Глаз Паука - Олаф Бьорн Локнит

К тому же она боялась за Кассиану диа Лаурин, отнюдь не искавшую путей к примирению.

* * *

– Эй, ведьма, – негромким и каким-то чужим голосом окликнула Клелия. – Погляди на меня. Знаешь ли ты, кто я такая?

Та, кого назвали ведьмой, не спеша повернула голову. С десяток ударов сердца они мерялись взглядами – приземистая, расплывшаяся с годами Эсма и великолепная, несмотря на пребывание под замком, Клелия. Сообщество Ищущих Истину с затаенным трепетом выжидало, чем окончится этот безмолвный поединок.

– Да, я знаю, кто ты на самом деле, – спокойно сказала наконец Эсма Халед. – И что с того?

– Только попробуй хоть пальцем меня тронуть, – тем же ровным и властным тоном произнесла Клелия Кассиана. – У тебя и в самом деле есть Дар, но ты не ровня мне. Подумай о последствиях, ведьма. Предлагаю первый и последний раз: прекратим этот балаган. Отпусти меня и девочку, верни то, что украдено тобой, и даю слово – ни я, ни мои сородичи не станут мстить.

– Ох, напугала. Мстить она не будет, поди-ка, – презрительно фыркнула Эсма. – И прекрати называть меня ведьмой. Я – высшая жрица Затха Всеведущего, Хозяина Паутины, одна из немногих, владеющих тайным знанием. А вот тебе известен ли предел наших возможностей? Теймураз, покажи ей…

Молчаливый иль'Ваххаби отступил назад, повозился с сундуком, приткнувшимся у основания одной из колонн, и предъявил Клелии, а также всем собравшимся матово блестящий металлический шар величиной с небольшую дыню.

Эсма легко коснулась ладонью шара, и загадочный предмет вдруг ожил. Шар неярко переливался оттенками багрового и вишневого, точно внутри него горела небольшая свеча. Изготовлен он был, как теперь казалось, из хрусталя или стекла, но весил явно куда больше, чем полагалось обычному хрустальному шару – не обделенный силой иль'Ваххаби с трудом удерживал его на вытянутой руке и быстро переложил на каменное возвышение возле «головы» паучьего жертвенника.

Странный шар, словно и впрямь был живым, на месте не улежал. Едва коснувшись пыльного постамента, он вдруг окутался ядовито-зеленым сиянием и легко, бесшумно поднялся на ладонь в воздух, разбрасывая вокруг резкие блики.

– Знакома ли тебе эта вещь, о пресветлая? – насмешливо спросила Ворчунья.

На лице Клелии ярким румянцем проступила мгновенная растерянность.

– Так вот что у вас было… – севшим голосом пробормотала офирка. – Но это же… оно создавалось не для того, чтобы служить Пауку…

– Все в мире служит Повелителю Сети, – отрезала жрица. – Теперь ты понимаешь, сколь смешны твои угрозы? Нынешний ритуал придаст Оку Бездны полную силу, забрав ее из амулетов ложных богов, и тогда мои возможности станут поистине безграничными. А ты мне в этом поможешь. Не по доброй воле, так по принуждению, но ты придешь к нам, и твои силы приумножат могущество Повелителя…

Клелия Кассиана умела быстро справляться со своими чувствами. В ответ на угрозы офирка лишь с показным равнодушием пожала плечами:

– Деревенский дурень может отыскать волшебный меч, но легендарным героем ему все равно не стать. Вы не сумеете воспользоваться случайно доставшейся мощью. Рано или поздно она вас погубит, как некогда погубила кхарийцев.

– Сумеем! – запальчиво выкрикнул один из черных балахонов. Судя по срывающемуся голоску, внутри бесформенного одеяния скрывалась молоденькая девица. – Мы многое умеем, а скоро сможем еще больше!

– Не льстите себе, дорогая, – холодно посоветовала госпожа диа Лаурин.

– Довольно болтовни, – приказала Эсма Халед. – Начинаем.

И внезапно взмахнула в сторону Клелии раскрытой ладонью.

Похоже, то был незримый колдовской удар. Офирскую графиню швырнуло спиной вперед, и она зацепилась подошвой сандалии за выщербленную плитку пола. Ее тут же подхватили давешние угрюмые спутники иль'Ваххаби, сбили с ног, и вокруг упавшей Клелии сомкнулись одинаковые черные спины Искателей Истины. Когда поклонники Затха Всезнающего и Вездесущего расступились, изрядно растрепанная и лишившаяся большей части своих одежд Клелия Кассиана лежала в крестообразном углублении на спине каменного паука, притянутая за запястья и лодыжки какими-то блестящими шнурами. Она не кричала, как непременно бы поступила на ее месте девица Тавилау, но сдавленно рычала сквозь зубы и яростно дергалась, вопреки доводам рассудка пытаясь освободиться.

Эсма Халед мимоходом пнула ее носком туфли в бок, буркнув:

– Лежи смирно. Чему быть – того не миновать.

* * *

Тавилау-младшая проклинала свое любопытство, но ничего не могла поделать: ей позарез хотелось не только видеть происходящее, но и знать его смысл.

Церемония, должно быть, проводилась уже не раз и каждый знал отведенную ему обязанность. Теймураз со своими подручными отступил в тень, за границу освещенного круга; Эсма Халед встала за постаментом и погрузила пальцы в окружавшее загадочный шар зеленое сияние, не касаясь, однако, гладких боков. Перешептывания смолкли, как отрезанные ножом, в подвале зазвучала перекличка голосов – сперва один, потом к нему присоединился другой, третий… Язык служения Юнре распознать не удалось: медленный, тягучий, он тек, подобно струйкам дыма, сплетаясь в причудливые кольца и завитки. В подвале стало холоднее – сперва девица Тавилау сочла, что ей мерещится с перепугу, потом сообразила, что личные ощущения тут не при чем. На колоннах выступили белесые пятна изморози, и пару раз она даже заметила облачко собственного дыхания.

Должно быть, рассудок Юнры переступил через ту черту, до которой она еще была способна испытывать страх. Не то, чтобы она полностью перестала бояться, но теперь к ней вернулась способность соображать. Ей позарез требовалось отыскать способ выбраться отсюда. Желательно целой, невредимой и в обществе госпожи диа Лаурин. Приглядывая краем глаза за действиями внутри колдовского круга, она принялась изучать звенья цепи, удерживавшей ее возле колонны. Может, удастся открыть замок? Шпилька-то у нее есть, только как до нее дотянуться? Она уже примерилась, как бы половчее извлечь из прически чудом сохранившийся длинный кусочек бронзы, когда мерный речитатив Искателей Истины заглушил пронзительный, прямо-таки свинячий визг.

Тавилау-младшая в жизни бы не поверила, что человек способен испускать подобные звуки, и тем более – что надрываться станет живое воплощение сдержанности и хладнокровия, Клелия Кассиана диа Лаурин. У офирки имелась веская причина для криков: с низкого потолка на десятках нитей спускались крупные пауки. Размах суставчатых лап у некоторых вполне достигал большой тарелки, и Юнра передернулась, представив, каково сейчас Клелии – ведь та ненавидит пауков больше всего на свете.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});