Постумия - Инна Тронина

Конечно, я не имела драгоценностей под Версаче, и Лёлька ссудила меня потрясающим гарнитуром из золотого плетения. Там были колье, серьги, кольцо и браслет. Я, между делом, заметила, что генерал Грачёв своей племянницей доволен, хоть и пытается это скрыть. А вокруг Лёльки вообще все падали в обморок.

Для нас играл прекрасный оркестр, который заказал Евгений перед отъездом на гастроли. Мы танцевали бальный репертуар – европейский и латиноамериканский. Ещё – танго, сольсу, модерн. Генерал Грачёв в паре с Лёлькой смотрелся гламурно. Они о чём-то оживлённо говорили, а я умирала от любопытства. Потом оказалось, что они обсуждали наши сыскные проблемы. Дрон вообще боялся пошевелиться в непривычном смокинге. Сияющими глазами он смотрел на Лёльку. Губы его благоговейно шевелились, будто в молитве. Похоже, Дрон не верил, что очутился на пышном балу.

Влад и Михон, давно привыкшие к светским раутам, тоже в смокингах с атласными отворотами, развлекали гостей лёгкой беседой. Поначалу некоторые из приехавших тушевались. Но потом, распив ящик шампанского «Кристалл-Розе» двадцатилетней выдержки, все закружились в хороводе.

– «Белая красавица плывёт, лебедушка, никого она не хочет видеть – гордая!» – распевали гости хором, посвящал и этот номер Ольге Озирский.

А Лёлька, в жемчугах и платье из серебристых струй, покачивая невероятной красоты серьгами, жадно расспрашивала нас с дядюшкой о том, что удалось узнать в Мурманске про Олега Гальцева. Кроме того, она очень интересовалась личностью Подводника.

Самое смешное, что меня в «Гелиосе», похоже, не узнали. А ведь раньше мы с «папиком» часто здесь бывали. Мне пришлось потом объясняться на ресепшене. И даже орать, когда срочно потребовался номер для не в меру перебравшего гостя. Это был дядя Лёльки по матери. Пришлось долго доказывать, что и есть та самая Марианна, которая всегда сопровождала Рахмона Адинаева. И потому имею привилегию постоянного посетителя.

Разумеется, всю эту феерию снимали на «цифру». И для истории, и для того, чтобы показать Богдану. Мой братец как раз был занят в рейде по притонам Лиговки, и потому присутствовать не мог. Конечно, майор Ружецкий жутко нам завидовал и называл нас кровососами-буржуями.

– Алё, Марьяна, нам куда? – Михон тряхнул меня за локоть.

Мы вышли из ущелья улицы Бабушкина и увидели женщину в пуховике с капюшоном. Закрыв лицо рукой от ветра с Невы, она вела на сворке двух очаровательных йорков – рыжего и серебристого.

– Какой там точный адрес? – приставал ко мне кузен.

– Думаешь, я помню? Сейчас гляну в смартфоне…

– Молодые люди, вы не ко мне? – неожиданно спросила женщина с собачками.

Она оказалась высокой, худощавой, ещё молодой блондинкой с прозрачными голубыми глазами. В отличие от своего препротивного братца, она производила приятное впечатление.

– Если вы Надежда Черединова, то к вам, – с облегчением ответил Михон.

– Да, это я и есть! – мило улыбнулась блондинка. – Вот, выскочила с собаками погулять. Обычно мы ходим на Куракину Дачу, – она махнула рукой в сторону Невы. – Но сейчас там очень ветрено. Я-то ладно, а вот они простудиться могут. Пойдёмте скорее домой! Я вас напою чаем…

Разговаривать было сложно – снег залетал прямо в рот. Собачки, знакомясь, деловито обнюхивали наши ноги. Потом они, одна за другой, смешно чихнули. На секунду в небе мелькнуло маленькое белое солнце. И мои пальцы сразу же свела судорога.

– Прошу! – Надежда кивнула, приглашая нас во двор массивной «сталинки». Дом почти совсем скрылся за пургой. – Ужас какой… Что они там, на Ладоге, делают? Это я про мужа с сыновьями. Лишь бы хоть сейчас на лёд не полезли. Мало мне с братом слёз! А этим всё равно. Все мысли только о себе. Мать будто не человек. Вот я никогда бы в такую непогоду за руль не села, – честно призналась Надежда.

– Вы водите? – галантно спросил Михон.

– Да, у меня «Тойота-Чайзер». Простите, вы – родственники? Очень похожи.

