Зимняя война. Дипломатическое противостояние Советского Союза и Финляндии. 1939–1940 - Вяйнё Таннер

Коммюнике вызвало живой интерес в стране. Газеты начали осторожно публиковать информацию, полученную из – за границы.

Кабинет министров снова собрался на заседание в восемь часов утра. Появился также президент, что стало обычным, и возглавил обсуждение. Я доложил обо всех событиях, происшедших с нашего последнего заседания.

Затем я зачитал телеграмму, полученную этим утром от наших представителей на переговорах в Москве:

«Вторая встреча состоялась в 14.00 10 марта. Встреча продолжалась два часа; участники те же. Мы изложили финскую точку зрения, но советские представители не согласились ни с одним пунктом. Мы должны дополнительно сообщить, что во время предыдущей встречи они потребовали права транзита от границы до Кемиярви по железной дороге, которая должна быть построена Финляндией, а оттуда до Швеции. Поскольку Советский Союз не настаивает на исключительных правах в отношении этой железной дороги, с нашей точки зрения, она не представляет опасности. Советский Союз не будет уплачивать компенсацию даже за собственность частных лиц. С точки зрения Советского Союза, это касается только финского государства. Народный комиссар иностранных дел Молотов заявил, что он передал все советские условия мира, частично устно, частично в письменном виде, шведскому послу в Москве и мадам Коллонтай. Молотов несколько раз повторил, что если мы не примем этих условий, то переговоры будут прерваны. Если правительство считает, что мир и прекращение военных действий должны быть достигнуты быстро, единственным способом добиться этого является принятие этих условий. Поскольку мы сочли, что лучше назначить следующую встречу на 11 марта, ждем быстрого ответа».

Я просил присутствующих принять во внимание временной интервал. Телеграмма была в пути двенадцать часов, прежде чем оказалась в наших руках. Поскольку кабинет министров определил свою позицию во время предыдущего заседания, а положение дел за это время не изменилось, я считал, что вопрос совершенно ясен и нам следует отправить краткое подтверждение нашей предыдущей телеграммы.

Ханнула снова потребовал безо всякого промедления обратиться за помощью к Западу. Его позиция была поддержана Ньюкканеном, по мнению которого ситуация не была безнадежной. Армия не потерпела поражения. Ее можно отвести на новую оборонительную позицию вдоль линии Виролахти – Луумяки – Сайма – Йоненсуу. Правда, линия обороны здесь не была полностью готова, отсутствовали заграждения из колючей проволоки и траншеи, но противотанковые оборонительные сооружения находились в полной готовности. Таяние снега должно послужить дополнительным препятствием для наступающих.

Президент был склонен продолжать борьбу, если бы кабинет министров единогласно проголосовал за такой вариант. Но министры не считали возможным продолжать войну, и ему пришлось занять такую же позицию, хотя условия мира были невыносимо тяжкими. В противном случае он не смог бы управлять страной через кабинет министров.

В ходе этого заседания я получил самую энергичную поддержку от Котилайнена и от Пеккала. Другие министры также высказались в поддержку заключения мира. Но некоторые считали, что решение следует принять главнокомандующему. Я резко возражал против этой идеи, поскольку не дело главнокомандующему принимать решения по политическим вопросам. Однако я сказал, что в ходе моего телефонного разговора с ним у меня сложилось впечатление: он надеется на заключение мира. По его мнению, если армия будет разбита, то все будет кончено.

Президент Каллио внес на наше рассмотрение вопрос о том, что после прекращения военных действий войска должны на какое – то время оставаться на тех позициях, которые сейчас занимают. Если будет выдвинуто требование к войскам немедленно отступить за новую линию границы, то возникнут новые трудности. Мы должны иметь время на эвакуацию отходящих территорий в должном порядке. Чтобы избежать в дальнейшем необоснованной критики, он предложил нам получить от шведского правительства официальный ответ, в котором оно сообщило бы, что не позволит проход по своей территории войск Запада. Мы должны иметь возможность представить всему миру доказательства того, что нас не обуяло малодушие.

Ближе к концу заседания я предложил отправить в Москву телеграмму, в которой было бы сказано, что правительство намерено принять предложенные условия; оно надеется на прекращение военных действий, чтобы иметь возможность эвакуировать население с передаваемых территорий. Предложение было принято.

Я попросил комиссию по внешнеполитическим вопросам парламента собраться в 9.30, поскольку предъявленные нам условия значительно отличались от тех, которые были обсуждены ранее комиссией; требовалось получить поддержку позиции, принятой кабинетом министров. На ее заседании я доложил о самых последних политических событиях, об информации, полученной от нашей делегации из Москвы. Я сообщил, что кабинет министров решил принять предложенные нам условия мира, несмотря на их жесткость.

Вслед за этим разгорелась жаркая дискуссия. Депутаты Кекконен и Карес жестко возражали против принятия условий мира. По их мнению, война должна быть продолжена. Кекконен считал, что необходимо обратиться за помощью к Западу, а Карес полагал, что нынешняя ситуация Финляндии – результат ее пробританской политики. Он также считал, что состав делегации, направленной в Москву, был неудачным. За принятие условий мира высказались депутаты Рейникайнен, Вестеринен, Кайяндер (который задал целый ряд вопросов), Кукконен, Силлапряя и Хакцелл. По мнению последнего, ситуация в пользу мира созрела в течение последних двух месяцев. Он не верил в западную помощь, результатом которой в политической игре стало бы вмешательство Германии.

На этот раз вопрос был вынесен на голосование, чтобы позиция комиссии была совершенно ясной. В пользу предложения кабинета министров проголосовали тринадцать членов комиссии, четверо были против – Карес, Кекконен, Кому и Кямяряйнен. Депутат Икола также был против, но по своему статусу он не имел права решающего голоса и не принимал участия в голосовании.

В 10.00 позвонил Маннергейм. Вторая телеграмма о ситуации на фронте, которую я отправил в Москву, была, по его мнению, чересчур пессимистичной. Он хотел внести в нее изменения и продиктовал мне свой собственный вариант. В его изменениях, однако, не было ничего, что меняло бы ее суть. Я попросил его направить мне эти изменения в письменном виде и обещал передать их, как только получу.

В 10.30 в министерстве появились Веркер и де Во, британский и французский послы, пришедшие по моему приглашению. Я сказал им, что мы должны иметь полную ясность об отношении Норвегии и Швеции к транзиту войск. Они обещали снестись со своими правительствами по этому вопросу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});