Месть валькирий - Дмитрий Емец

Эссиорх заглушил мотор, однако грохочущее эхо долго еще бродило по парку и коробкам окрестных домов.

– Разве двум? У вас неважно с арифметикой, дамы! Не двум, а трем, – хладнокровно поправил он.

– Трем? Почему?

– По этой причине я, собственно, и задержался. Двенадцатой ведьме, Зуймурзунг, я сохранил жизнь, – со вздохом поведал Эссиорх.

– Ты пощадил ее? Это правда или я брежу? – не поверила Хаара.

Хранитель развел руками.

– Увы, таково было желание того, чье сердце она собиралась вырезать. Для этой цели у Зуймурзунг был приготовлен впечатляющий нож. Правда, ей так и не удалось им воспользоваться...

Бармия с недоумением воззрилась на него.

– Что за нелепость? Зачем ведьмам люди?

– Насколько я понимаю, тут случай особый. Речь шла о семени мрака, которое четверть века назад было посажено в это сердце, – мягко пояснил Эссиорх.

– Но зачем ты оставил ее в живых? ПОЛУНОЧНУЮ ВЕДЬМУ! – с тревожным недоумением, точно столкнувшись с чем-то изначально лишенным логики, снова спросила Хаара.

Хрупкая, изящная, красивая, она выглядела холодной и беспощадной. Ирке она казалась похожей на скальпель. Эссиорх, однако, спокойно выдержал ее взгляд, который у многих выбил бы почву из-под ног.

– Свет должен быть великодушен. Если нет, то в чем его главное отличие от мрака? – отвечал он.

– Великодушие существует для других случаев. На коварных прихвостней оно не распространяется. Что помешает ведьме вернуться, взять другой нож и закончить начатое? – кусая ногти, возразила Филомена.

Двадцать две ее косы вздрагивали. Посмотрев на наконечник копья, залитый густой слизью, Ирка подумала, что у Филомены еще не было времени заняться своей прической. Завтра кос будет двадцать три, а то и двадцать четыре. «А если доберется до нас с Мефом, то еще больше!» – прикинула она.

Эссиорх сунул руку в седельную сумку мотоцикла и достал прозрачную склянку, по дну которой перекатывалась серебристая капля.

– Возвращаясь к вопросу, почему она не вернется... Вам, дамы, надеюсь, знаком этот предмет?

– Перстень ведьмы, – мельком взглянув, сказала Фулона, старшая валькирия.

– Он самый. Без него она бессильна, – подтвердил Эссиорх, вновь пряча склянку в сумку мотоцикла.

– Что ж, хоть это ты догадался сделать. А семя мрака? Она его не получила? – озабоченно спросила Бармия.

– Семени мрака можно не опасаться. Пока оно не попало в чан, любая мелочь для него губительна. Я заставил его выйти наружу со слезами. Кстати, именно так, со слезой, оно некогда и попало в сердце, – заметил Эссиорх.

– Человек, надеюсь, выживет? – вскользь, без особого интереса, поинтересовалась Хаара.

– Разумеется. Я успел вовремя. Парень остался жив и здоров. Скорее всего, даже заикаться не будет... – заверил ее Эссиорх.

Хаара кивнула, точно царица, выслушавшая явившегося гонца, и повернулась к Ирке.

– Я за него рада! А теперь не отвлекай нас, Эссиорх!.. Валькирия-одиночка, чего ты медлишь? Или, поразив двух ведьм, ты считаешь свою миссию выполненной?

Мефодий поднял было меч, словно проверяя, хочет ли тот битвы, но сразу опустил, покачав головой.

– Трусишь, наследничек мрака? Мы заставим тебя сражаться, Ареев слизняк! Ну! – подзадорила его Хаара.

После этих слов меч в руке Мефа сразу взлетел и потянулся клинком, но не к Ирке, а к Хааре.

– Слушай меня, валькирия-чьего-имени-я-не-желаю-знать! Это говорю тебе я, Мефодий Буслаев! Если окажется, что это ты ранила ночью Даф, ничто не спасет тебя или любую другую! Ты за это ответишь! – сказал Мефодий пресекающимся от гнева голосом.

Хаара, улыбаясь, подняла копье.

– Это сделала не я. Но если ты желаешь, я могу ответить за Сэнру! Начинай, мечник мрака! Сделай шаг – и ты умрешь, клянусь светом!

Эссиорх властно отвел ее копье.

– Стой, безумная! Здесь больше не прольется ничьей крови!

– Ну уж нет! – сказал Мефодий с тем упорством, которое не раз, без всякой оригинальности, называли ослиным. – Я не согласен... Чья-то кровь все-таки прольется! Я хочу увидеть валькирию, которая ранила Даф, и бросить ей вызов! НУ!

Он дерзко обвел взглядом тесный строй валькирий. В этот момент ему было все равно, что сила не на его стороне. Эссиорх положил ему руку на плечо.

– Успокойся! Даф гораздо лучше. Улита сейчас с ней, – шепнул он.

– А та валькирия, что ранила ее?

– Сэнры среди них нет. Об этом я позаботился. Тебе некому мстить, – сказал Эссиорх. Мефодий удивленно взглянул на него.

– Позаботился? Это как?

– Отнял у нее копье и доспехи. Не ты один привязан к Даф, – так же тихо и веско отвечал хранитель.

Меф задумчиво кивнул. Он понял.

– Они должны драться! Пока он жив, на щите валькирий несмываемое унижение! – упрямо настаивала Таамаг.

– Они уже дрались, и завершиться дуэли помешали лишь полуночные ведьмы, – возразил Эссиорх.

– Тогда пусть дерутся снова! Одиночка обязана это сделать, или позор ляжет на всех нас! – упрямо настаивала огромная валькирия.

Эссиорх покачал головой.

– Нет. Только если оба этого захотят. Правило 219 общего кодекса света имеет четыре подпункта. Подпункт два гласит, что, если в дуэль вмешался посторонний или она перешла в массовую битву света и мрака, дуэлянты имеют право по обоюдному согласию отказаться от дуэли без ущерба для чести обоих. Насколько я вижу, сильного желания продолжать поединок нет ни у Буслаева, ни у валькирии-одиночки. Не так ли?

Ирка, помедлив, кивнула.

– Я не буду сражаться... Но смерти Багрова я ему никогда не прощу. Он не должен был убивать Матвея... – сказала она.

Одна из валькирий, Ламина, не выдержала и расхохоталась.

– Почему ты смеешься? – нервно спросила у нее Ирка.

– Матвея? Так вот как зовут некромага? А мы ломали головы, откуда он взялся и знакома ли ты с ним – сквозь смех сказала Ламина.

– Все равно не вижу ничего забавного! – отрезала Ирка.

– Тем хуже для тебя!.. Разве тебя не радует, что некромаг жив?

– Жив? Но Меф сказал мне, что… – начала Ирка.

– А теперь я говорю тебе обратное. Не знаю, из чего сердце у этого юноши – и признаться, опасаюсь узнать! – но меч его не взял. Парень выжил. Пусть скажет спасибо Гелате, – не удержалась Ламина.

Гелата, смутившись, дернула ее за руку.

– Да не за что особенно! Я заживила лишь внешнюю рану. Возможности моего копья далеко не безграничны. Сейчас он спит в «Приюте валькирий», но через пару дней, думаю, будет на ногах... Хотя, учитывая его рвение увидеть кое-кого, возможно, это случится и раньше, – сказала она с улыбкой.

Ирка покраснела. Гелата тем временем достала йселезную (не знаю что это) перчатку, надела ее и стала брезгливо собирать с земли серебристые перстни исчезнувших ведьм.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});