Вечный Герой (сборник) - Майкл Муркок

Морские чудища, издавая время от времени лающие звуки, тащили корабль вперед, колеса шлепали своими плицами по густосоленой воде, епископ все хихикал и обменивался взглядами с мрачным Моргегом. Иногда в разрывы между тучами пробивались лучи тусклого красноватого светила. Оно выглядело как драгоценный камень, свисающий с потолка темной пещеры. Иной раз тучи сходились столь низко и столь плотно, что закрывали вообще весь свет, и мы двигались в полной темноте, в которой едва видны были слабые огоньки наших фонариков. Поднялся легкий бриз и захлопал полами моего плаща, заполоскал знамена, висевшие на флагштоках, но почти не потревожил поверхность соленого моря.

Волнение в моей душе улеглось. Губы еще пытались произнести имя Эрмизад, но ни звука не слетало с них, словно они боялись чего-то.

Корабль продолжал двигаться вперед. Ничем не занятый экипаж и рабы из свиты епископа бесцельно слонялись по палубам, присаживаясь то там, то тут.

А епископ Белпиг, кажется, вовсю наслаждался прогулкой. Его толстые щеки все время тряслись от хохота.

Я подумал, что теперь мне все совершенно безразлично, даже если я погибну на этой охоте в этом странном соленом море.

Глава VII

Колокол и Чаша

Несколько позже епископ Белпиг удалился в свою каюту вместе с рабами. Девица, что принесла его приглашение на охоту, появилась на палубе, подошла ко мне и положила теплую ладонь на мою озябшую руку.

— Господин, я не нужна тебе?

— Пойди отдайся Моргегу или кому-нибудь еще, кто тебя пожелает, — ответил я равнодушно. — И, прошу тебя, забудь о той ночи…

— Но ты же сам велел мне ехать и подружку с собой взять… Я думала, ты уже немного привык к нашим обычаям и тоже хочешь получать удовольствие…

— Никакого удовольствия ваши обычаи мне не доставляют. Пожалуйста, уходи.

Она ушла, и я остался на палубе в одиночестве. Потер ладонью уставшие глаза, залепленные солью. Потом тоже спустился вниз, нашел отведенную мне каюту и запер за собой дверь. Рундук, сплошь заваленный мехами, я проигнорировал и предпочел улечься в подвесной койке, предназначенной, несомненно, для слуги.

Укачиваемый в этом гамаке, я скоро заснул.

И сразу мне стали сниться сны, неясные и странные. Какие-то картины, какие-то слова… Лишь некоторые из них достигали моего слуха, но и этого было достаточно, чтобы я содрогнулся.

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ — МЕЧ ГЕРОЯ

СЛОВО МЕЧА — ЗАКОН ДЛЯ ГЕРОЯ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

НА КЛИНКЕ МЕЧА — КРОВЬ СОЛНЦА

РУКОЯТЬ МЕЧА И РУКА ГЕРОЯ — ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

РУНЫ НА КЛИНКЕ МОГУЩЕСТВЕННЫ И МУДРЫ

ИМЯ МЕЧА ЕСТЬ ИМЯ КОСЫ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

ЧЕРНЫЙ…

Слова эти барабанным боем звучали у меня в ушах. Я потряс головой и чуть не вывалился из гамака. За дверью послышались чьи-то поспешные шаги. Потом шаги раздались у меня над головой. Я вылез из гамака, подошел к умывальнику в углу, плеснул в лицо холодной водой, а затем вышел из каюты и по разукрашенному трапу поднялся на верхнюю палубу.

Там стоял Моргег и еще один человек. Они наклонились через фальшборт, прислушиваясь к чему-то. Воины на баке продолжали хлестать тягловых чудовищ.

Увидев меня, Моргег отступил от борта. Его бледные глаза смотрели озабоченно.

— Что там? — спросил я.

Он пожал плечами:

— Нам показалось, что мы что-то услышали. Странный звук… Мы такого в здешних водах никогда не слышали.

Я тоже некоторое время прислушивался, но услышал только щелканье хлыстов да шлепанье плиц о воду.

Потом я различил какой-то иной звук. Неясный, гулкий, прямо по курсу корабля. Я впился глазами в туманную даль. Звук доносился все более отчетливо.

— Это же колокол! — вскричал я.

Моргег нахмурился:

— Колокол? Может, впереди скалы? И кто-то нас предупреждает?

Моргег ткнул пальцем в морских чудовищ:

— Если бы впереди были скалы, слевы их тотчас бы почуяли и отвернули в сторону.

Звон между тем усиливался и приближался. Он, видимо, исходил от огромного колокола: звук был низкий и глубокий, от него даже корпус корабля дрожал.

Он обеспокоил и наших морских чудищ. Они пытались свернуть, но хлысты воинов заставляли их плыть по прежнему курсу.

А звук все нарастал, пока, казалось, не обволок всех нас.

На палубе появился епископ Белпиг. Он был без доспехов, в чем-то вроде ночной рубашки, поверх которой был накинут огромный меховой плащ. Колокол, без сомнения, заставил его прервать очередную оргию. На лице епископа был написан откровенный страх.

— Вы знаете, что это за колокол?

— Нет! Нет!

Но я понял, что он знает. Или, по крайней мере, догадывается, что это такое. И очень этого боится.

— Бладрак… — начал было Маргег.

— Молчать! — рявкнул Белпиг. — Как он мог здесь оказаться?

— Что такое бладрак? — спросил я.

— Ничего, — пробормотал Моргег, глядя на епископа.

Я не стал настаивать, но ощущение опасности, которое не покидало меня с того момента, как я взошел на этот корабль, еще более усилилось.

Звон теперь был такой мощный, что у меня заболели уши.

— Поворачивай корабль! — приказал Белпиг. — Командуй, Моргег! Быстро!

Его явный страх удивил меня. Раньше он производил впечатление уверенного в себе человека.

— Возвращаемся в Ровернарк? — спросил я.

— Да, мы… — он замялся, глаза его скользнули по мне, повернулись к Моргегу, потом обратились в море. Он попытался улыбнуться. — Нет, пожалуй, нет.

— Почему вы передумали? — спросил я.

— Проклятие! Да замолчите же! — заорал было он, но тут же взял себя в руки. — Простите, граф Урлик. Ужасный звон! Нервы не выдерживают… — и он быстро убрался вниз по трапу.

А колокол все продолжал греметь, но воины уже разворачивали наших тягловых чудищ. Вспенив волны хвостами, те развернули корабль на обратный курс.

Воины без устали погоняли их хлыстами, и корабль постепенно набирал ход.

А звон все звучал, но звук его теперь был несколько тише.

Корабль шел очень быстро, и колеса поднимали водяную пыль, сбивая верхушки волн. Наша огромная морская повозка вся тряслась и качалась, и мне пришлось даже ухватиться за перила.

Звон понемногу стихал за кормой, и скоро вокруг нас вновь царила почти полная тишина.

Епископ снова появился на палубе, на сей раз облаченный в броню и с плащом на плечах. Лицо соответствующим образом обработано косметикой, но под ее слоем я заметил необычную для него бледность. Он поклонился мне, кивнул Моргегу и даже изобразил на губах нечто вроде улыбки.