Жалея, что не получила всю порцию в рот, она собрала каждую капельку со ствола и отстранилась, не решаясь стереть засыхающее семя со своего лица и облизать потом пальцы.

– Хорошо. На четвереньки на кровать, – отрывисто распорядился Северус и отошел, исчезнув из поля ее зрения.

Опустившись на колени среди мягких подушек, Гермиона неловко склонилась, не решаясь уткнуться испачканным спермой лицом в чистое покрывало.

– Всего минуту, – услышала она голос подошедшего Снейпа, и кровать рядом с ней прогнулась под его весом, а выставленного напоказ ануса коснулось что-то скользкое и холодное. – Ты получишь свою пробку и тогда сможешь перевернуться на спину.

Очищающее заклятие прошлось по прямой кишке волной странных ощущений, заставив ахнуть от неожиданности. И почти сразу же холодный металл резко вторгся в сжавшееся отверстие, на середине пути постепенно приостановившись, и самая толстая часть пробки начала мучительно медленно растягивать задний проход постанывающей Гермионы. Возбуждение слишком долго терзало ее, и к моменту, когда кольцо мышц сомкнулось вокруг самой узкой части в основании пробки, она оказалась настолько близка к оргазму, что пара лишних толчков легко могли бы стать причиной взрыва.

– На спину, – распорядился Снейп, и стоило ей перевернуться, он тут же оказался рядом, окинув ее испачканное лицо нечитаемым взглядом. Длинные пальцы с нежностью коснулись ее щеки и медленно размазали потеки полузастывшей спермы по коже, а бездонные черные глаза не отрывались от ее глаз ни на секунду.

– Прошу, сэр, – чувствуя, как кружится голова от безумного коктейля ощущений, распутных образов, витающих в мозгу, и пряных ароматов похоти, выдохнула Гермиона, не отрывая от его измазанных спермой пальцев затуманенного взгляда. – Прошу, позвольте мне.

Несколько секунд он оценивающе смотрел на нее, будто решая, заслужила ли она слизать семя с его руки, а затем, размазав горьковатую жидкость по ее губам, проник пальцами в рот.

– Вот так, молодец, – рокочуще протянул он, когда язык Гермионы запорхал по кончикам его пальцев, собирая последние капельки. – Слижи все, как хорошая нижняя, которая умело доставила удовольствие своему Верхнему.

Когда Снейп через пару минут отстранился, сместившись вниз, к ее ногам, Гермиона поняла, что могла бы вылизывать и покрывать поцелуями его изящные умелые пальцы целую вечность. Однако в следующий миг она потрясенно ахнула, забыв обо всем, когда его руки резко развели ее колени в стороны, а сам он, одарив ее взглядом, полным темного огня, склонился и коснулся половых губ языком. Казалось, все чувства разом взвыли от перегрузки, в несколько раз превышающей их лимиты, и Гермиона закричала, резко выгнувшись и беспорядочно цепляясь за покрывало. Сильные руки, схватившие ее за бедра, надежно пригвоздили тело обратно к кровати, а настойчивый язык пробрался сквозь мокрые складки плоти к истомившемуся по ласкам клитору. Все тело будто пронзили электрические разряды, и голова Гермионы заметалась по покрывалу, когда, не переставая терзать чувствительный бугорок кончиком проворного языка, Снейп ввел в нее два пальца, растягивая податливую плоть и одновременно надавив на пробку в анусе.

Оргазм ударил по телу, как несущийся из глубин космоса на огромной скорости метеорит, и Гермиона словно взорвалась, на несколько секунд разлетевшись на кусочки в бескрайней вселенной блаженства.

– Ты кончишь для меня еще раз, – проговорил хриплый голос, вибрацией отдаваясь по ее половым губам, и Гермиона, задыхаясь, пришла в себя, чтобы почти сразу же окунуться обратно в безумство, которое вытворяли с ней его язык и пальцы, снова атаковавшие ее тело, удвоив напор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Бедра ритмично задвигались навстречу резким толчкам во влагалище, а набухший клитор, казалось, готов был завизжать от сладостных пыток, которым раз за разом подвергал его юркий язык Снейпа. Вторая волна оргазма подкатывалась медленно и словно неохотно, но все же неотвратимо, подстегиваемая безжалостными ласками неутомимых рук и губ.

