Ошибка архитектора - Эйлин Торен

я.

— Как хорошо, что мы не испытываем друг к другу любви, ну вот в том романтическом понимании этого слова. Это была бы катастрофа.

Ланира хотела что-то ответить, но почему-то именно сейчас эмоции взяли верх и к горлу подступил ком. Лишь бы Верон не заметил…

— Знаешь, если тебе нужно больше, чем я даю, то ты всегда можешь сказать мне об этом, — сказал её супруг. — Я не неволю тебя, ты можешь вернуться к отцу, если хочешь. Сумма твоего приданного сейчас вдвое больше, чем была, или я могу содержать тебя — как тебе будет угодно.

— Ты предлагаешь мне развод? — захлебнулась она.

— Если хочешь.

— И на каком основании?

— Ну, можешь сказать всем, что я несостоятелен в постели, — ухмыльнулся Верон. — Тебя поймут, а я переживу.

— Это неправда! — возмутилась герцогиня.

— Думаешь найдётся кто-то, кто решит проверить твои слова, а потом сообщить окружающим?

— Верон, перестань, — и Ланира уставилась на свои руки, чтобы он не видел её лицо, её глаза, наполненные предательскими слезами. Она стала невыносимо слабой и чувствительной.

— Вот видишь? А если бы это была любовь? — и он фыркнул, а потом слабо рассмеялся. — Мы честны друг с другом, а в любви всё слишком сложно и болезненно.

Она не ответила, умом понимая, что он прав, да и с чего вдруг они вообще пришли к этому разговору.

— Иди спать, дорогая.

— Что-то плохое происходит? — Лана кивнула на бумаги, пытаясь перевести тему и вспоминая его утреннее замечание. А ещё ей так не хотелось сейчас оставаться одной.

— Я пытаюсь понять, — вздохнул Верон. — Всё слишком неопределённо и неясно, да ещё и невозможно отсюда разобраться в том, что происходит в столице. Мы можем оказаться в весьма затруднительном положении, когда станет понятно, что к чему. Ещё эта, кажется неизбежная теперь, судя по новостям, война.

— Наше благосостояние?

— Ну, нищими мы не станем. Однако, скорее всего нам придётся туго. Так что не списывай возможность сбежать от меня, так ты определённо останешься в достатке.

— Не думаю, — ответила ему супруга. — Ты забыл? Я не умею правильно тратить деньги.

Он усмехнулся. И на деле она была рада, что он не скрывал ничего от неё, что был открыт в своих проблемах. Для Ланы это многого стоило.

— Не переживай, это моя забота, — ответил Верон. — Иди спать.

— Можно я посплю с тобой? — решилась попросить она, потому что не хотелось быть одной, да и даже если это просьба выглядит сейчас странной — какая ей разница?

— Поспишь? — супруг приподнял бровь. Ланира закивала. — Ну, поспи. Если хочешь. И чтобы не говорила, что я тебя не люблю.

И она проигнорировала этот его выпад и радостно забралась под одеяло, положив голову ему на грудь, когда он обнял её одной рукой.

— Скоро дни очищения? — спросил Верон, намекая на то, что она перед ними становилась нервной и чрезмерно ласковой. И это укололо Лану, хотя он спросил очень поверхностно, вновь вернувшись к своим бумагам, но всё равно стало больно.

— Наверное, — решила ответить она, унимая себя. Пока ещё рано говорить, что на самом деле всё скорее всего совсем наоборот.

Глава 28 Рэндан

Простить себя Рэндан не мог.

Когда Эйва выдернула юбку, и он взвился злостью, но не на неё — на себя. Он сам виноват. Его лисичка уходила, а Рэндан понимал, что она его не простит. Он её терял.

Вернувшись в комнату, мужчина с гневом, грубо поднял Юллин с пола.

— Ай, — пискнула девица и скривилась от боли, но Рэндану было всё равно. — Ты чего? — надулась она.

— Хотела развлечь? — прорычал он ей в лицо, потом жёстко развернул и, уткнув головой в кровать, задрал юбки на голову. — Развлекай.

Юллин что-то всхлипнула, потом дёрнулась, но через секунду податливо выгнулась ему навстречу и Рэндану стало тошно.

— Вон пошла, — он отшвырнул её в сторону двери.

Девушка взвизгнула, потом ругнулась и, когда он глянул на неё, подскочив на месте, быстро убежала.

Рэндан опустился на колени перед кроватью, уткнулся лицом в постель и взвыл.

В глазах была темень. Молотом стучали в голове слова Эйвы: “обманешь — не прощу” — и он согласился на них. Согласился, потому что это было просто для него тогда, а уж потом, когда она стала для него так важна, так нужна, когда места не мог найти себе без неё, стало ещё легче.

От ужаса осознания схватило горло, сжало с болью… что он натворил?

Ведь, когда мелкая дрянь пришла и вот так с наглостью на него забралась, он даже не понял сначала, что происходит и откуда взялась в девке такая прыть и охота, ведь она явно его до низших боялась. Как и не понял, почему не выставил сразу.

И, чтоб ему, Рэндан видел Юллин насквозь, видел, что она была из тех, кому всегда мало, всегда надо, из тех, кто не скажет “нет”. Да и низшие с ней, ему какое дело? Было…

Девка была пьяна, у него самого голова была не на месте из-за выпитого, из-за отъезда Эйвы, из-за пустоты внутри, что стала пропастью, утягивая его на дно. И нет, не надо было ему её заполнить, да и тем более так — ему хотелось Эйвы. Он от этой женщины голову терял.

И сейчас злость разрасталась, множилась, яростно кусая, впиваясь сотней клыков, травя и уничтожая — хотелось умереть.

Рэндан с трудом сдержался, чтобы не найти Эйву, вцепился в кровать. Он хотел рыдать, словно маленький, думал, что его не пронять, а тут рвало от гнева и от утраты — точно знал, что потерял женщину, которую кажется любил.

— Что случилось, Рэндан? — спросил Бэлт, когда друг второй день подряд отказался идти в дом на трапезу.

Конюх недовольно мотнул головой.

— Хватит, я тебя знаю, что? — никак не унимался Бэлт. — Это Эйва? Да?

— Юллин на меня забралась, а Эйва увидела, — сухо ответил Рэндан, выгребая грязную солому из денника.

Товарищ цыкнул с недовольством.

— Вот дрянь, — ругнулся он. — Она и мне в штаны лезла. На празднике.

Рэндан ничего не ответил.

— Только не говори мне, что что-то было у тебя с ней, — нахмурился Бэлт. — Не поверю.

— Какое это имеет значение? — ответил Рэндан.

— Так большое…

— Нет, — отрезал конюх. — Она на меня забралась, а я вместо того, чтобы скинуть её и пинком из комнаты выгнать, решил глянуть, что она делать будет. Глянул.

— Рэнд, Эйва тебя простит, брось, — повёл головой Бэлт. — Тем более…

— Что? Она натерпелась, это и дураку понятно, а я добавил, —