Вояка среднего звена - Дмитрий Львович Казаков

кто-то есть, — сказал Дю-Жхе, и следом за ним и я увидел выбегающих из чащи бойцов с автоматами.

Обнаружив, что они в нашей форме, я облегченно вздохнул, но как оказалось — зря. Чужаки принялись стрелять с ходу, даже не сказав «привет», и мы попадали наземь, тридцать шесть человек, все, что осталось от центурии, за вычетом раненых.

Счастье еще, что Шадир поделился с нами боеприпасами, и дал лекарств, так что я обколол себя стимуляторами.

— Вы сдурели, что ли?! — завопил Макс. — Мы же свои!

— Вооовсе нет, — сказали мои наушники, и я понял, кого мне не хватало среди наших при встрече с трибуном: Равуда! — Вы для нас враги, о да, да… И сейчас вам крышка! Сдохнешь наконец!

И в тот же момент я увидел его — могучая статная фигура, плечи широкие, ноги длинные. Рядом тут же появилась другая, мелкая и кривая, и я понял, что не ошибся — где кайтерит, там и Молчун.

Их было больше почти в два раза, и они выглядели явно более свежими.

Вот только мои бойцы за последние дни прошли через такой ад, что не испугались бы самого Ктулху. Мы выбрались из заброшенного города, напичканного ловушками, отразили нападение иранд, бриан, спецназа внешних секторов, преодолели горы, леса и болота. Очевидно если я получил за это время два или три — уже забыл — уровня, то и все остальные прокачались не хуже.

И каждый стоил двоих, если эти двое провели это время в тылу, сидя на попе ровно.

— Держим их! — приказал я, хотя никто в моих распоряжениях не нуждался, все знали, что делать.

Макс со своими поползли вправо, чтобы нас не обошли, Ррагат влево, остальные взялись за автоматы. Упал один из атакующих, второй, я выцелил самого Равуду, но он вовремя спрятался за упавшим деревом.

А вот Молчун не успел.

Я спустил курок, и игва продолжил бежать, еще не поняв, что пуля угодила ему в шею. Сделал несколько шагов, и только потом споткнулся, вскинул руки и кубарем полетел вперед, разбрызгивая кровь.

— Ну что, всех положишь, прежде чем сам выйдешь? — спросил я.

Прежде при схватках с Равудой меня душили ярость и гнев, но сейчас я разговаривал с ним спокойно. Я просто хотел уничтожить этого поганца, убрать с дороги надоевшее препятствие, и он это чувствовал, и бесился сам.

— Ты же трус! Мне ли не знать! — прорычал он, но в ответ я только хмыкнул.

Атака захлебнулась, и уже я отдал приказ своим флангам атаковать, немного двинуться вперед и нажать. Мы тоже двинулись вперед, аккуратно, без спешки, поддерживая равномерный плотный огонь.

И когда пули полетели с трех сторон, Равуда сообразил, что скоро ему каюк.

— Отходим! — донесся до меня его крик.

— Отставить огонь на поражение, — велел я своим: к чему зря класть бойцов, вся вина которых в том, что они послушались командира?

Но совсем мы стрелять не перестали, лупили поверх голов, под ноги, чуть в сторону. Они же удирали со всех ног, и кайтерит драпал вместе со всеми, петляя точно заяц, лавируя между своих, прикрываясь другими, поскольку он знал, что его-то я не пощажу.

Не скрою, смотреть на это было приятно.

— Хватит, — сказал я, когда последний из беглецов скрылся между деревьями. — Дю-Жхе! Пойди за ними, проследи… Юнесса, на тебе охранение.

Ну а я посмотрю чертежи и разберусь, как попасть внутрь.

Для начала же я подошел туда, где лежал Молчун, носком ботинка ткнул его, переворачивая на спину. Труп перекатился, я увидел под забралом белое лицо с острым подбородком, глаза на разном уровне, кривой нос точно у ведьмы из детской сказки, и меня передернуло от отвращения.

— Человвек Егорр? — раздалось в голове, и я снова вздрогнул, уже от неожиданности.

Тиззгха! Явились, когда не ждали.

— Да?

— Мы готовы забрать то, что ты добыл, так, — сказала Тир-Тир-Вага-Хуммаа. — Единственное, что нам нужно — это портал.

— Да? И где же я его возьму?

Вдруг эти яйцекладущие не знают, что один у меня в шаговой доступности?

— Мы знаем, как идет война. «Сияние Гегемонии» и двадцать третий линкор пытаются уничтожить города бриан. Сами бриан пытаются уничтожить то, что осталось от команды вашего «Гнева Гегемонии», двадцать седьмой линкор поддерживает кучу малых операций…

Мать Кладки говорила что-то еще, упоминала вмешавшихся в конфликт иранд, сообщала детали, и у меня перед глазами вставала картина масштабной бойни. Пока на Бриа выходила ничья, никто не мог одолеть, только вот каждый день этой ничей обходился в сотни жизней.

— И мы знаем, что несколько порталов «Гнева Гегемонии» уцелели. Найди один, так. После этого выйди на связь. И не тяни, а то ты знаешь, что с тобой будет, и не думай удрать, — тиззгха издала звук, похожий на хихиканье, и отключилась.

Да, придется сначала разобраться с нелюдями, и только потом возвращаться домой!

Вход в «груду металлолома» я нашел достаточно быстро, мы просто отодрали пару настенных панелей и пролезли в коридор. Из-под ног с шипением бросился сородич Котика, исчез в вентиляционном отверстии, и я вспомнил то механическое чучело, которое пришлось вскрыть, чтобы добыть Обруч.

Открылся «малый портальный зал девятого уровня», и я с облегчением увидел, что дуга в центре помещения живая, что по ней бегают искры, и что консоль управления помаргивает огоньками.

— Ура! — воскликнул Макс. — Эй, Оружейник, ты умеешь с этим управляться?

— Немного, — ответил я.

Консоль засветилась ярче, когда я к ней прикоснулся, и я с бьющимся сердцем двинул регулятор активации. Дуга портала загудела, искры побежали чаще, но стена из лилового пламени не возникла.

Я попробовал раз, другой, третий… ничего!

Питание имелось, но сам портал был сломан!

Глава 25

Портал по уровню сложности превосходил всю технику Гегемонии, с которой я до сего дня имел дело. Я судорожно листал мануалы, проверяя узел за узлом, блок за блоком, пытался разобраться, где же неполадка, а еще не отошедшие после сотрясения мозги работали хреново, перекосившиеся колесики вращались внутри черепа со скрежетом, а иногда и вовсе залипали.

В портальном зале компанию мне составлял Котик, свернувшийся клубком на моем рюкзаке, да плюшевый пингвин, прислоненный к тому же самому рюкзаку — я вытащил его, когда доставал инструменты. Первый дремал, иногда открывая глаза, второй таращился неотрывно, и во взгляде его читалось любопытство.

— Давай, давай, ботва заморская, — пропыхтел я, вставляя на место блок выравнивания, с которым провозился час: эта штука вроде бы делала так, чтобы время по две стороны портала текло