Тайна девичьего камня - Майкл Мортимер

Поль пролистал одну из самых первых страниц в книге.

— Посмотри, — сказал Микаель и показал ему рисунок дерева, напоминающего пальму. — Видишь дату?

Поль прочел витиеватые цифры.

— Тысяча семьсот шестьдесят восьмой. Ничего себе.

— Ты можешь представить себе, что он, Соландер, фактически держал в руках эту книгу?

— Совершенно невероятно.

Микаель понял, что сидит и пьет пиво — черт возьми, только не пить!

Он посмотрел на пенящуюся жидкость янтарного цвета и почувствовал, как алкоголь ударил ему в голову. «Я чувствую себя таким сильным, я так хочу пить, — подумал он, — я не поддамся отчаянию, нет, не в этот раз».

Он продолжал потягивать пиво и в конце концов осушил весь стакан.

— Еще раз извини. Привет!

Их опять прервала женщина с кудрявыми волосами. Она изменила тон, выпрямила спину, и в ее голосе слышалось превосходство. Микаель почувствовал, что от нее пахнет спиртным.

— Ты по-прежнему не узнаешь меня?

— Нет, — ответил Поль.

— Тебя ведь зовут Поль, да?

— Да.

— Я знала, что это ты! Знаешь, кто ты такой? Проклятый извращенец и мерзавец! Знаешь, как давно я тебя ненавижу? Знаешь?

Поль покраснел. Ничего не отвечая, он уставился в столешницу и принялся теребить книгу Соландера. В это время подошли подруги женщины и встали за ее спиной. У всех были высветленные волосы с более темными корнями. Клеймо, подумал Микаель, и татуировка внизу на спине.

— Нет, я не знаю, чего ты от меня хочешь, — сказал Поль. — Я не знаю, о чем ты говоришь. Ты знаешь мое имя, но это ничего не значит.

— Послушай, ты, проклятый насильник! — оборвала его одна из подруг женщины. — Заткнись, когда она говорит! А теперь говори, что должна сказать, Элин!

Вид у женщины был растерянный. Она искала слова, сбилась и заплакала. Но потом повысила голос и заговорила так громко, что все в баре повернулись к ней.

— Этого мужчину зовут Поль, он извращенец и насильник! Он псих, он кладет рогипнол в ваши напитки, а потом насилует вас и фотографирует, чтобы после сидеть и онанировать! А член у него вот такой малюсенький!

Стало очень тихо. Только из бара доносились медленные звуки укулеле. Все сидящие за столиками, в том числе и дети, смотрели в их сторону.

Поль встал и со спокойным видом оглядел всех собравшихся.

— Я только хочу сказать, — начал он, — что никогда в жизни не видел эту женщину. И надеюсь, что мне никогда не придется увидеть ее снова.

Он говорил четко, ровным голосом. Мужчины за соседним столиком хихикали.

— Чтоб ты сгорел в аду! — закричала женщина с темными кудрями. Схватив стакан Поля, она плеснула содержимое стакана прямо ему в лицо. Одновременно одна из ее подруг вышла вперед, и Микаель увидел, как она дернула к себе дневник.

— Эй! — закричал Микаель, поднявшись.

— Я возьму это, думаю, ты можешь сделать мне такой подарок! А вдруг у тебя там порно? Я брошу это за борт!

— Это не мое! — закричал Поль. — Это его книга. Что ты делаешь?

Женщина принялась смеяться, увернулась и быстро пошла прочь. Микаель рванул было за ней, но женщины его остановили.

— Эй, это мое! Оставь это. Это моя книга. Я тут ни при чем!

Микаель слышал собственный голос, видел взгляды женщин совсем рядом с его лицом, и то, что они прошли мимо него.

— Анна, стой! — кричали они. — Это не его книга. Анна!

Женщина скрылась из вида, где-то далеко опять хлопнула дверь, которая вела в носовую часть левого борта. Микаель побежал туда, видя, как за ним бегут двое охранников и Поль.

64

Палуба была скользкой. Когда они выбежали на нее, им в лицо ударил очень холодный ветер. Паром вышел в открытое море.

Анны не было видно. Микаель быстро объяснил охранникам, что случилось и что женщина оказалась воровкой. Один охранник побежал вверх по маленькой металлической лестнице, второй — на нос, а Поль — на корму.

Микаель остался стоять, сердце непрерывно билось.

Книга! Я должен вернуть книгу обратно!

В дверях возникла женщина с темными кудрями и в красных очках.

Она явно успокоилась.

— Как дела? — спросила она.

Ему не удалось ответить, он только все время озирался по сторонам.

— Это была твоя книга? — спросила она.

— Да, — выдавил он из себя и подчеркнул: — И он мне не приятель.

