Запретный поцелуй - Сабрина Джеффрис

– Ее зовут не Эмма, а…

Он осекся, и в тот же миг Лоренс впился взглядом в Эмили.

– Это долгая история, – прошептала она. – Я все тебе объясню, папа, как только Лоренс уедет.

Она обернулась к кузену и быстро рассказала ему все, что говорила леди Данди о том, где расположено ее поместье.

– Теперь поезжай. Отправляйся выручать свою Софи, но остерегайся лорда Данди. Я уверена, что он тщательно следит за своей племянницей.

– Благодарю тебя, кузина! – сказал Лоренс, обнимая ее за талию и целуя в щеку, к ее великому удивлению. – Мне никогда не забыть твоей услуги.

«Мне тоже», – горько подумала она. Теперь пришло время выполнить самую неприятную задачу – объяснить все отцу. Пастор выжидающе смотрел на дочь, и ей ничего не осталось, как только прямо приступить к делу. Она начала с предложения лорда Несфилда и леди Данди, но дальше этого не продвинулась ни на шаг.

– И ты согласилась на это? – прогрохотал отец. – Ты согласилась ввести в заблуждение стольких людей?!

– Лорд Несфилд не оставил мне выбора. – Она судорожно сглотнула. – Папа, ты должен кое-что узнать о том, как умерла мама.

Когда Эмили закончила свой рассказ о настойке опия и о том, как она нашла мать мертвой в присутствии лорда Несфилда как свидетеля, ее отец, смертельно побледнев, упал в кресло, уставившись невидящим взглядом в пространство. Потом, к ужасу дочери, он принялся зло и горько смеяться.

– Папа! – воскликнула Эмили, поспешно подходя к нему. – Ты должен держать себя в руках! Я знаю, это звучит ужасно, но…

– Прости меня, Эмили! – произнес он голосом, надтреснутым от боли. – Я просто очень зол на себя. Я слишком отдалился от тебя и в результате не заметил, как ты оказалась во власти этого человека, хотя все это время я имел возможность помешать этому.

– О чем ты говоришь?

Он с мукой посмотрел на нее и взял ее ладонь в свои дрожащие руки.

– Моя дорогая девочка! Мы слишком долго обходили молчанием эту тему. Пришло время рассказать тебе, что мне известно о смерти твоей матери…

Глава 19

Люди напрасно боятся умственного и душевного превосходства: это превосходство носит высоконравственный характер, ибо все понимать – значит быть крайне снисходительным к другим, а способность глубоко чувствовать развивает в человеке доброту.

Мадам де Сталь «Коринна, или Италия»[6]

Джордан должен был принять решение. Проведя еще два мучительных дня в дороге, они приближались к Лондону, а он все еще не знал, как ему поступить.

Все оказалось бы намного легче, если бы ему удалось отыскать Харгрейвза до отъезда из Уиллоу-Кроссинг. Этот человек мог уже разузнать что-то, что как-то объяснило бы безрассудное поведение Эмили. Но беглый осмотр гостиниц показал, что единственный постоялец, который приезжал из Лондона, отбыл на рассвете.

Джордан надеялся встретить своего слугу по дороге, но этого не случилось. Теперь он должен был решить, что делать. Следует ли немедленно отправиться в особняк Несфилда и атаковать змею в ее собственной норе? Или лучше подождать, что расскажет ему Харгрейвз?

Карету тряхнуло на очередной выбоине, одной из бесконечных тысяч, попадавшихся на пути домой. Дорога на север вспоминалась графу как совершенно гладкая, без единого изъяна. Удивительно, до какой степени страсть может заставить человека видеть все окружающее в розовых тонах! Если не считать происшествия в «Африканском кабане», их поездка оказалась приятной, как прогулка на лодке по легким волнам при попутном ветре.

Граф застонал. Милостивый Боже! Он снова ударился в поэзию. Вот что с ним сделала Эмили своими разговорами о любви! Он ощутил это снова. Удар под дых, от которого останавливается сердце. Любовь. Она его любит! Но она не выйдет за него, если он станет расспрашивать Несфилда. После того как он полтора дня выслушивал ее рассуждения об основах счастливого брака, он понял, что она действительно так и сделает.

Она была готова погубить себя и совершать действия, которые ей отвратительны, лишь бы заткнуть рот Несфилду. Господь всемогущий, чем можно объяснить такое поведение, как не чем-то ужасным? Он имеет право знать, что скрыто в ее прошлом. Раз он собирается дать ей свое имя, то, уж конечно, должен узнать, во что ввязывается!

Граф застонал. Она сама не захотела сказать ему, в чем дело! Как она может рассчитывать, что он спокойно останется в стороне и позволит Несфилду сломать ей жизнь?

Ну что ж, он узнает правду от Несфилда, а Эмили все равно выйдет за него, что бы она ни думала! Она ничего не добьется своим ультиматумом. Он все-таки граф Блэкмор, слава Богу! И отец ее будет безумцем, если позволит ей отклонить его предложение!

А что, если позволит? Что, если священник действительно так принципиален, как заявила его дочь? Что, если он примет ее сторону и откажется поддержать предложение Джордана?

Он ощутил почти физическую боль. Называйте это судьбой, но с того момента, как она ступила в его карету однажды в Дербишире, они оказались связаны навсегда. Мысль о том, что он может потерять ее, была убийственной.

Вот что случается с человеком, позволяющим чувствам управлять своей судьбой вместо разума!

Граф выпрямился на сиденье. Это совсем не так! Отец никогда не слышал слов любви от мамы. Она относилась к мужу не иначе как с презрением. Она не придавала значения бесценному дару, который он предлагал ей, принимая его как должное и никогда ничего не давая взамен.

«Это не любовь разрушает, – сказала Эмили, – а отсутствие любви».

Внезапно леденящее душу осознание истины озарило его. Все это время он считал себя более мудрым повторением своего отца, человеком, который на отцовском опыте убедился, что чувства несут в себе опасность. Но походил он вовсе не на своего отца. Он был похож на мать! Подобно матери, он желал получить все, ничего не отдавая взамен. Все удовольствия и никакой ответственности.

Да, он предложил жениться на Эмили, но ведь это пустяк. Как он понимал теперь, она бы отдала ему свое тело, и свое сердце, и – да! – свою любовь, а он бы дал ей… что? Свое имя? Деньги? Ей не нужно было ни то ни другое.

Чего бы она хотела, каким бы странным это ни казалось, так это счастливого брака. С ним. Но дать ей это оказалось гораздо труднее, чем предоставить свое имя или ввести ее в высший свет. Иметь счастливый брак очень трудно. Он подразумевает взаимность, равноправный союз. Он требует, чтобы кто-то умел поступаться своими желаниями ради другого.

Такой брак немыслим без доверия.

– Милорд, – донесся до него снаружи голос Уоткинза. – Вы обещали сказать мне, куда ехать, когда мы приедем в город.