Вояка среднего звена - Дмитрий Львович Казаков

я развел руками. — Ищите.

— Не хочешь по-хорошему? — Геррат откинулся на спинку стула, погладил усики. — Тогда будем по-плохому… Центурион, извольте отвечать на вопросы под запись.

И он напоказ вытянул руку с браслетом — тот мог работать и как диктофон.

Начались вопросы — сколько километров мы прошли в какой день, в каком направлении, с кем сражались, сколько бойцов погибло, что видели. Они повторялись в разной формулировке, меня пытались сбить с толку, завести в ловушку, но я держался за основные факты, которые уже озвучил наварху, а насчет мелких деталей отделывался общими словами, или говорил «не помню, в суматохе не обратил внимания».

Башка трещала от напряжения, но я не забывал, ради чего это делаю, и держался. Контролировал эмоции, не позволял себе сорваться, и помогало то, что за последнее время меня допрашивали не раз, и я набирался опыта.

— А что насчет специальных сил под командованием легата Зитирра? — неожиданно спросил Геррат, когда мы прошли три круга однотипных вопросов, и я совсем успокоился. — Сталкивались с ними, ведь так?

И тут я завис.

Наварху я ничего не сказал, иначе бы меня на месте арестовали за измену, но получится ли смолчать тут?

— Сталкивались, — проговорил я после короткой паузы. — Они нас атаковали. Предупреждения не было, и они просто ринулись из зарослей… Они понимали, кто мы. Поэтому нам пришлось обороняться.

— Интересно девки пляшут, — контрразведчик откинулся на спинку стула так, что передние ножки поднялись в воздух, и посмотрел на меня как биолог на запевшую басом виноградную улитку. — Прихвостень принца Табгуна, на которого ты вроде бы работаешь, теперь делает все, чтобы тебя убить. Ты стал им не нужен, Андреев, ты расходный материал! Отдай мне Обруч и я обеспечу тебе защиту!

— Нет.

Геррат наверняка искренне хотел мне помочь, так же искренне, как верил в то, что я шпион высокородного кайтерита, вот только не все было в его силах. Орден Трех Сил непонятно почему желал добраться до моей персоны, а Служба надзора считала, что эта тайная организация давно не существует.

— Почему? — спросил контрразведчик почти с отчаянием, хотя наверняка наигранным.

Да потому, что не могу я отдать тебе прибор, морда ты шавванская, он нужен моей дочери!

— Мне нечего отдавать, — я продемонстрировал пустые руки.

Геррат показательно застонал.

В палатку вошел Шадир, и контрразведчик бросил на него мрачный взгляд.

— Я имею право присутствовать на допросе своего офицера, — сообщил мой командир. — Обвинение предъявлено?

Меня навестила идиотская мысль — прямо сейчас ткнуть пальцем в Шадира и завопить «вот твой предатель!». Геррат тогда схватит нашего трибуна, и ему резко станет не до меня хотя бы на какое-то время.

Но так я никогда не поступлю.

— Пока нет, — огрызнулся контрразведчик. — А что там насчет воскрешения мертвых? Трибун Лиргана была убита сошедшим с ума бойцом, и сам боец покончил с собой, я расследовал тот эпизод.

Я кивнул:

— Так и было. А теперь она командует бандой вооруженных уродов на этой планете. Совершенно не знаю, как это объяснить.

Геррат посмотрел на меня с сомнением, и принялся задавать вопросы по очередному кругу. Но появление Шадира связало ему руки, теперь нельзя спросить про Обруч в открытую, и пыл из речей контрразведчика ушел.

— Ладно, дознание закончено, — буркнул он примерно через час. — Арест снимается. Однако позже, когда условия вернутся в норму… — клацнул сложенный стул, — дело может быть открыто заново.

Кивнув Шадиру, он вышел из палатки.

— Ну что, опять вывернулся? — поинтересовался мой командир.

— Да, — я покрутил головой, разминая затекшую шею. — А теперь мне нужно домой. Срочно.

Глаза трибуна вытаращились:

— Ты что, мишуры наелся? В разгар боев, задолго до завершения контракта! Исключено! Понял?

— Но я же вас не сдал, — я понизил голос. — Я не рассказал, хотя мог…

— Ну и я помог тебе, — Шадир прищурился. — Не один раз. Прикрыл твою задницу. Выдал страховку, подмел арену за тобой. Не забывайся, центурион! Ты на войне и в армии! Что за номера?!

Я сглотнул и принялся считать про себя — только не вспылить, только не вспылить.

— Да никому и доступа к порталу не дадут сейчас, — пояснил трибун чуть мягче. — Исключено.

И он вышел из палатки.

Ну что же, не вышло по-хорошему, будем действовать по-плохому, я в любом случае должен оказаться дома, и как можно быстрее.

* * *

— Ты понимаешь, что это самый настоящий мятеж и дезертирство? — спросил Дю-Жхе.

В палатке царила темнота, огромный лагерь спал, только зевали где-то во тьме часовые. Наверняка охрана стояла и около портала, но я надеялся, что символическая, просто на всякий случай.

— Может до завтра отложить, ха-ха? — добавил Макс.

Я выдернул своих десятников из постелей вскоре после того, как меня покинул Шадир. Втихую собрал у себя, изложил свой план, после чего все четверо уставились на меня как на опасного идиота.

Но при этом и с уважением.

— Нельзя, — я вздохнул. — Сегодня бардак, никто еще не разобрался, что к чему. Начальство проснется, и начнется… всех расставят, караулы усилят, на работы отправят. Только сегодня.

Рюкзак стоял в углу палатки, и в нем ждал Обруч; рядом сверкал глазищами нахохленный Котик. Наверняка ожидал, что его тоже засунут внутрь и возьмут туда, где тихо и спокойно, всегда есть чего пожрать и с кем поиграть.

— Что вы ерунду несете, ага? — Юнесса дернула себя за мочку уха, раз, другой. — Ситуация простая. Надо идти и делать, делать. Пальцем вы все деланные, что ли?

— Тебе нужен техник, в натуре, — подал голос Ррагат. — Я знаю одного, он мой земляк. Сегодня видел его, и знаю, где их поместили. Он сам порталами занимается, в курсе темы.

— Если что, то я могу попробовать один, — сказал я. — Вы не обязаны так рисковать.

Вот теперь они посмотрели на меня как на идиота, заслуживающего только жалости. Поскольку я им рассказал, зачем и почему так рвусь домой, и что хранится у меня в рюкзаке — сегодня бойцы должны идти за мной не потому, что я им приказал, а потому, что они сами так решили.

— После того, через что мы прошли, я разучился бояться, — и сказал это Макс, сразу после появления на линкоре шарахавшийся от собственной тени и мочивший штаны при звуках выстрелов. — Кроме того — всегда можно сказать, что ты нам приказал, вот и все. Пошли уже. Мы покажем им!

Дю-Жхе просто поднялся.

— Спасибо, — я сморгнул, и на ресницах осталась влага.

— Где этот техник? — спросил ферини, и поставил автомат к стенке. — Только нужно… Что-то ему на голову, чтобы он