Графоманка - Аля Пачиновна

фыркнула Ленка, дёрнула плечиком в мохнатом халате и пьяненько икнула, - от подвала! Они ж там трубы поменяли когда, новый замок на дверь присобачили, а ключ никому не оставили. Мы уж и слесаря просили срезать замок. Да он говорит, что сейчас поменять будет не на что, лучше пусть закрыто будет, чем опять в подвал бомжи полезут. Осень же. А вдруг там опять топить начнёт?

Лера чуть отодвинула в сторону нетвердо стоящую на ногах Ленку. Взяла со столика ключи от квартиры, которые она получила в желтом конверте в тот последний день ее прошлой жизни. Покрутила. В связке, помимо двух новеньких одинаковых  ключей самого распространённого «английского типа», был ещё третий. Юзаный такой. Сувальдный. То есть, совсем из другой оперы. Отверстий, которые могли бы ему соответствовать, Лера не знала.

- Этот? - помаячила она ключом перед соседским носом.

- Да хрен его знает, - усомнилась Ленка. - Айда проверим.

Вероятно, вино достигло отдела мозга, отвечающего за одобрение сомнительных мероприятий, но Новодворская поддержала инициативу. Через два пролёта вниз по лестнице они уже ощупывали дверь в подвал. Свет телефонного фонарика выхватил большой амбарный замок, который никаких связей с подозреваемым ключом не имел.

- Чё, не подходит? - спросила Ленка.

- Не подходит…

- Ну, не судьба значит.

«Не судьба» - эхом повторила про себя Лера, нервно кусая губы.

Если к этому замку он не подходит. То где тогда тот замок, ключ от которого оказался в одной связке с ключами от ее новой двери?

Глава 40

Глава 40

Две недели кефирно-лидокаиновой диеты смыли все следы положительного влияния сосновых фитонцидов на женский организм. Килограммов пять привлекательности и здоровья ушло со слезами и рвотой. Нос заострился, щёки впали, под глазами залегли круги и губы обметало, как после лихорадки. Лицо приобрело готическую бледность и выражение скорби всех брошенных женщин планеты.

И все же, Новодворская находила, что выглядит гораздо лучше того жмурика, который чалился в морге вместо Графа.

Измученная телевизором, душевной и физической болью Лера ухватилась за слабо поддающуюся логике версию и принялась со всей дури в неё верить. Потому что, какой бы ни была  сильной личность автора самого скандального и циничного блога рунета, она все равно, в первую очередь - женщина. А женщине крайне свойственно всё сверхъестественное, мистика и чудеса. Иногда даже жизненно необходимо.

По шкале вероятности реалистка Новодворская давала пять Жофреев де Пейраков на то, что она окончательно сошла с ума. Четыре - на то, что Граф, действительно, живой где-то прячется. И одного ставила на то, что он хочет, чтобы Лера об этом знала.

Но ее почти по-еврейски прагматичная натура не находила ни одного вменяемого ответа на вопрос, который в переводе на печатный  означал «Зачем?».

Зачем взрослому человеку, неглупому, с извилистым жизненным опытом и обширными связями, которые разорвать можно только вместе с линией кардиограммы, она - Лера Новодворская?  Зачем?

Даже если на минуту предположить, что в жизни, как бульварном романе или третьесортном блокбастере реально облапошить всех, разыграв свою смерть, то логичнее было бы поддерживать легенду. Воскреснуть где-нибудь в Мексике и, потягивая толстую сигару под сомбреро, ждать некрологов, а не устраивать ребусы с ключами.

Ещё месяц назад она бы скорее в инсценировку смерти Кеннеди поверила, чем в то, что такое возможно провернуть удачно и в Российской действительности. А сейчас -  отдала бы все десять Де Пейраков за то, что под силу это только таким, как Граф.

Тогда, тем более непонятно, зачем ему какая-то неудачница? Которая почти до тридцати дожила, а из всех достижений - диплом МГУ, да несколько отсосов, доведённых до бурного финала. Ни полюбить не успела. Ни разлюбить. Десять лет строчила буквами по экрану за права и независимость, как из пулемета… А гордиться по факту может только тем, что Диплом никак не связан с отсосами.

И самый главный вопрос: зачем самой Лере всё это? Какой-то бандюган на шестнадцать лет ее старше, да к тому же - скорпион. Кто он ей? Опальный Граф, который решив умереть для всех, прихватил с собой ее эмоциональное равновесие.

Лера, брось каку!

Так она бы бросила. Упрямое любопытство не даёт. И из открытого гештальта сквозит страшно.

Этот ключ… может быть от чего угодно. От ворот дачи мастера, который устанавливал дверь, например. Взял и нечаянно прицепил по ошибке к ее связке, а дома люлей получил от жены, потому что пятница и они собирались ехать после работы. Кто-то в выходные менял замок на воротах, вместо пива, а Лера целый мексиканский сериал накрутила. Но разве ж теперь остановишь воображение? Когда и интрига, и загадоШные сигналы, и муки сомнения, и ключ какой-то… - все атрибуты остросюжетного любовного романа.

Лера непременно высказала бы по телефону свое мнение о службе доставки с того света и выпытала бы у треска адресок ключа, если бы не была уверена, что заказы принимает бездушный автоответчик, оператору которого за это хорошо платят. И если  бы она не сомневалась, что ключ, действительно, не по нелепой ошибке попал в связку, она бы уже…

Лера пришла в себя, когда автобус протарахтел мимо инсталляции, символизирующей огромный Х… (в смысле, крест), поставленный на городе.

Как она оказалась среди пассажиров, двигающихся в направлении села Предгорное, Лера, конечно, вспомнила, но менять что-то уже было поздно. Было ощущение, что она совершает какую-то очередную глупость несусветную, которую потом до конца дней вспоминать будет очень стыдно. Но через полчаса, монотонный гомон салона автобуса и почти ритмичное мелькание столбов с проводами за окном успокоили. Внутренняя женщина уговорила Личность отнестись к происходящему, как к издержкам профессии журналиста.

Она просто убедится в том, что ей нужна профессиональная помощь психиатра и поедет в клинику сдаваться.

Погода ещё располагала к путешествиям, середина октября выдалась неожиданно тёплой и сухой. Верхушки гор уже припудрило снегом, но леса вокруг жарко полыхали пышным золотом, янтарем и рубинами. Ночью температура падала до минус трёх-пяти, а днём солнце нагревало пыльный воздух  градусов до десяти. Бабье лето резвилось под пронзительно-лазурным небом, какое бывает только сухой, тёплой осенью.

Правда, чем дальше отъезжали от города, тем выше поднимались в рейтинге удачных приобретений