Лишний в его игре - Алена Игоревна Филипенко

class="p1">Хватаю с плиты закипевший чайник и на ходу снимаю крышку. Руку обдает ужасным жаром, я роняю чайник. Он падает на пол, и кипяток разливается. Хорошо, я успеваю отпрыгнуть, и на ноги попадает только пара капель…

Я словно попал на непригодную для жизни планету, где все хочет меня убить.

День 24

В магазине в отделе заморозки вижу аж четыре вида лазаньи. Я покупаю их все. На ужин сразу разогреваю все четыре упаковки, ковыряю каждую.

Разочаровываюсь. Все не то…

День 26

Осознаю, что гости — это не всегда хорошо. И если я устрою дома тусовку, то кто-нибудь обязательно наблюет, где-нибудь не там нассыт и что-нибудь разобьет. Но в моей жизни все больше панков, «КиШа» и булавок на джинсах, а с ними становится как-то плевать на все эти бытовые проблемы.

День 33

Валяюсь на полу на грязном одеяле. Оно не мое — кто-то притащил. Рядом со мной — ведро с подогретыми куриными крылышками и кукурузой из «Ростикса», все вчерашнее. Смотрю «Историю игрушек». Я знаю этот мульт наизусть.

Пятнадцатая минута. Энди сбрасывает Вуди с кровати и кладет на его место Базза Лайтера. Игрушки смотрят на Вуди, который выползает из-под кровати, и недоумевают. Вуди пытается убедить их, что это все ошибка. Нет, Энди не предал его, он просто переел мороженого. Но игрушки не верят. Они считают, что Вуди выбросили, заменили. Никогда еще этот мультик не казался мне таким актуальным. Здесь все так похоже на мою жизнь.

— Эй, выруби! Дай поспать! — недовольно ворчит Лепрекон.

Я вижу его красную макушку недалеко от меня — человека через три.

Вообще комната напоминает притон: груда одеял, гости лежат штабелями. Везде упаковки от еды, пустые банки. Запах душный, застоялый, кислый. На обоях — примитивные граффити: надписи «Панки — хой!», «Рэп — кал!» и знаки анархии. На плакате Эминему пририсовали ирокез.

Лепрекону в голову прилетает смятая банка — это Шайба бросил. Он не спит, лежит на диване, пялится в телек. Его лохматая грива свешивается с подлокотника.

— Харе спать! — бодро говорит Шайба и с шипящим звуком вскрывает свою банку.

— Рик, может, включим что-нибудь другое? — ноет Марла, девушка с зеленым ежиком волос и металлическими колечками в губах. Она сидит слева от меня, ест кукурузу. — Мы это каждый день смотрим! Мне этот игрушечный ковбой уже снится!

— Да, поставь че-нить другое! — раздается из другого конца комнаты. — Вон там на диске «Тельма и Луиза» есть, а лучше «Крысиные бега» или «Маленькая мисс Счастье».

Я всех игнорирую, продолжаю смотреть. Вдруг телевизор выключается.

— Эй, что такое? — Шайба берет пульт, жмет кнопки. Ничего не происходит.

Марла щелкает выключателем света.

— Походу, электричество вырубили. Рик, не знаешь, в чем дело?

Я отстраненно мотаю головой. Меня ничего не волнует. Гости расходятся к обеду. Я сплю почти весь день. Все мои чувства притупились. Ничего не хочу, только спать. В голове — вопросы. А что дальше? Неужели это все?

Раньше я мало задумывался о будущем, просто был уверен, что там меня обязательно что-то ждет. Считал, что «я-настоящий» и «я-взрослый» — это два совсем разных человека, которые даже не зависят друг от друга. «Я-настоящий» не может повлиять на то, каким станет «я-взрослый». Это похоже на резкий переход: раз — и вот ты уже с бородой и морщинами, у тебя семья, работа, внушительный багаж провалов и успехов. А промежутка словно и нет. Я не переживал, было даже любопытно: что же меня ждет? Поэтому… я жил моментом и не думал, что там дальше. Наступит время, и однажды, по щелчку, меня просто автоматически перебросит во взрослую жизнь. Но сейчас я понимаю: это совсем не так. Чувствую себя кораблем, который застрял посреди океана, потому что у него вдруг заглючили все приборы навигации.

Никакой другой — взрослой — жизни у меня не будет. У корабля кончится топливо, он заржавеет в этом океане, превратится в груду железного мусора, которая будет болтаться на волнах. И так много-много лет, и ничего не изменится. Страшно. Обидно. Меня как будто обманули. Но куда больше я злюсь на себя: ведь по факту никто ничего мне не обещал, и обманул себя я сам.

Когда я жил с мамой, все было совсем по-другому. Она меня вела, и навигация у нее никогда не сбивалась. О многих вещах мне даже не было необходимости думать, ведь она думала и решала за меня. Я возмущался: казалось, она меня ущемляет, ограничивает мою свободу. Но сейчас я понимаю, что все намного сложнее.

Я все чаще скучаю по дому, по вкусной еде, по комфорту и уюту, по домашним запахам. Но чтобы я — и попросился обратно? Нет, ни за что, где же моя гордость? Как было бы здорово, если бы мама сама пришла за мной…

Тоскливые размышления прерывают шаги. Видимо, дверь открыта, и кто-то вошел. Опять панки? Нет, сегодня я не хочу никого видеть. Только если вдруг…

В груди оживает робкая надежда.

Это все-таки мама? Она все же пришла и заберет меня домой?

Но это не панки и не мама. Это Антон.

— Здорово, — безразлично говорю я.

— Здорово! — Он внимательно разглядывает обстановку, задерживая взгляд на рисунках на стенах и одеялах на полу.

— Не думал тебя здесь увидеть. Как узнал, что я тут?

Антон садится на диван.

— Мне адрес твоя мама дала. — Он пристально смотрит на меня. — Выглядишь хреново.

— Извини, только проснулся, еще не успел накраситься, — язвлю. — Чего хотел вообще?

— Да я просто… Навестить.

Удивляюсь. Меня его слова трогают, но вида я не подаю.

— Ну навещай. Я не против. Там в кухне, может, чай-кофе найдешь. Если повезет.

Антон уходит и вскоре возвращается с двумя чашками кофе.

— У тебя там, походу, что-то стухло, — говорит он.

— Ага. Электричество почему-то отключили.

Он поднимает брови, но ничего не говорит. Протягивает мне чашку. Спрашивает, что случилось. Я рассказываю, что поссорился с мамой и съехал. В подробности не погружаюсь.

— И вот так я теперь живу, — Я отхлебываю кофе. — Одинокий и свободный. Кайфую.

Антон смотрит на меня недоверчиво.

— А ты как?

— Нормально, — пожимает он плечами. — Поступил в технологический. Сдал на права.

— Что-то ты не очень радостный, — замечаю я. — А как там с твоей девчонкой?

Он мрачнеет:

— Никак. Мы расстались тогда, и все, больше не общаемся.

— А почему ты тогда все еще выглядишь как задрот?

У него сильно отросли волосы. На нем светло-серые клетчатые шорты, похожие на пижамные, красная футболка с логотипом «Кока-Колы»