Плечом к плечу - Дмитрий Воронин

Как бы там ни было, стоит попробовать… только выбрать слова помягче. Не указать случайно Унгарту на ошибку, не подчеркнуть ненароком свою некомпетентность. Письмо должно быть наполнено размышлениями, намёками, предположениями — а выводы пусть делает Император. В конце концов, Дилана знала властителя много лет, следовательно, сумеет подобрать нужные аргументы.

Она решительно взяла перо, пододвинула к себе лист бумаги…

В дверь осторожно постучали.

— Госпожа, поступило очередное донесение.

— Давай, — буркнула она, испытывая странное облегчение от того, что сочинение письма Его Величеству можно на время отложить.

— Наблюдатель просит разрешения доложить лично.

Дилана чуть заметно приподняла бровь. Забавно… люди, отданные в её распоряжение, достаточно хорошо знали, с кем имеют дело. Пока что лишь один вызвал у неё всплеск раздражения — труп потом убрали, зато остальные изо всех сил старались не встречаться с посланницей Императора даже взглядами. Если кто-то из слуг переборол страх, значит, выяснил нечто важное и рассчитывает на награду. Что ж, посмотрим…

В комнату проскользнул невысокий неприметный человечек, судя по одежде — торговец выпечкой в разнос. Большая часть так называемых «доверенных лиц» как раз и состояла из такой вот швали… но, как показывала практика, именно уличные торговцы умудрялись услышать и увидеть больше, чем какой-нибудь купец или благородный господин. К тому же человек с лотком булок не вызывает особых подозрений, пусть и толчётся целый день неподалёку от резиденции Вершителя.

— Докладывай, — коротко приказала Дилана.

Человечек склонился в угодливом поклоне.

— По вашему… эта… приказу, сиятельная, я сёдня… ну, за домом следил…

— Прекрати заикаться.

— Эта… гостей у арГеммита почитай что и не было… только днём баба пришла, из благородных…

— Кто такая? Проследил за ней?

— Дык, сиятельная… бабу это тут, звиняйте, каженная собака знаеть. Леди Рейвен зовут… дочка старого лорда. У ней дом на улице Святой Иланы.

Где располагалась столичная резиденция Рейвенов, Дилана знала прекрасно — доводилось почтить старый дом своим визитом… правда, покидать негостеприимное здание пришлось в некоторой спешке.

— Дальше.

— Ну дык… как приказали… я эта… за ней пошёл. Аккурат у ворот и пристроился, весь двор… эта… как на ладони. Ну, леди эта зашла, а из дома ей навстречу мужик вышел… кажись, из благородных, с мечом и, эта, в плаще. Я так и вспомнил, что вы, сиятельная, приказывали… тот мужик эта… ну, похожий, как вы говорили… длинный и чернявый, и на роже шрам.

Дилана скрипнула зубами, с явной натугой вычленяя из сбивчивой речи шпиона нужную информацию. И то, что получалось в сухом остатке, ей не слишком-то нравилось. Стало быть, Блайт в городе. И, хуже того, уже снюхался с этой орденской сукой. Хотелось бы знать, почему Консул обратился именно к Таше? Может, обвинение в измене Империи имело под собой некоторые основания, и Блайт в самом деле тогда отпустил пленницу не только из тактических соображений, но и строя далеко идущие планы?

Итак, Таша Рейвен…

Мужичонка явственно побледнел и начал пятиться к двери — судя по выражению его лица, он понимал, что катастрофически не успевает. Дилана посмотрела на свои руки — с них готов был сорваться огненный шар. Тот факт, что полунищий лоточник знает боевой жест мага, не удивлял — всё-таки Торнгарт был столицей не только Инталии, но и официальной резиденцией Несущих Свет. Здесь любой мальчишка не раз видел магию в действии.

Она тряхнула руками, расслабляя пальцы, словно сведенные судорогой. Булочник судорожно вздохнул, что-то хрюкнул, но пятиться не перестал. Дилана подошла к бюро, достала мешочек с монетами, несколько мгновений раздумывая, во сколько оценить полученную информацию, затем пожала плечами и швырнула мешочек булочнику, не развязывая. Тот подхватил кошель на лету, рухнул на колени, кланяясь с такой силой, что лоб пару раз с глухим стуком впечатался в ворсистый ковёр.

— Возвращайся к дому леди Рейвен. И смотри в оба. Если этот мужчина куда-то пойдёт, следуй за ним. И постарайся не попадаться ему на глаза.

— Да, сият-тельная… к-как прикажете…

— Убирайся.

Когда за лоточником закрылась дверь, Дилана подошла к столу и уставилась в окно невидящим взглядом.

— Это испытание, — прошептала она. — О, Эмнаур, зачем?

О том, чтобы пойти и убить леди Рейвен, не могло быть и речи. Стража и, наверняка, рыцари в Торнгарте немедленно встанут на уши. Уйти от преследования не так сложно, не впервой. Только приказ Императора окажется на грани срыва, и вторую оплошность, да ещё и по той же самой причине, Его Величество не простит. Значит, придётся стиснуть зубы и терпеть — а Таше суждено прожить ещё какое-то время.

За прошедшие годы Дилана много раз спрашивала себя, так ли уж она хочет свернуть шею этой орденской стерве. Вопрос обычно оставался без ответа — дело было не в желании, а в принципе. Таша Рейвен трижды отдавила Дилане мозоль — довела до плена и, позже, до эшафота ценного слугу, сбежала из-под стражи в Броне, сумела уйти от преследования на море. Пусть во втором и третьем случае пострадала лишь гордость леди Танжери, прощать подобное было нельзя. Блайт и Таша — два врага, смерть которых принесёт ей чувство удовлетворения.

Увы, не сейчас. Впрочем, насчёт Блайта ещё вопрос… всё зависит от результатов беседы, которую следовало провести как можно скорее. Можно солгать Его Величеству, сказать, что к моменту обнаружения Консула тот был уже полностью в руках Ордена и остался только один выход — устранение «бывшего» слуги.

Но Император, как известно, пользуется разными источниками. Если обман раскроется… страшно подумать, какие формы может принять гнев властителя.

Значит, сегодня же ночью ей предстоит поговорить с Ангером и попытаться убедить его, что властитель готов к компромиссу, готов простить и забыть. Консул не дурак, в забывчивость не поверит — но с тем, что в данный момент нужнее Империи живым и здоровым, спорить не станет, аргументы достаточно сильны и, что важно, вполне соответствуют действительности. Дуккерт не создан для своей должности, этого Блайт отрицать не посмеет. Захочет ли он вернуть себе прежний пост, смирившись с неизбежным риском?

Приятно было бы увидеть труп Блайта… но, пожалуй, склонить его принять предложение Императора будет ещё интереснее. А в том, что представление на Площади Правосудия рано или поздно состоится, сомневаться не приходится. Кто-то другой, столкнувшись с подобной мягкостью Унгарта, сиял бы от счастья и старался бы всемерно угодить повелителю. Блайт не станет, гордость не позволит… рано или поздно скажет или сделает что-либо неуместное, и тогда в Империи вспомнят о приговоре трёхлетней давности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});