Гермиона долго балансировала на грани, как монета, не знающая в какую сторону упасть, но как только анальная пробка, плотно сидевшая в заднем проходе, вдруг задвигалась, растягивая упругое кольцо мышц, оргазм все же с облегчением навалился на нее, лишив на несколько минут сознания.

Она пришла в себя в плотном кольце его рук и удовлетворенно вздохнула, уткнувшись носом в рубашку на его груди. Несколько долгих минут Гермиона позволила себе просто сидеть, наслаждаясь ощущением его тепла и лаской мужской руки, перебирающей ее волосы. Анальной пробки внутри больше не было, а с тела исчезла смазка и сперма. Осознав, что Снейп позаботился о ней, пока она была без сознания, Гермиона ощутила, как в груди все сжалось, и несколько раз поморгала, прогоняя слезы.

– Я хочу, чтобы ты знала, как я горжусь тобой, – вдруг проговорил Снейп, и его рука замерла в ее волосах, а потом соскользнула вниз, словно не выдержав собственной тяжести. – Твоя покорность, отзывчивость, готовность к новому опыту – просто исключительны. Любой Верхний был бы счастлив иметь такую нижнюю, как ты… моя послушная девочка.

Тихонько всхлипнув ему в рубашку, Гермиона мелко задрожала, ощущая, как внутри, глубоко в душе, что-то болезненно трескается и осыпается мелким крошевом, обнажая нечто давно скрытое, уязвимое и ранимое. Она прильнула к груди Снейпа, страшась, что трещины поползут дальше, и она вся рассыплется на куски прямо у него в руках и не найдет в себе силы потом собраться и заново выстроить каменную стену, слишком долго защищавшую ее и вот так просто разрушенную парой сказанных Северусом слов. Но он лишь крепче обнял ее, монотонно поглаживая по вздрагивающей спине и вдруг нежно коснулся губами виска, и Гермиона наконец расплакалась, чувствуя, как вместе со слезами постепенно уходит напряжение.

Затихнув и слегка успокоившись, она долго сидела, спрятав лицо у него на груди и зная, что, если поднять голову и окинуть взглядом обстановку спальни, она очутится в суровой реальности, где ей придется снова быть собой… быть сильной Гермионой. Казалось, Снейп прекрасно понимал, что она чувствует, поэтому не торопил ее, позволив расслабиться в его объятиях и бездумно водить пальцем вокруг блеклой Темной метки, до которой все же было боязно дотрагиваться, несмотря на отсутствие возражений с его стороны.

Сложно было сказать, сколько прошло времени, но когда Гермиона попробовала шевельнуться, то осознала, что у нее совсем затекли ноги, и неохотно отстранилась. Подняв голову, она ощутила, как слабо вздрогнули зачарованные змейки, отчего ее ошейник пошел небольшой волной, словно напоминая, что сессия до сих пор продолжается, раз Снейп не транфигурировал его в колье. Встретившись с ним взглядом, она поняла, что непроницаемое выражение его лица вернулось, снова отгораживая ее от человека, который только что одними словами сумел коснуться ее души.

– Спасибо, сэр, – искренне сказала она, ощущая, насколько легче себя чувствует, будто и не было у нее никаких проблем, с грузом которых она пришла в «Агонию» пару часов назад.

– Не за что, Гермиона, – сухо отозвался Снейп, ничем больше не напоминая человека, который похвалил ее за это короткое время столько раз, сколько, наверное, не хвалил никого за всю свою жизнь. – Тебе это было нужно.

– Да, сэр, вы правы, – помолчав, ответила она, понимая, что притворяться перед ним бессмысленно, как и перед самой собой, особенно после того как он разрушил все барьеры у нее в душе.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, внимательно наблюдая за ней, и Гермиона потерла руками распухшие от слез веки, надеясь, что не выглядит совсем уж непрезентабельно.