Юрей теу - Дин Сухов

— Скажите мне, только не смейте лгать, вы знаете, что у хозяев мотеля есть сын по имени Лео? — вонзив иглы когтей в их куриные плечики, строго спросила Петти.

Тимм и Билл в панике переглянулись и, запинаясь, стали давать показания.

— Н-да…у-у-у, них живет один весьма странный персонаж, и они зовут его Лео, — сбиваясь на каждом слоге, начал говорить Тимм.

— Но он им не сын, с чего вы это взяли? — с опаской поглядывая на Петти, добавил Билл.

— Не сын, а кто тогда? — нахмурилась Петти.

Коротыши снова переглянулись и продолжили:

— Года три назад Дэн Хэчт нашел его неподалеку от бывшей тюрьмы. Он сидел на равнине и обгрызал кости дохлого оленя. Несмотря на его уродливый вид, хозяин подобрал его и привез в мотель. Бедняга был так истощен и закусан комарами, что первое время едва мог передвигаться самостоятельно. Мисс Аманда поначалу изъявляла недовольство по поводу присутствия в их мотеле кошмарного бродяги. Но постепенно ее сердце оттаяло, и она разрешила ему жить вместе с ними. Лео слеп от рождения и не умеет говорить. Поэтому, чтобы не привлекать чужого внимания, хозяева прячут его от посторонних глаз. Кроме нас никто не знает о его существовании…И честно говоря, нас удивило, как вы узнали о Лео?

— Этот ваш забавный парнишка едва не слопал меня позавчера! — поделилась Петти своими прошлыми переживаниями.

— Да, Лео такой. Он может! — обнадежил Петти словоохотливый Тимм.

— Что, он уже пытался совершить нечто подобное? — похолодела от ужаса Петти.

— И не раз! — весело ухмыльнулся Билл.

— Не вижу в этом ничего смешного, — резко одернула весельчака Петти.

— Да, вы не думайте, мисс Петти. Лео, не трогает людей. По-крайней мере пока не пытался. В прошлом году он сожрал двух местных собак, а в этом забрался в курятник к одному фермеру и задавил всех его курей, — охотно перечисли список подвигов Лео коротыш Тимм.

Хм, привидение-куроед, неплохо! — получив исчерпывающую информацию о потенциальной «модели» для новой фотосессии, с прежним оптимизмом воскликнул «новый миссия».

— Уф, неужели я смогу сберечь остаток своих нервов? — не веря своему счастью, вздохнула с облегчением его супруга.

— Я сам займусь этим Лео, дорогая! Можешь пока взять внеочередной отпуск, — милостиво разрешил ей муж.

Получив «временную отставку» викканка порывисто обняла мужа и, обернувшись к скучающему у автобусу Родриго, призывно помахала ему рукой:

— Родриго, пойдем купаться!

El bandido, услышав ее, кивнул в ответ, и галопом поскакал к озеру. Взобравшись на гряду прибрежных камней, Арнфрид и Родриго скинули одежду и с диким гиканьем бросились в воду.

— Может, тоже окунемся, как вы считаете? — глядя на пловцов, предложил «новый миссия».

— Мы не умеем плавать, мистер Виджэй, но что еще печальнее, не умеем летать, — сокрушенно вздохнул Тимм, указывая глазами на беспечных японских «летчиков».

— Держите парни, может быть вам это поможет! — сунув в ручку Билла забитую «трубку мира», подмигнул ему бывший «штурмовик солнца».

— Бесполезно, мистер Виджэй, меня уже вывернуло наизнанку два раза, а эффекта никакого, — без особого энтузиазма отозвался Билл.

— С глаз долой, болезные! Надоели вы мне, — истратив остатки добродушия, раздраженно рыкнул «новый миссия» на карликов.

Те, не желая испытывать судьбу, мгновенно испарились в воздухе.

Наверное, лучше всех сейчас было спящему Джэку Малковичу. Он ничего не хотел. Его желания мирно спали вместе с ним.

— Ну, так как, может, омоем наши стальные яйчишки в холодных водах Иордана? — бесцеремонно ткнув мирно похрапывающего Джэка под зад, нетерпеливо спросил «новый миссия».

— Я, пожалуй, воздержусь, — сразу отказался Алиен. — Солнце садиться и я не успею высушить свои крылья.

— Зачем вам крылья, Алиен? — беспомощно поболтав своими жалкими огрызками, завистливо поморщился «новый миссия».

— А зачем вам привидения, мистер Виджэй? — не остался в долгу Алиен.

— Мне нравиться делать деньги на риске. Как вам такой ответ?

— А мне нравиться летать.

— Нам всем нравиться летать!

— Но не всем это дано, мистер Виджэй.

— Вы так считаете?

— Я это точно знаю.

— И кому, по-вашему, это дано?

— Мне дано… Мисс Петти тоже дано.

— А мне не дано?

