Когда говорит оружие - Луис Ламур

Насмерть перепуганный, он знал, что ему надо немедленно сообщить Лукасу о присутствии рейнджера в городе. Он знал также, что Пинк сразу попытается украсть деньги, а это означало, что он убьет Саттона, и тогда бизнесу Джорджа конец. Где-то в глубине сознания застряла мысль, что он должен сам наложить руки на эти десять тысяч долларов, если только сумеет сообразить, как при этом не быть пойманным ни рейнджером, ни Лукасом.

Он нашел наконец свои ботинки, натянул брюки и кинулся к двери. И тут же замер на месте: фургон исчез!

Минуту он стоял, оторопев, не слыша приближения всадников, думая только об исчезновении фургона старика и, значит, его денег. Потом он подумал о Чиве Понтиусе. Сколько у него было?

Он повернул к лестнице и стал подниматься по ней к комнате рейнджера, подхватив одной рукой брюки, в которые не успел вдеть ремень. Дверь в комнату рейнджера была распахнута, а на смятой постели лежала записка:

«Извини, что пришлось так неожиданно уехать. Свои деньги я забрал».

Взял свои деньги? Но как же?.. Повернувшись, Табачный Нос бросился вниз, в свой салун. Там было темно и тихо, и сейф был закрыт. Он быстро набрал шифр и открыл сейф. Вместо денег внутри лежала записка:

«Вам следует быть осторожнее. Я запомнил комбинацию цифр, когда вы открывали сейф. Я взял свои деньги, и лучше бы вам держать своих парней дома».

Раздался нетерпеливый стук в дверь. Он пошел открывать. Его тут же оттолкнули в сторону, и в зал вошел Пинк Лукас. Этот крупный мужик прошел прямо к бару, взял с прилавка бутылку, которую оставил Саттон. Налив себе полный стакан, он повернулся к Джорджу:

— Ладно, так где же это?

— Где — что?

В комнату за спиной Лукаса вошел Чив Понтиус. Он улыбался.

— Пинк, я же говорил тебе, что он насмерть перепуган. Деньги в сейфе.

— Их там нет. — С этими словами Джордж протянул им записку.

— Саттон взял их и исчез, фургон вместе с ним.

— Это же десять тысяч долларов! — заорал Чив. — Ты только подумай об этом, Пинк!

— Десять тысяч!

Пинк со стуком поставил стакан на стойку.

— Свежих лошадей, и побыстрее! Мы добудем эти деньги! Он не может уехать далеко с этой повозкой!

Где-то вдалеке прогремел гром.

Лукавый взгляд Табачного Носа изучал Лукаса из-под тяжелых век.

— Пинки, ты прав. Они поехали в сторону холмов. Догоним их.

— Ну не ты же будешь этим заниматься, толстяк. Ты останешься здесь и будешь держать рот на замке. Пошли, ребята.

В шести милях к западу Джонни Саттон вел за собой фургон по горной дороге вдоль Торнилло-Крик. Эту местность пересекало множество лощин, которые в дождливую погоду наполнялись ревущими потоками воды, да и сейчас множество мелких ручейков бежали там, где Саттон ехал верхом. Над пиком Лост-Майн тяжелые тучи изливали потоки воды на крутые склоны гор. Джонни Саттон знал, какую игру он затеял и какому риску подвергается, но, чтобы попасть туда, куда хотел попасть, ему надо было пересечь еще две глубокие лощины, которые врезались в склон, идущий вниз, к подножию Торнилло-Флэт. Там шел высокий земляной вал, за которым они будут в безопасности, и если его план сработает, то там не только он и Найты будут в безопасности, но и их преследователи окажутся в ловушке.

Дождь лил все сильнее. Все время сверкали молнии. Повернув лошадь, Саттон поскакал обратно, крича:

— Погоняй, па! Нам надо перейти еще две лощины!

Побледневший от страха старик уставился на него:

— Нам никогда туда не добраться! Посмотрите, какой дождь идет в горах!

