Спектр - Сергей Лукьяненко

– Мартин! – весело сказал Павлик. – Ну неужели ты не знаешь, что любой двигатель может служить оружием? Мы сдвинем Вселенную относительно этих кораблей. Ненамного… так, чтобы они вошли в звезду. Это чудовищно мощные машины, но такого не выдержат даже они.

– К тому же я могу сдвинуть их по частям! – поддержал Павлика Петенька. – Вначале одну половинку шара, потом другую!

– Ах ты мой умница, – ласково сказал Павлик. – Гениальный ребёнок, правда?

– Павлик, мы против! – воскликнул Мартин. – Если уж ты взял нас в экспедицию…

– Я не обещал вам право решающего голоса! – напомнил беззариец. – Люди нам симпатичны, и я постараюсь о вас позаботиться… даже ценой собственной гибели. Но чёрные корабли будут уничтожены.

– Павлик! – выкрикнула Ирина. – Ты не говорил о подобных замыслах!

– Когда я был в здравом уме, они казались мне отвратительными, – печально признал Павлик. – Постарайтесь не волноваться! Все произойдёт очень быстро.

Очень медленно Мартин опустил руку в карман, достал револьвер, взвёл курок. Вытащил руку сквозь упругую мембрану, прижимающую его к ложементу. Сказал:

– Павлик, остановись!

Амёба вздохнула:

– Мартин, ты соображаешь, что находишься на живом корабле, которым способны управлять только мы?

– Да, – сказал Мартин.

– И ты понимаешь, что, повинуясь моей мгновенной мысленной команде, корабль способен тебя расплющить или разорвать пополам?

– Да.

Павлик засмеялся:

– Уважаю мужество! Нет, я не стану причинять вам вред, друзья! Я по-прежнему считаю вас друзьями и союзниками. Вы просто скованы барьерами разума. Мартин, ты можешь стрелять. Динамическое воздействие не способно причинить вред моему телу, пуля пройдёт навылет.

– Даже если я попаду в синий лабиринт? – уточнил Мартин.

– Да, – хихикнул Павлик. – Структура пропустит пулю и продолжит работу.

– Что ж, я вовсе не полагался на кинетическую энергию, – признался Мартин. И нажал на спуск.

В маленьком помещении кабины выстрел прозвучал мягко и глухо. В прозрачном теле беззарийца возник бурлящий след – будто в воду ткнули раскалённой иглой. Мартин не промазал – кипящая полоса прошла прямо сквозь синий лабиринт.

Прошедшая навылет пуля с чмоканьем пронзила купол, на котором не осталось даже следов, и ушла в пустоту – куда-то в сторону чёрных звездолётов.

– Хи-хи-хи, – сказал Павлик. – Корка. Коронка. Королева сентенций! Эссенция.

На миг он замолчал, а следующие слова прозвучали почти уместно:

– Деменция-деменция! Хи-хи. Роли тени. Литания!

– Я полагался на переход кинетической энергии в потенциальную, – сказал Мартин. И выстрелил ещё дважды.

Кипящие полосы вновь пронзили синий лабиринт. Беззариец издал тонкий писк и заявил:

– Азх. Охро. Ааааааа. Ррооо!

Корпус корабля мелко завибрировал.

Мартин посмотрел на Ирину. Девушка кричала – странно, но Мартин даже не слышал её крика, будто сознание фильтровало ненужные звуки.

– Я свёл его с ума, – сказал Мартин. – Прости, Иринка. Нельзя позволять им уничтожать флот!

– У Павлика теперь такие интересные мысли! – обиженно заявил пилот Петенька.

– Почему только у него? Я тоже хочу!

– Высади нас на планете ключников, – сказал Мартин. – На той, у которой мы были вначале. И я сделаю твои мысли такими же интересными.

– А корабли? – обиженно спросил Петенька.

– Потом, – ласково, будто человеческому ребёнку, сказал Мартин. – А потом покидаешь кораблики в солнце. Вначале отвези нас обратно.

– Не обманешь? – спросил Петенька.

Крик Ирины наконец-то дошёл до сознания Мартина. Как раз в тот момент, когда девушка перестала кричать и спросила:

– Зачем? Ну зачем? Оба вы идиоты!

Мартин посмотрел на неё и честно объяснил:

– Чтобы оставшиеся корабли ключников не разнесли в пыль Беззар и Землю. Он не понимает многоклеточных. Не понимает, что такое месть.

Ирина закрыла глаза. Кивнула. Прошептала:

– Я хочу уйти отсюда. Мартин… что-то происходит…

– Люди! – озабоченно сказал Петенька. – Я не смогу, наверное, вас отвезти на ту планету. Простите. Кусочки металла, которые ты разогнал, достигли чёрных кораблей и стукнулись в обшивку. Корабли оживают.

Мартин поглядел на экран-купол как раз в тот момент, когда гирлянды чёрных кораблей окутались призрачным белым светом. Павлик весело булькал, фокус наблюдения метался по экрану, ни на чём не останавливаясь, словно взгляд младенца, ещё не обретшего разум.