— Вам нет, мистер Виджэй. Махать крыльями умеет каждый. Курица тоже может махать крыльями. Но почему-то дальше своего курятника она улететь не может. А вот ласточка намного меньше курицы, но за свою короткую жизнь успевает облететь пол-мира. Нужно уметь наслаждаться полетом. А вы летаете лишь для того, чтобы после продать подороже свои впечатления.

— И что в этом плохого?

— Ничего!

— Хм…ну, со мной все ясно. Я жалкий циничный коммерсант, ради барышей готовый даже умершую мать выкопать из земли и заставить ее труп танцевать. Ну а вы-то, бывший раввин, чем вы дышите и что для вас дорого в этой сраной жизни?

— Знаете, Виджэй, я ведь вижу вас насквозь.

— Неужели, какая проницательность! И что же вы видите?

— Я вижу за вашей пошлой напыщенностью и жалкой циничностью всего лишь попытку спрятать от других свой страх, страх перед смертью. Вы ведь боитесь смерти, потому и проявляете такой нездоровый интерес к ее последствиям. Привидения, медиумы, астральные путешествия, окутанные клубами конопельного дыма. Карнавальная маска смерти помогает вам не сойти с ума от скуки и бренности Бытия. С содроганием вы ждете, когда она явиться за вами и прячетесь от нее в трухе истлевших гробов и за саваном мертвецов, ушедших в Никуда.

— А вы не боитесь смерти, окрыленный вы наш?

— Знаете…нет, не боюсь. Я видел ее столько раз, что давно уже забыл, что такое страх. Пока мы ладим друг с другом, и она бережет меня для праздничного десерта.

— Война?

— Война, мистер Виджэй… Война это кухня где изготавливаются самые изысканные блюда для ее бесконечных пиршеств. И когда ты очень долго находишься на этой кухне, то тебя уже ничем нельзя испугать или удивить. Котлеты, бифштексы, лангеты, отбивные и кровяные колбасы, начиненные шпиком и рисом. Вы можете предстать перед ее грозными очами в любом удобном для вас виде. Она всеядна, и не подавиться вами. На войне все делятся на фарш и на тех, кто его изготавливает. Но это правило довольно условно и сам мясник рискует каждую минуту упасть в гигантскую мясорубку и стать фаршем. Это игра без правил: кто шустрее, тот и крутит ручку мясорубки.

— Кто вы, Алиен? — невольно проникаясь суеверным уважением к мало известной ему персоне, вопросил «новый миссия».

— Я посланник Бога, — скромно огласил свое звание странный мистер Алиен.

— Какого еще Бога? — подумав, что его разыгрывают, усомнился в его словах «новый миссия».

— Того самого, которого вы проклинаете едва ли не каждый день своей жизни.

— Это мое личное дело, что я говорю и думаю о нем!

— Конечно, вы имеете полное право делать в этой жизни все, что вам заблагорассудиться. А знаете почему?

— Ну?

— Потому что пути его неисповедимы!

— Что это все значит, Алиен?

— А то и значит, что чтобы вы о нем не думали и не говорили, вам все равно не понять его и не осмыслить… Он странник без гражданства и паспорта. И поэтому вы его можете найти, как в тарелке с китайским супом, так и в облике вашей бывшей подружки Джули. Он может быть вашим убийцей и вашим спасителем. Он может спасти вас для того, чтобы продлить ваши мучения. И в его силах убить вас, чтобы вознаградить спасением на небесах.

— Вы-Дьявол, Алиен, вы слышите меня, вы-Дьявол! — отшатнувшись назад, прошипел в смятении «новый миссия».

— Дьявол?… Мне казалось, что вы были искренни, говоря о своей ненависти к Богу. Но сейчас мне кажется, что вы проклинали не Бога, а его придуманный образ, т. е, Дьявола. На самом деле вы не настолько умны, каким себя мните. Ваш страх выдает ваше скудоумие. Вы обычный глупый человечишко, возомнивший себя the enemy of the god, — буквально впечатал бывший раввин в лоб «новому миссии» клеймо разоблачения.

— …Знаете, я столько времени провел за чтением священных текстов, что иногда мне кажется, я сам когда-то их написал, — почесав в задумчивости бородку, изрек спокойным голосом Алиен. Его темно-карие глаза вспыхнули инфернальным огнем безумия, и мистер Виджэй попав в их фокус, мгновенно превратился в горсть серого пепла.

— Откуда вы пришли, Алиен? — осторожно спросила Петти, наблюдая, как легкий ветерок уносит с поляны пепел в сторону озера. Словно раздавленные горошины черного перца, просыпался пепел в тарелку с пресным супом, отравив его горечью слез поверженного Дракона. Отныне это место стало Голгофой для «нового миссии» и его персональной самадхой самопоедания, приправленной перцем и солью раскаяния.

— Я сирота, Петти… Моя мать умерла, когда мне было пять лет. Своего отца я совсем не помню, — оставшись наедине с Петти, охотно открылся ей бывший раввин.