Микаель вдруг почувствовал слабость в ногах. «Вот опять, — подумал он, — меня охватывает паника, это пиво, я не должен был…»

Он оперся о большой пластмассовый ящик со спасательными жилетами.

— Извини. Послушай, — сказала женщина, — это важно? Анна иногда так поступает. Она словно не думает.

Ему опять было трудно что-либо ответить.

— Это важная книга?

— Важная?

Микаель в упор посмотрел на женщину. Он почувствовал, как его глаза распахнулись настежь, и услышал собственный искаженный голос, будто доносящийся откуда-то с большой глубины.

Еще он заметил, что прижался рукой к подбородку женщины и сильно придавил ее к стене.

— В этой книге есть единственные рисунки, которые остались у меня от моей умершей дочери. Понимаешь? — Он почувствовал, что по подбородку течет слюна. — Если ты не вернешь ее обратно, я убью твою приятельницу, а потом… самого себя. Поверь, я ждал веской причины. Надеюсь, ты сможешь жить с двумя мертвецами на твоей совести!

В глазах у него почернело, ноги перестали слушаться, и его обступила темнота. Больше он ничего не видел, только почувствовал, как, падая, ударился щекой о скользкую палубу.

65

Поль сел на стул. Мужчина поставил на письменный стол маленькую десертную тарелочку с чашкой горячей воды и пакетиком растворимого кофе. На какой-то палубе далеко внизу под ними гудели моторы. Поль взглянул на бейджик на форме мужчины, там стояло имя Матти Мието. На вид ему было лет пятьдесят. У него были густые усы и приветливые глаза.

— Ну, сейчас нам надо выяснить ситуацию.

Мието сел.

— Я с удовольствием выпущу твоего друга. Мы говорили с женщиной, которая на него заявила, и мы говорили с ним самим. Он раскаивается и не помнит, что угрожал лишить жизни себя и женщину. И это зависит не от приема алкоголя, а от…

Поль ждал продолжения.

— Книги, — сказал Мието. — Потерявшаяся книга была явно очень ему важна, поскольку в ней были рисунки его дочери, которая, судя по всему, умерла. Он сам говорит, что время от времени впадает в панику, когда речь заходит об его дочери. Как бы то ни было, он попросил у женщины прощения. И она приняла его извинения.

— Вот как, это хорошо. Где он сейчас?

— Мы поместили его в вытрезвитель.

Мието помешал в своей кружке пластмассовой ложечкой.

— Хотя он вовсе не был пьян. Думаю, это что-то с психикой. Да, может быть, приступ паники.

Поль откашлялся.

— Хочу подчеркнуть, что я его толком не знаю, он мне не друг.

— Ну, именно об этом и я хотел поговорить. Ты его совсем не знаешь?

— По правде говоря, нет. И могу сказать, что меня не очень волнует его судьба.

— Так вы вместе или нет?

— Что ты имеешь в виду?

— Вы едете вместе?

— Да. В каком-то смысле. Нам по пути.

— Ты, наверное, понимаешь, почему я спрашиваю.

— Честно говоря, нет.

— Так вот. Выяснилось, что ты врач. И было бы прекрасно для всех нас, для женщин и для нас на пароме, чтобы такой, так сказать, нестабильный человек находился в стабильном окружении. И настоящий врач — для него самая лучшая компания.

— Вот оно что, — Поль немного помедлил. — Вы хотите снять с себя ответственность?

Мието улыбнулся.

— Нет. Если надо, мы возьмем на себя ответственность. Но это означает, что он будет находиться взаперти до конца поездки, а потом мы передадим его портовой полиции в Ваасе.

Поль вздохнул.

— Конечно. Я действительно врач. Хотя сейчас я на больничном. На самом деле у меня с головой тоже не в порядке, если можно так сказать. Черт возьми, не знаю, с чего начать. Все эти проклятые люди во всем мире, какие же все несчастные дураки. Но конечно, конечно. Я понимаю. О’кей. Я могу о нем позаботиться.

— С этой минуты и до приезда? — Мието отпил из кружки. — Кстати, что значит, что у тебя голова не в порядке? Ты тоже плохо себя чувствуешь?

— Нет, ничего страшного. Я могу взять это в свои руки, я просто немного переутомился.

— Вот как? — спросил Мието с улыбкой. — Переутомление — в Швеции такое бывает.

Поль не улыбнулся в ответ.

— Я работал на Гаити тринадцать месяцев подряд, — сказал Поль, — в организации «Врачи без границ». Хотя с тех пор прошло довольно много времени, я все еще прихожу в себя.

— Ой. После землетрясения?

Поль кивнул.

— Ох, черт. Но, — сказал Мието и допил свой кофе, — я должен быть уверен, что ты с этим справишься. Справишься?