Плечом к плечу - Дмитрий Воронин

Некоторое сожаление в голосе бывшего командира гарнизона Торнгарта, а теперь, волею случая, главнокомандующего силами Ордена, было вполне объяснимо. Традиционно внешней разведкой ведал арГеммит, но и некоторые другие Вершители старались обзавестись собственными осведомителями. Особенно преуспел на этой почве арХорн, чья разведывательная сеть вполне успешно конкурировала с подчинёнными арГеммиту людьми Парлетта Дега. Со смертью арХорна эта сеть распалась, оставив наследнику полководца лишь жалкие крохи. В течение трёх прошедших лет арДамал из кожи вон лез, пытаясь восстановить если не статус-кво, то хотя бы его подобие. Понимая, что соревноваться с Дега в части подбора исполнителей — дело дохлое, арДамал решил сделать ставку на работу с архивами, накопленными его предшественниками. Большая часть попавшей в этот архив имперской переписки была надёжно защищена от любопытных глаз и, несмотря на отчаянные усилия Ордена, имперские шифры пока что представляли собой тайну за семью печатями.

— Он жил чуть более трёх сотен лет назад, — усмехнулся Блайт.

Присутствующие Вершители, за исключением арГеммита, обменялись непонимающими взглядами. Безусловно, события трёхвековой давности могли представлять некоторый интерес. Теоретический. Но не более того.

— Его корабль исчез в ходе экспедиции в южный океан, предпринятой, как мне удалось установить, по прямому приказу Императора. Понятно, что простой пиратский рейд, хотя и опиравшийся на некоторую негласную финансовую поддержку, по уровню оснащенности не шёл ни в какое сравнение с экспедицией адмирала Текарда, но Гайтар сделал всё, что в его силах. Неплохо оснащенный корабль, довольно опытная команда, три лучших мага, каких только удалось найти на Южном Кресте.

— Насколько я знаю, — снова встрял арДамал, — присутствие магов на пиратских кораблях скорее исключение, чем правило, не так ли?

— Я бы сказал, редчайшее исключение, — тут же ответил Ватере. — И речь, зачастую, идет о самоучках, уровень которых не стоит доброго слова. Ни один светоносец не унизится до подобного, то же можно сказать и о выходцах из Триумвирата. Некоторые из магов Альянса Алого Пути имели дело с пиратами… да-да, я знаю, как Орден относится к корсарам, поверьте, и Ректорат от подобного не в восторге, но что было — то было. Устав Альянса не запрещает продавать услуги тому, кто готов за это заплатить, тем не менее, определённые понятия о чести не позволяют нам участвовать в пиратских рейдах. Так что услуги оказывались разово и, как говорится, не во время боя. Насколько мне известно, за весь период существования Альянса только однажды алый поставил себя в один ряд с этими отщепенцами…

— Я так понимаю, вы имеете в виду Диаса Кайера? — невинным тоном поинтересовался Блайт.

Арай Ватере осекся на полуслове.

— Вам известно это имя, Консул?

— Известно, как видите. Магистр Кайер был одним из трёх магов на борту «Акулы».

— Ваша история становится всё занятнее, — пробормотал алый маг. — Считайте, что я весь превратился в слух.

— Итак, корабль капитана Гайтара отбыл с Южного Креста и, как и многие другие суда, рискнувшие посетить южные воды, не вернулся. Но некоторое время назад был найден бортовой журнал «Акулы», содержащий в себе довольно подробный отчёт об этом путешествии. Из чего можно сделать вывод, что по меньшей мере одному члену экипажа довелось снова ступить на твёрдую землю. Не буду утомлять вас рассказом о том, где и как всплыл журнал, достаточно сказать, что сомнений в его подлинности нет ни малейших.

Блайт открыл сумку и бережно извлек из неё толстый том в кожаном переплёте. Шкатулку он, по зрелому размышлению, оставил в доме леди Рейвен — не стоило демонстрировать волшебникам вязь древнего заклинания Формы. Стоит кому-нибудь догадаться, что из себя представляет искусная резьба — и не избежать обвинения в ереси. Меры по искоренению остатков почти забытого искусства предпринимались в Ордене с тем же энтузиазмом, что и в Триумвирате. Вряд ли его, как носителя запрещённого знания, отправят на плаху, но шкатулке уж точно придёт конец.

— Он выглядит не таким уж старым, — поджала губы Тана Эйс. — Триста лет… Мне кажется, вас обманули, господин Блайт.

— Поверьте, леди, есть способы доказать, что этот журнал и в самом деле принадлежал капитану Гайтару. Но сейчас речь не об этом. Большая часть журнала записана шифром, текст покажется любому читателю вполне обычным… я готов передать вам ключ шифра и журнал для исследований.

Он бросил короткий взгляд в сторону арДамала, чьи глаза вспыхнули огнем азарта, и не без ехидства добавил:

— Должен, правда, сообщить, что в подобного рода случаях ключ шифра являлся уникальным для каждого агента… сожалею, но шансы расшифровать с его помощью любое другое сообщение исчезающе малы. Теперь о том, что содержалось в журнале. Большая часть записей не представляет особого интереса, капитан Гайтар старательно отрабатывал имперское золото, поэтому внес в журнал массу информации о течениях, рифах, ветрах и так далее. На этом я останавливаться не буду. Но вот это место представляет интерес.

Отложив в сторону журнал, Блайт достал из сумки стопку бумаги, исписанной аккуратным убористым почерком.

Двадцать третий день сезона золотого пассата.

— Простите, Консул, сезон золотого пассата — это какое время года? — поинтересовалась Бетина Верра.

— Ранняя осень. Чтобы сказать более точно — требуются довольно сложные таблицы, этот счёт времени не используется уже более двух веков, да и во времена капитана Гайтара таким образом отмеряли дни разве что корсары. Я не стал переводить даты в привычную нам систему, поскольку пока это не имеет существенного значения.

— Благодарю, Консул. Прошу, продолжайте.

Короткие, рубленые фразы — использование шифра мало располагает к витиеватому слогу, к тому же стиль, более уместный в письмах прекрасной даме, пирату был не свойственен. Но Блайт перечитывал эти страницы уже много раз, и теперь перед его глазами проплывали почти живые картины… быть может, имевшие не так уж и много сходства с реальностью — недостающие детали воображение додумывало само, заодно добавляя второстепенных персонажей, расцвечивая повествование яркими красками и эмоциями.

«Акула» шла не слишком ходко — хотя перед самым выходом её откренговали на пляже одного из безымянных островков Южного Креста. Имей Гайтар желание — и работа была бы сделана вдвое… втрое быстрее. В гавани Дес-Лат[11] в достатке имелось всякой портовой швали, готовой за небольшие деньги поработать руками. Другое дело, что деньги для капитана Гайтара были не просто звенящими кружочками — они были олицетворением всего, что он ценил и любил в жизни. И расставаться с монетами просто так было не в правилах корсара. К чему сорить деньгами, если матросы могут (а с его точки зрения — попросту обязаны) самостоятельно позаботиться о своём корабле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});