Энигма. Беседы с героями современного музыкального мира - Ирина Анатольевна Никитина

можно с вами сфотографироваться?» А он спрашивает – я была в костюме Джульетты – «Это ты сейчас пела Джульетту?» Я говорю: «Да». «Ты уже участвовала в моем конкурсе? У меня было много российских певцов». Я говорю: «Нет, еще не участвовала». И он пригласил меня. Конечно же, я сказала, что приеду и поблагодарила его. Но потом послушала записи с конкурса в Ютюб и поняла, что так, девочка, притормози. А спустя три года, после того, кстати, как я уже спела в Мариинском театре, мама, за день до окончания подачи заявок на очередную «Опералию», заполнила анкету и сказала: «Готовься». У меня оставалось ровно четыре месяца…

Ирина: А там-то репертуар большой!

Аида: В этом-то и дело, времени было критически мало. И у меня не было педагога.

Ирина: И как вы вышли из положения?

Аида: Я дотянула до конца, надеясь на свои силы и на то, что в какой-то момент всевышний пошлет мне звучание и все будет хорошо. Но в последний момент, когда осталось три недели до начала конкурса, я поняла, что нет, я не готова. Я изучила список кандидатов – серьёзный список: там были солисты Метрополитен-опера, солисты Парижской оперы. Среди них я была самая неопытная и начинающая.

И вот за три недели до начала конкурса ко мне в Верону приехал преподаватель из Казани. Это была Миляуша Тиминдарова, старая подруга моей мамы. Совсем не оперный педагог, но человек талантливый. Мама сказала, что нужно довериться ей. И мы занимались в 40-ю градусную жару каждый день по пять часов. А как иначе?

Ирина: То есть, не жалея себя?

Аида: Нет. Три недели оставалась, не было выбора, сама виновата.

В день первого тура я спускалась по лестнице, как всегда в телефоне, полетела вниз и растянула ногу. Но, видимо, шоковое состояние и сильное волнение не дало почувствовать боль, и я на высоких каблуках с улыбкой вышла на сцену. Тогда я поняла, что человек может всё при большом желании и хорошей концентрации. А когда ты подготовлен, ты знаешь, что делать, появляется, конечно, и уверенность в себе.

Ирина: «Опералия» – конкурс особенный. Он дает реальную возможность молодым певцам получить прекрасные предложения из разных театров. Что с вами и произошло. И даже больше того, вы сами смогли выбирать эти театры.

Аида: Если честно, я до сих пор не понимаю, как получилось, что я выиграла! Но это случилось! Когда маэстро Доминго называл имена победителей, он начинал с третьего места, я про себя молилась: «Пусть будет хотя бы третье место!» Третье прошло. Второе место – я думаю: «Боже мой, ну хотя бы приз зрительских симпатий!» И тут первое место – сопрано руссо! Я даже оглянулась, неужели это меня назвали?

Ирина: А вы себя считаете русской певицей или татарской?

Аида: Сейчас я уже чувствую себя интернациональной певицей. Ну, конечно, я представляю Россию и с большой гордостью всегда говорю, что я из Казани. Я горжусь своим городом, его традициями, это красивейший город. И при первой возможности стремлюсь приехать домой.

Ирина: Вы упомянули, что молились на «Опералии», какому богу молились? Вы ведь из Казани, из татарской семьи …

Аида: Ну, Бог един, конечно же. Я – мусульманка, но могу молиться и на татарском, и русском. Главное быть человеком хорошим и делать хорошие поступки. Потому что в ином случае все эти молитвы ничего не значат.

Ирина: Возвращаясь к выбору театра: вы откликнулись на предложение Венской оперы. Удивились, когда получили приглашение от интенданта Доминика Мейера?

Аида: У меня был выбор между Венской оперой и оперным театром Валенсии. Но Вена, все-таки, уже мой второй родной город. Я себя комфортно чувствую здесь. Скажу вам честно, я даже когда-то о Венской опере мечтать не могла. Доминик до сих пор меня спрашивает: «Ну как ты могла не приходить на прослушивания, живя в одном городе, приходя в эту оперу каждую неделю?!» А я просто не была уверена, что готова и, конечно же, подруженьки добрые сказали, что прослушивание один раз в три года, и оно уже прошло. Но, знаете, всему свое время.

Ирина: Аида, с такой внешностью, с таким талантом, и, что самое главное, с такой работоспособностью все в вашей жизни заслужено. Но наверняка бывают моменты, где вы сталкиваетесь и с завистью, и с соперничеством?

Аида: Я, наверное, совру, если скажу, что не чувствую духа соперничества. Но не обращаю на это внимания. Мне повезло, потому что в Венской опере у нас замечательный коллектив, все очень доброжелательно друг к другу относятся. Это, в том числе, заслуга и Доминика Майера, который старается всем давать поровну, никого не выделять. Если я чувствую соперничество, то стараюсь, наоборот, к этому человеку с большей душой отнестись. Но я человек немного закрытый, мало с кем общаюсь из театра. Я просто пою, делаю свое дело, то, что я люблю, и ухожу домой. Мои близкие друзья – это люди проверенные годами, и они не музыканты.

Ирина: Если бы вы не стали певицей, кем бы вы стали?

Аида: Актрисой театра или кино, мне нравится и то и другое.

Ирина: