Первое мгновение вечности - Рэйя

— Я не понимаю, сэр, — пожаловался он, — почему они просто не оставят меня в покое?

— Неужели вам наскучила ваша слава, Поттер? — ехидно поинтересовался зельевар.

— Да кому нужна эта слава? — запальчиво вскинулся мальчик. — Я просто хочу, чтобы люди перестали видеть во мне того, кем я не являюсь!

Северус проглотил очередную колкость и для разнообразия спокойно взглянул на ребенка.

— Для этого вам нужно было родиться в другой жизни, Поттер, — сказал он. — Люди всегда будут видеть в вас Мальчика–Который–Победил–Тёмного–Лорда и ждать от вас чего‑то неординарного.

— Но я не хочу делать ничего особенного! — с жаром воскликнул Гарри, — я просто хочу быть собой, почему все постоянно ждут от меня каких‑то подвигов? Мне не нужна эта слава или всеобщее внимание, — он поймал насмешливый взгляд профессора. — Правда!

Снейп некоторое время молчал, разглядывая первокурсника, и в который раз убеждался, что совсем не знает этого ребенка.

— Сложно изменить весь мир, Поттер, — наконец ответил зельевар, — но можно изменить свое отношение к нему.

Гарри непонимающе нахмурился, размышляя над словами своего декана, потом вяло улыбнулся.

— Вы правы… — он вздохнул. — Людей нельзя изменить…

Они помолчали, каждый думая о своем, вдруг Снейп вспомнил, что он вообще‑то этого паршивца на дух не переносит.

— Возвращайтесь в свою гостиную, Поттер, скоро отбой, — он бросил на мальчика недовольный взгляд. — И Мерлина ради избавьте меня от очередных ваших глупостей…для вашего же блага.

К концу января неутихающие в школе слухи приняли весьма мрачный окрас. Когда выяснилось, что в этой истории были замешаны Пожиратели Смерти, многие студенты начали смотреть на представителей змеиного факультета так, словно они тоже в чем‑то провинились. В школе стали поговаривать, что Гарри Поттеру не место на Слизерине, что там ему грозит опасность, несколько представителей от Гриффиндора и Рейвенкло даже ходили к директору с просьбой перевести Гарри на другой факультет. Между слизеринцами и учениками других факультетов постоянно происходили конфликты, слизеринцев начали открыто обвинять в пособничестве Волдеморту. Профессора пытались как‑то успокоить учеников, объяснить всю беспочвенность этих обвинений и восстановить хотя бы относительное спокойствие в школе, но с каждым днем ситуация становилась только хуже. Тома, казалось, вселило общее сумасшествие, и он не уставал повторять, что всему виной узколобость волшебников и их неспособность адекватно воспринимать действительность. На все расспросы Арчер отвечал открытым презрением и говорил, что не имеет к случившемуся никакого отношения. Это автоматически переключало всеобщее внимание на Гарри, а он, в свою очередь, все больше закрывался в себе и избегал любых контактов с окружающими, предпочитая проводить свободное время в гостиной Слизерина. Надо было отдать слизеринцам должное, они, в отличие от представителей других факультетов, не донимали его вопросами и вообще старались делать вид, что ничего не случилось, но даже среди них Поттер ощущал скрытое неодобрение и осуждение. Слизеринцам не нравилось повышенное внимание к их факультету и они, что очевидно, во всем винили Гарри. В итоге, он начал прятаться и от сокурсников, скрываясь в спальне для мальчиков.

— По моему, это уже перебор, — Гарри поднял голову, встретившись взглядом с Драко Малфоем, который, отодвинув полог его кровати, разглядывал разложенные на одеяле учебники. — Долго собираешься тут сидеть?

— С каких это пор я должен перед тобой отчитываться? — раздраженно уточнил Поттер, уставившись в учебник по чарам.

Малфой уселся на край его кровати, отодвинув в сторону кипу исписанных пергаментов, и насмешливо взглянул на сокурсника.

— Великий Гарри Поттер прячется от проблем? — вопросительно изогнув бровь, сказал мальчик. — Это как‑то не вяжется с твоим образом героя, знаешь ли…

— А кто сказал, что я герой? — ворчливо буркнул Поттер, продолжая гипнотизировать взглядом учебник.

— Все говорят, — Драко вздохнул. — Знаешь, в чем твоя проблема?

— Хм?

— Ты слишком хочешь всем нравиться, — Драко усмехнулся, заметив негодование в глазах сокурсника, обращенных к нему. — Что? Будешь спорить?

— Я не пытаюсь никому нравиться!

— Ну конечно! Именно поэтому у тебя такая орава друзей.

— Что плохого в том, чтобы иметь много друзей? — немного непонимающе спросил Поттер.

— Ты сам‑то хоть одного из них считаешь другом? — спокойно поинтересовался Малфой и понимающе хмыкнул, когда уверенное: «Конечно, считаю!» так и не сорвалось с губ сокурсника. — Ценность друзей не в количестве, а в качестве, ты и сам это прекрасно знаешь, потому что кроме Арчера тебе на самом‑то деле никто не нужен. Стадное чувство — удел гриффиндорцев, которые не способны выбирать друзей. Мы же слизеринцы, Поттер, и пора бы понять, почему ни один уважающий себя слизеринец не станет позорить себя и свой факультет, заводя знакомства с кем попало.

— Будешь учить меня выбирать друзей? — раздраженно бросил Гарри, отказываясь соглашаться со словами сокурсника.

— Да общайся с кем хочешь, — фыркнул Малфой. — Только потом не скули о том, что тебя предали твои друзья и не удивляйся, почему целая толпа болванов, чьих имен ты даже не помнишь, донимает тебя бестактными вопросами.

— Что…

— Они считают, что ты такой же, как они Поттер, что они могут беспрепятственно с тобой общаться, они начинают думать, что ты не слизеринец. Если бы подобное произошло со мной, ни одному идиоту не пришло бы в голову лезть ко мне с расспросами…

— Потому что всем на тебя плевать, — язвительно заметил Гарри.

— Потому что я слизеринец. К слизеринцу не будут приставать с предложениями дружбы всякие отбросы, ты же, со своей безмерной доброжелательностью, без разбору общался со всеми. Теперь из тебя пытаются сделать цирковое животное. Был бы ты умнее, повел бы себя иначе.

— И как же? — Гарри отвернулся от сокурсника, уставившись в одну точку. — Оскорблял всех вокруг? Кичился своими мнимыми достоинствами и унижал тех, кто в чем‑то хуже? Не слишком ли это низко, Малфой?

— Я говорю об уважении, — закатил глаза Драко. — Люди должны уважать тебя, они должны знать свое место, — мальчик вздохнул. — Вот она, проблема тех, кто рос с магглами, — они ничего не знают о воспитании волшебников.

— Полагаю, Волдеморт очень много об этом знал, если столько магов пресмыкалось перед ним, — огрызнулся Гарри.

Насмешливая маска Малфоя разлетелась вдребезги, и в серых глазах слизеринца вспыхнул страх, плотно переплетенный со злобой.

— Не смей упоминать его имя Поттер, — прошипел он, — и так оскорбительно отзываться о нем. Тёмный Лорд был великим волшебником, он мог изменить наш мир в лучшую сторону, он мог…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});