— Мы должны! — только и ответил Саттон. — Поехали!

Лошади напряглись в упряжке и начали понемногу набирать скорость. Повозка не была тяжелой. По дороге они уже выбросили из нее несколько предметов мебели, причем каждый раз приходилось воевать со Сторми, но каждый раз битву выигрывал Саттон.

Впереди перед ними лежала равнина, прорезанная глубоким оврагом. Ни минуты не колеблясь, Саттон направил своего коня прямо в овраг. По дну тонкой струйкой бежал ручей, но он, скорее всего, образовался из потоков пролившегося здесь дождя. Позади, со стороны скалистых гор, надвигался настоящий водяной потоп, и ничто не могло бы остановить его. Издавая пронзительные крики, они пересекли лощину, и лошади стремительно вынесли их на противоположную сторону. Где-то позади раздался низкий рокот. Сторми быстро взглянула на Саттона:

— Может, нам здесь остановиться? — умоляюще спросила она.

— Это бесполезно. От дюжины бандитов не отобьешься! — ответил он. — Погоняй, старина!

Лошади упорно тащили повозку вперед. Оставалось еще около полумили до следующей лощины. Джонни Саттон криками подбадривал лошадей и нахлестывал их веревкой.

Теперь перед ними смутно вырисовывалась новая лощина, шириной не менее шестидесяти ярдов, дальний конец ее едва был виден в полутьме. Их уши заполнил надвигающийся низкий грохот, но Саттон продолжал нахлестывать лошадей в упряжке и свою кобылу. В конце крутой насыпи он добрался до тупика, повозка грохотала вслед за ним. Лощина круто поворачивала на запад и продолжалась еще ярдов на двести, и когда они достигли ее дна, то увидели перед собой воду.

Это был катящийся навстречу черно-серый вал высотой не менее трех метров! Он несся вниз прямо на них со скоростью пассажирского экспресса.

Испуганные лошади понесли по колее и выскочили вверх на крутой склон, а фургон подпрыгнул, наскочив на камень. В следующее мгновение они были уже на другой стороне и почти в тот же миг водяной вал с грохотом пронесся мимо них.

— Все в порядке! — закричал Саттон. — Натяните вожжи, остановитесь!

Найт послушно натянул вожжи, и лошади развернулись на скаку. Лощина до краев заполнилась водой. Тут Саттон, стоя в стременах, показал пальцем вниз, где небольшой отряд всадников был захвачен водной стихией в ловушке между двумя лощинами.

— Попались! — заорал Саттон; дождь заливал его лицо. — Я знал, что они где-то близко!

Он подъехал к фургону.

— Езжайте дальше, но теперь можете не спешить. Направляйтесь на ранчо в Пейнт-Гэп. Там бы будете в полной безопасности.

— А как же ты? — требовательно спросила Сторми.

— Я побуду здесь. Хочу понаблюдать за этими парнями. Особенно за одним, с которым хотел бы потолковать!

Он развернул своего коня и поскакал прочь сквозь дождь. Сторми долго смотрела ему вслед, потом вдруг села. Взгляд ее был мрачен.

Джонни Саттон любил дождь. Вот и сейчас, хотя на нем был непромокаемый плащ, он все-таки вымок с головы до ног и получал от этого удовольствие. Он поехал обратно к лощине. Увидев, что всадники повернули лошадей и пытаются ехать вверх по течению, он засмеялся от удовольствия, предвидя заранее, что ждет их дальше. Однажды, когда ему было шестнадцать лет, он пас в этих местах скот и точно так же, как эти бандиты, попал в ловушку. Теперь он повернул коня и последовал за ними. Внезапно они остановились на небольшой площадке, которая оказалась островом, зажатым между потоками воды, устремившимися по двум глубоким лощинам. Дождь шел такой стеной, что у них не было другого выбора, как оставаться там и переждать, пока вода в лощинах начнет спадать, а на это должно было уйти часов пять при условии, что дождь стихнет.