Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит

переживал, что прямо не знал, куда себя деть. Прости, пожалуйста. Прости.

Его мрачное признание повисло в воздухе.

Однако сейчас было не время для перемирия.

– Мне не нужны твои извинения.

Оливер смотрел на меня так, словно я нуждаюсь в спасении, и меня это приводило в бешенство. Тем более что отчасти я искренне жаждала его защиты.

– Понимаю, что словами невозможно выразить глубину моего сожаления, – продолжил Оливер и вздохнул так тяжело, словно держал на плечах весь мир. – Уилл всегда умел сказать что надо и к месту. А я никак не могу найти нужные слова.

Я не ожидала, что Оливер Кэллахан способен вновь разбить мне сердце, но ему это удалось.

Одно дело – когда Максин с Леной и Финном помогают мне с ритуалом воскрешения, и совсем другое – общаться с человеком, который скучает по Уильяму не меньше моего.

Ведь в горечи ты одинок.

Я подалась ближе, и наши колени соприкоснулись.

– Мне тоже его не хватает.

– Порой я гадаю, станет ли когда-нибудь легче, – прошептал Оливер, и его зеленые глаза наполнились слезами.

Они пробили мою стену злости. Сейчас было особенно легко забыть о том, ради чего я сюда пришла. Потому что я готова была на все, лишь бы он не заплакал.

– Думаю, однажды мы будем чувствовать себя иначе. Не знаю, лучше ли, но иначе.

– Я думал, мы с ним состаримся вместе, – признался Оливер. – Будем сидеть на балконе, бросать крошки голубям.

Я улыбнулась, представляя эту картину.

– Боюсь, ни у кого из нас будущее не получилось таким, каким мы его представляли. Даже странно, как жизнь всегда оказывается полной противоположностью наших ожиданий.

Интересно, если я его обниму, он будет выглядеть не таким раздавленным? Могу ли я склеить осколки его сердца?

– Ты когда-нибудь объяснишь, что происходит? – спросил Оливер.

Я понимала, что он не о том, почему я залезла в окно, и не о туберкулезе. А о том, что произошло в подвале. Он не собирался отступать, и на его месте я тоже, наверное, продолжала бы настаивать на ответе.

– Фрэнсис, прошу, – не произнес, а буквально выдохнул он.

Я искренне хотела сказать ему правду, но все-таки пришла сюда не за этим.

– Мне нужно кое-что.

– Что угодно, – сразу же ответил Оливер.

– Часы моего брата.

– Часы Уилла? – озадаченно повторил он.

Я очень надеялась, что не придется его заставлять. Мне совсем не хотелось применять магию на Оливере, хотя ради своей цели я готова была на все.

– Да. Не могу объяснить почему, но это срочно.

Оливер закусил губу. Я буквально видела, как у него в голове вертятся шестеренки. Он долго размышлял над ответом, а затем поднялся и сказал:

– Хорошо.

Он выдвинул верхний ящик тумбочки у кровати, где лежали позолоченные часы, и вложил их мне в руку.

– Пожалуйста, Фрэнсис. Что бы ни происходило – позволь мне помочь, – снова попросил Оливер, глядя на меня темно-карими глазами, напоминавшими мне холодную кока-колу жарким летним днем.

– Было бы все так просто, – с сожалением произнесла я, сжимая в пальцах гладкую поверхность часов.

Они казались мне особенно тяжелыми. Я вспоминала ту ночь, когда пропал Уильям. Как я проснулась и увидела его пустую кровать. Часы лежали на кухонном столе, а на моего брата было совсем не похоже их оставлять. Я ушла на работу, сердясь на Уильяма за небрежное обращение с вещами. А потом вернулась домой и увидела часы на том же месте, и мое раздражение сменилось страхом.

У полиции ушло три дня на то, чтобы найти тело.

Я встала и подошла к открытому окну, пропускавшему морозный воздух в уютную комнату.

Глаза Оливера округлились.

– Ты не останешься?

– Зачем? – удивилась я.

– Ну, мы встретились сегодня на том мероприятии, и ты сказала, что хотела меня увидеть, поэтому я подумал… может, ты пришла не только для того, чтобы забрать часы…

У меня в груди все сжалось.

– Спасибо тебе за них.

Оливер набрался смелости и посмотрел мне прямо в глаза.

– Знаешь, вот я сказал, что представлял нас с Уильямом в старости, как мы кормим голубей на балконе…

– И?

От пристального взгляда Оливера во мне возрождались бабочки сладкого волнения.

– Я представлял и тебя тоже. В своем будущем.

Щеки у меня запылали. Как бы изменилась моя жизнь, если бы он смотрел на меня так еще год назад? Как бы шестнадцатилетняя Фрэнсис повела себя, если бы осуществились мечты, которые она баюкала каждую ночь перед сном?

Впрочем, сегодня не до того, чтобы фантазировать о несбывшемся. Мне еще многое предстоит сделать.

– Спасибо, Оливер.

Я поставила ногу на подоконник и повернулась, чтобы попрощаться. Оливер смотрел на меня, вытянув руку, словно хотел еще столько всего сказать… Я пожала его мягкую, теплую ладонь и вылезла в окно, еще ощущая прикосновение его кожи.

– Доброй ночи, Фрэнсис.

В двух кварталах от Колумбийского университета я поймала кеб и вместо приветствия сказала:

– Форест-парк, Куинс.

– Ехать далеко, – намекнул кучер.

Я сорвала с шеи сапфировое ожерелье и передала ему через перегородку. Мне было неловко отдавать чужие драгоценности, но я помнила, что прошептала мне Максин, когда помогала их надеть: «Они твои. Можешь делать с ними что пожелаешь». Так что я вроде как имела право расплачиваться ее украшениями.

– Этого хватит?

– Мисс, за это я готов хоть в Калифорнию вас отвезти, – ответил кучер и взмахнул поводьями.

Лошади тронулись с места, и я откинулась на спинку сиденья.

Часы брата подогревали мою решимость.

Экипаж ехал намного медленнее, чем машина скорой помощи, и я бы наверняка задремала, если бы не растрепанные нервы. Всю поездку я повторяла про себя список всего необходимого для ритуала. Часы, кинжал, зеркало, кладбищенская пыль, книга.

Часы есть. Дальше по списку – книга. Будет проще проникнуть в «Колдостан» сейчас, чем ждать до утра.

Скоро все это закончится.

Мы ехали почти час, но вот наконец экипаж остановился у стен школы. На улице не было ни души, а тишину нарушали только шелест листвы и шорох моего вышитого бисером платья.

Я завернула за угол, уже готовясь произнести заклинание для того, чтобы открыть ворота, и тут заметила краем глаза чью-то фигуру. Я вздрогнула, но тут из темноты раздался знакомый голос с ирландским акцентом:

– Тише, это же я.

Галстук-бабочка висел развязанный, на рубашке были расстегнуты две пуговицы, обнажая ключицы, и выглядел Финн таким же измотанным, как и я.

– Я ожидал, что ты выйдешь ко мне из академии. Где ты была?

– Ходила за часами, – ответила я, показывая их на ладони. – Они нужны