Всё-таки перед ними было не кладбище. И какими бы ничтожными ни были свинцовые пульки, стукнувшиеся о борта кораблей, неведомые механизмы расценили выстрелы как нападение.

– Ой-ей-ей! – закричал Петенька. – Будем драться! А потом умрём, все умрём. Девушка не умрёт, её ещё много. А нас мало…

Корабль швырнуло в сторону. И вряд ли это двигалась Вселенная – перегрузка катком прошла по телу Мартина. Их тащило куда-то к черным кораблям, сияющим мертвенным свечением. Показалось Мартину – или один корабль и впрямь развалился на аккуратные полусферы, разлетевшиеся в разные стороны?

– Мартин! Мартин!

Он посмотрел на Ирину, уже догадываясь, что та скажет.

– Я боюсь, – крикнула девушка. – Я боюсь этих кораблей!

– Нет, – сказал Мартин. – Нет! У нас есть шанс!

– Не хочу! – вопила Ирина, дёргаясь в плотном коконе. – Не хочу туда! Помогите! Ну сделайте хоть что-нибудь!

– Тебе помочь прекратить бояться? – весело спросил Петенька. – Навсегда-насовсем?

– Да! – крикнула Ирина.

Мартин прицелился в Петеньку, но корабль слишком швыряло, чтобы он смог попасть в синий лабиринт беззарийца с первого выстрела.

Вначале закричала Ирина.

А потом корабль ударило так сильно, что Мартин потерял сознание.

Часть шестая

СИНИЙ

Пролог

Сидит в каждом человеке, с первобытных ещё времён, страх перед темнотой. Кто-то от него избавлен, кто-то успешно борется, а кое-кто в темноте не может с собой совладать, начинает паниковать и метаться.

Мартин темноту просто не любил. Не искал в тёмных углах очертания затаившихся бандитов и чудовищ, любил погулять по уснувшему городу или искупаться в невидимом, ревущем ночном океане, когда один-единственный ориентир – шум прибоя да звезды в небе. Ему не нравилось то неизбежное отрицание, что приносит темнота. Ведь в первую очередь тьма – это свобода от права видеть.

И сейчас, сидя в кромешной мгле непонятно где и ожидая непонятно чего, Мартин в панику не впадал. Он уже изучил на ощупь свою камеру (а как ещё назвать маленькое запертое тёмное помещение?). Мягкие стены, упругий пол, до потолка не достать, на стенах – никаких швов и никаких следов дверей.

В одном пленник был абсолютно уверен: где-то за мягкими стенами – ключники.

А сейчас Мартин думал об Ирине. О той истерике, в которую впала девушка после атаки чёрных кораблей.

Честно говоря, странная это была истерика. Понимая разумом, что на них надвигаются тысячи исполинских кораблей, каждый из которых способен, вероятно, уничтожить целую планету, Мартин ничуть не боялся. Слишком несопоставимые масштабы. Наставленный в лицо ствол, несущийся навстречу автомобиль да просто агрессивный индивидуум, повстречавшийся тебе в ночной час, – вот это поводы для страха: здорового, мобилизующего силы и дух страха.

А десять тысяч кораблей диаметром в километр? Это даже не смешно. Масштаб не соответствует. Есть много женщин, впадающих в панику при виде мыши или паука, но Мартин был совершенно убеждён – явлениями космических масштабов слабый пол не напугать.

Ирина же впала в истерику и добилась-таки своего: полубезумный пилот Петенька выполнил её просьбу. Мягкие коконы ложементов и впрямь умели плющить и скручивать своих подопечных.

Что ж, для Ирины в каком-то смысле и впрямь не было смерти. Пока не было. Две оставшиеся копии (если они, конечно, ещё живы) обретут память погибшей Ирины… его Ирины. Но разве это повод кончать жизнь самоубийством?

Пять смертей Ирочки Полушкиной крутились сейчас в голове Мартина.

Первая – спятивший кханнан, добродушное и почти разумное существо, на Библиотеке с такими дети ходили, будто с собаками.

Вторая – случайная перестрелка и гибель от пуль таинственного «ковбоя», явно симпатизировавшего Ирине.

Третья – опять же случайный выстрел друга и единомышленника, предназначавшийся Мартину, но доставшийся Ирочке.

Четвёртая – нелепей не бывает! Поскользнуться в луже крови и упасть на меч геддара!

Пятая – истеричная просьба, которую выполнила полоумная амёба.

Если вначале Мартин подозревал злой умысел, ну, допустим, со стороны ключников, то третья, а в особенности четвёртая смерть Ирины это убеждение поколебали. Допустить, что ключники способны повелевать случайностями, заставить девушку поскользнуться и упасть на чужой клинок? Да это уже не могущество, это всевластие! С такими возможностями ни к чему натравливать на девушку кханнана или устраивать перестрелку на мирной колониальной планете.