Kurohibi. Черные дни - Gabriel

Рицко.

— Акаги-сан, я очень надеюсь на вашу помощь. Придержите, пожалуйста.

Доктор в это время сидела и мерно покачивалась, будто готовая вот-вот отключиться, но она быстро собралась и ухмыльнулась.

— Ты знаешь, это невыносимо больно, — хихикнула она.

— Я представляю, — тот улыбнулся в ответ. — Но к счастью, наша мышка уже сломалась.

Рицко перевела взгляд назад, посмотрев в опустевшее лицо девушки под собой, после чего со сладким стоном запустила пальцы в ее киску, удерживая влагалище широко раскрытым, пока Синдзи вытаскивал расширитель. Майя судорожно запищала, уже машинально и без чувств, а Рицко стала заворожено следить, как Синдзи вновь устроился между ног девушки и направил свой член внутрь ее влагалища, опустив его через разведенные стенки к устью матки. Потом, коснувшись головкой шейки, Синдзи со всей силой надавил, вмяв плоть глубоко внутрь, и под сдавленные стоны девушки стал протискиваться в тугое отверстие. И вдруг головка резко проскользнула внутрь сквозь короткий узкий тоннель и попала в широкую мягкую полость, гладкую и эластичную изнутри, двинулась вглубь и уткнулась в дно матки.

— Гха-а-а… — донесся бессвязный скрипучий голос Майи из-под Рицко, — а-а-акх… мха-а-а…

Ствол пениса туго сжимала шейка, но это не помешало Синдзи задвигать членом внутри, ударяясь головкой в дальнюю стенку, пока узкое отверстие не расширилось до приемлемых размеров и в него не начал затекать сок из влагалища. Двигаться стало заметно проще, стенки, будто смазанные мылом, теперь уже просто облегали член, позволяя ему свободно входить внутрь, и шейка медленно начала вытягиваться вперед и подниматься. Трясь о гладкую эластичную плоть, уже возбужденный до предела Синдзи ощутил волну приближающегося экстаза, но тут Рицко вдруг выпустила края влагалища из рук, и они мигом схлопнулись, отчего матка опустилась вниз и член невольно выскочил наружу. Синдзи разочарованно цыкнул, но тут женщина сползла с содрогающейся девушки, подняла ее голову и, зафиксировав ее в руках, пальцами развела веки на одном глазу.

— Сюда, — хищно улыбнулась Рицко.

Синдзи не сразу понял, что та имела в виду, но тут по его спине пробежала щекотливая волна мурашек.

— Вы чудовище, доктор, — хохотнул он.

Из-за прекратившейся стимуляции Майя начала медленно возвращаться в сознание, ее глаз вернулся на место, и взгляд начал приобретать признаки осмысленности — зрачок расширился и забегал из стороны в сторону, пока не остановился на почти вплотную поднесенной к нему головке члена. Тут судороги девушки прекратились, она замерла, осознавая, что сейчас будет, и на лице ее вспыхнул панический ужас.

— Нет!!! — вскрикнула она, вцепившись в руку женщины, но было уже поздно.

Стимулируя член мастурбацией, Синдзи завершил, наконец, начатое дело, его тело мигом взорвалось фейерверком наслаждения, и тут густой плотный поток белой и горячей спермы на огромной скорости впился прямо в широко раскрытый глаз девушки, разлетевшись в стороны крупными тягучими брызгами, разметав вязкие комья по щеке, брови, лбу, волосам, носу и рту. Член все еще исторгал из себя семя, выстрел за выстрелом, так что Рицко успела свободными пальцами развести и вторую пару век, и Синдзи остатками спермы залил оставшийся глаз. Потоки белесой массы целиком залепили трепещущие глазницы, плотно забив их от века до века, слепив ресницы так, что даже зрачки не проглядывались сквозь тягучую пелену, и только тогда Рицко убрала руки, отпустив содрогающуюся девушку. Та с гримасой ужаса на лице обессилено осела на ноги, повесив руки, словно плети, по ее щекам ручьями потекли потоки густых белых слез, постепенно прочищающих красные остекленевшие глаза. Трясущаяся Майя окончательно утратила осознание реальности, замкнувшись от пережитого шока. Ее губы скривились в неком подобии ужасной улыбки, скорее выражающей прошедшее грань отчаяния отвращение, и она тихо, скрипуче застонала.

И тут Рицко вдруг, облизнувшись, приблизилась к ее лицу, разлепила веки девушки пальцами и, высунув кончик языка, прикоснулась им к дрожащему глазному яблоку и стала водить по его гладкой поверхности широкими движениями, слизывая густой слой семени. Майя больше не трепыхалась и вряд ли уже могла осознавать, что происходит, так что Рицко без затруднений прочистила белки ее глаз своим языком, заведя его в том числе и за веки так глубоко, что, казалось, он вот-вот проникнуть внутрь глазницы и выдавит глазное яблоко. Но этого не произошло, так что, когда семя внутри иссякло, Рицко отпустила веки девушки, которые вновь слиплись из-за клубком семени на ресницах, и откинулась назад.

— Надо привести ее в себя, — произнес Синдзи, восстановив дыхание после вожделенного оргазма и прошедшей у него перед глазами сценки.

— Черт… — Рицко заелозила на месте и потерла лицо ладонями. — Не могу больше терпеть… У меня сейчас все выплеснется изнутри.

— Мы скоро закончим, — хмыкнул Синдзи. — Несколько финальных штрихов.

Он затащил притихшую девушку на кушетку, забрался рядом и вновь приподнял ей зад, задрав бедра и разведя их в стороны так, чтобы влагалище снова оказалось открытым. Затем Синдзи поднес к себе принесенный ранее пакет с инструментами и прибором, распечатал его и достал длинную эластичную трубку с твердым узким наконечником — уретральный катетер, как гласила этикетка, и несколько бужей — тонких гладких стержней, предназначенных для расширения узких отверстий. Рицко устроилась у головы девушки, раздвинув свои ноги и начав ласкать себя пальцами, мелко трясясь от вновь нахлынувшего возбуждения. Синдзи вновь достал расширитель, вставил его во влагалище и раскрыл его на максимальную ширину, отчего Майя слабо и болезненно застонала. Однако затем он взял буж и резко ввернул его в маленькую дырочку мочеиспускательного канала, расширив ее вдвое.

— Мха-а-ах… — раздался слабый голос девушки, перемешанный с хриплым плачем и прерываемый надрывными всхлипываниями.

Синдзи взял наконечник катетера, отодвинул стержень бужа в сторону и медленным движением, но с усилием ввел трубку в дырочку, продвигая ее в самую глубь до упора. Майя тихо заскулила и затрясла бедрами, так что Синдзи стал попутно ласкать уплотнение кожи над мелкой горошинкой клитора, стимулируя чувствительную часть киски до тех пор, пока давление в канале не убавилось и трубка не смогла продвинуться дальше. Краем взгляда он следил, как на мучительно скривившемся лице Майи, залитом спермой, появились первые признаки услаждения — вынужденное возбуждение, так и не стихнув, медленно возвращалось к девушке, ее рот приоткрылся, и из груди донеслись первые стоны наслаждения. Теперь, когда разум девушки не сковывал страх и ужас, когда она больше не могла осмыслить происходящее, а слипшиеся глаза не видели происходящего кошмара вокруг, ее тело смогло поддаться сладким