Хроники Дангора. Книга 1 - Алексей Вязовский

Еще несколько минут, и мы оказались у пристани, на которой дежурило несколько воинов с копьями. Вместе с ними был еще один шаман. Уже настолько старый, что его с двух сторон поддерживали двое молодых гоблинов. Нас построили, связали руки и старик, подойдя к каждому, минут пять стоял напротив каждого. Все это время он перебирал свои амулеты, висевшие у него на шее. Глаза его были полуприкрыты, и у меня создалось ощущение, что после осмотра каждого пленника, шаман советуется то ли со своими талисманами, то ли через них с кем-то еще. После этой процедуры нас повели вглубь острова. Сначала я думал, что вот-вот и мы наткнемся на хижины, но идти пришлось по "дикой" территории. Так я назвал ее про себя, так как ни малейших признаков цивилизации не наблюдалось. Мы шли свободно, только с двух сторон, неслышно скользили цепочки воинов, которые не столько присматривали за нами, сколько цепко и внимательно смотрели по сторонам. До начала нашего похода один из помощников старого шамана раздал каждому из нас пахучие шарики и приказал намазаться. Когда иригонец скривился от резкого запаха, гоблин заметив его гримасу, бросил:

— Чего кривишься, человек! Хотел бы я посмотреть на тебя, когда до тебя доберется гнус, который будет есть тебя живьем! Залепит твои глаза, забьет нос и рот! Мажься!

Помимо гнуса тут вполне хватало прочей экзотики. Взять хотя бы дерево душегуб. Не успели мы пройти и часа, как раздался пронзительный визг. Что-то похожее получается, если провести острием гвоздя по стеклу. Все тут резко замерли. Спустя десять метров мы вышли на большую поляну, в середине которой росло кошмарное создание. Смесь дерева и спрута. В его руках-щупальцах этого монстра бился самый настоящий поросенок, по крайней мере, очень похожий на своего родственника с Земли. Щупальца оплели его и теперь медленно подтягивали жертву… к кроне этого "дерева", где, я так подозревал, его ждала жадная пасть с острыми зубами. Впрочем, своими глазами не видел, просто это так представлялось моему распаленному воображению. Я замер в ожидании действий охранников. Но тех опередил громадный зверь бурого цвета, который как снаряд, вылетел с противоположной стороны поляны и напал на эту кошмарную тварь. Судя по всему это был папа поросенка, продолжавшего истошно вопить. Удар клыками пришелся дереву — убийце явно не по вкусу. Оно содрогнулось от корней и до самых щупалец, а затем принялась размахивать ими в разных направлениях. Несколько раз оно хлестануло по шкуре зверя, который все также продолжал рвать клыками ствол, а если попадались щупальца, то и их. Если бы принимались ставки на победу, то я, не задумываясь, поставил бы на бурого зверя с четырьмя клыками, торчащими из пасти. Еще несколько мощных ударов и поросенок уже покатился по траве, все так же заливаясь истошным визгом, а дерево тем временем попыталось ухватить всеми своими щупальцами разозленного местного кабана, но единственное на что ему хватило сил, то это только на то, чтобы смягчать удары, тормозя наиболее сильные удары клыков. Добить древесного монстра помешали гоблины-охранники. Отложив в сторону копья и достав из-за спин луки, они тут же расстреляли папу — кабана и его сынишку. Правда, дерево — убийца не на долго пережило своего врага. Две ядовитых стрелы покончили с ним практически мгновенно. Сначала опали, крутящиеся во все стороны, щупальца, потом почернел и усох прямо на глазах ствол. Под ним и был устроен ужин. Я с некоторой опаской откусил кусок жареного мяса, прожевал и тут же понял, что мясо как мясо. Быстро доев первую порцию, все тут же потянулись за второй. После сытного ужина мы с полчаса блаженствовали, отдыхая на мягкой траве, которая была настолько густа, что весьма напоминала земной мох. Увы, в этот раз наши охранники не разрешили нам общаться, о чем недвусмысленно было заявлено — удар тупым концом копья пришелся прямо в солнечное сплетенье спесивого эльфа.

* * *

Утро началось волнительно. Не успели мы умыться и оправиться, как трое гоблинов схватили наемника — так я для себя окрестил малоразговорчивого мучшину с военной выправкой и шрамами на руках. Остальные охранники окружили нас плотным кольцом. Острия стрел и наконечники копий уткнулись прямо в наши тела, так что никто даже не пошевелился, чтобы помочь соратнику по несчастию.

Гоблин был, похоже, молодым шаманом, так как в отличие от других охранников, у него на шее болталась всего пара простеньких костяных амулетов. Подойдя к распростертому на траве пленнику, он наклонился, а затем одел тому на шею кожаное кольцо. Не успело оно коснуться кожи пленника, как стало резко сокращаться в размерах, пока плотно не охватило шею наемника.

— Отпустите его! — сказал шаман и уже самоме наемнику — Ты есть свободен. Беги.

Не успели двое охранников слезть с распростертого тела пленника, как тот вскочил на ноги и помчался к близлежащему кустарнику. Неужели сбежит? Пять метров, десять, вот его уже еле видно, как вдруг шаман выкрикнул что-то на своем языке. В следующее мгновенье беглец остановился и принялся судорожно срывать с себя кожаную петлю. И только тогда когда его лицо налилось кровью, а изо рта послышался задушенный хрип, я, наконец, сообразил, что это его душит кожаная петля, которую ему на шею нацепил зеленый карлик. Через несколько секунд гоблин выкрикнул другое слово и беглец, уже к этому времени, лежавший на земле, громко, с хриплым свистом, задышал. Дав пленнику немножко прийти в себя, шаман произнес заклятие, и кожаная петля снова сдавила горло беглеца. Пытка продолжалась несколько раз. Потом шаман повернулся к нам и сказал:

— Сейчас идти опасный участок пути и мы не нет ловить вас! Поэтому надевать кожаные петли под названием "Удавка раба". Она обычно использовать, как сторож, срабатывает, когда раб бегать от хозяина далеко. Я их не надевал раньше, потому что они дорого стоят, и я не хотеть, чтобы тварь, есть вас, еще и есть "Удавку". Иди по один! Теперь вы привязать ко мне, лучше, чем цепями. А теперь пошли! Быстро! Идти далеко!

Интерлюдия гномы

Сима приподнял голову. Ох! Тут в след его движению проявила себя резкая головная боль.

"Да что же это такое! Ну, никак не удается остановить себя. Триста грамм и все. И пошел спать. Так нет же, если напиваться — так в зюзю. Или в доску. Ох! Какая, в общем, разница! Головка все равно бо-бо. Надо вставать. И принять лекарство".

Только рука потянулась, чтобы откинуть одеяло, как Сима почувствовал, что лежит в кровати не один. Скосил глаз. Потом повернул голову. Хм! Ничего! А грудь вообще роскошна! Так, и кто она? Некоторое время честно пытался вспомнить, что это за девушка и как она оказалась в его кровати, но все его попытки провалились в черное нечто, которое означало конец вчерашнего вечера.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});