– Да, кузены, – так же церемонно ответил Михон. – И работаем вместе.

– Девушка тоже юрист? Ой, как замечательно! – На щеках Надежды появились ямочки.

Мы вошли в подъезд – чистый, украшенный картинами-граффити на стенах. На подоконниках стояли цветы. Около почтовых ящиков сидела консьержка в пальто и берете, вязала носок.

– Это ко мне, Анна Степановна, – сказала ей Надежда, хоть её ни о чём и не спрашивали. Старуха кивнула, цепко оглядев нас, и ещё энергичнее заработала спицами. – Надеюсь, мы обойдёмся без лифта. У меня третий этаж. А вы совсем юные…

– Да уж, не старые! – сверкнул улыбкой Михон, стряхивая снег с куртки и с ботинок.

Собачки путались у нас под ногами, но не тявкали, а только дрожали. Вообще-то в такую погоду их следовало выводить в жилетках. Но хозяйке, конечно, виднее.

Сразу бросилось в глаза то, что муж Надежды – человек основательный и не бедный. Правда, особых излишеств здесь тоже не было. Пока Надежда мыла собакам лапки, мы с Михоном разглядывали две входные двери, прихожую, комнаты. Всё, как положено. Внешняя дверь – обычная, деревянная. Зато вторую, наверное, из гранатомёта не пробьёшь. Она бронированная, со скрытыми петлями и время сложными замками.

Евроремонт, подвесные потолки, ламинат на полу, арки, перегородки из гипрока. Очень приличные стеклопакеты. Через балконную дверь видна улица. Кажется, что снег летит прямо в комнату. Получается, ЧОПовец жил здесь? И чего ему не хватало? В СИЗО и в колонии оценит то, что потерял.

– Вот, возьмите, наденьте! – суетилась Надежда, доставая из тумбочки бабуши. Мне дала пёстрые, женские. Михону – кожаные, мужские. – Замёрзли, наверное, так погрейте ноги. Запросто можно простудиться, а начальство сейчас больных не жалует. Проходите на кухню – там будет удобнее. Конечно, нам здесь стало тесно. Для мальчишек пришлось комнату перегородить. Мы с мужем – в спальне. Саша жил отдельно, в маленькой комнате. Потому и жениться не мог. Сюда приводить девушку стеснялся. У неё тоже все на головах сидят. Вот и уехал в Зеленогорск. Ему там комнатку дали, так что встречались помаленьку. Садитесь сюда, к столу. Сейчас чайник поставлю…

Надежда тараторила, порхая по кухне и оставляя за собой аромат цветочных духов. Собачки сопели у своих мисок, ожидая кормления. К нам они уже привыкли и особенно не обращали внимания. Через некоторое время мы уже пили чай с яблочным пирогом по американскому рецепту. В центре стола стояла великолепная трёхъярусная ваза со сластями и фруктами, а на итальянской плите остывал красный чайник со свистком. У нас под ногами собачки деликатно кушали корм, насыпанный из огромного блестящего пакета.

Кухня с трёхцветным гарнитуром, оборудованная всеми существующими приспособлениями и механизмами, привела меня в восторг. Готовить здесь, похоже, одно удовольствие. Правда, цены всего этого не запредельные. Сразу видны бережливость и практичность. Деньги у хозяев есть, но зря ими не швыряются.

Полупрозрачная мясорубка, набор столовых приборов с красными ручками белым горохом, машина для шинковки овощей и фруктов, коллекция сковородок с антипригарным покрытием. Только меняй насадки и нажимай кнопки. И под любую мелочь выделен крохотный контейнер. Открывать лишний раз не нужно – содержимое видно через стенки. Михон изучал электрическую ножеточку, которая годилась и для ножниц.

Надежда всё крутилась по кухне, бегала в комнаты, возвращалась, доводя интерьер и сервировку до совершенства. Мы пока к ней не приставали. Благо, было, на что посмотреть и женщине, и мужчине. Михон уже прикидывал, как станет вить семейное гнездо, и потому засмотрелся на хохломской набор для прохладительных напитков. Им с Эвелиной доставили бы в один момент всё, что есть на планете. Но кузен хотел сразу же взять ответственность на себя и ни от чьей милости не зависеть.

– Нравится? – шепнула я, показывая глазами на кувшин и четыре стакана. Всё это стояло на прелестном подносе.

– То, что надо. Для кваса лучше всего подходит. Иностранцы с ума сойдут. Как приедут, сразу просят то квас, то берёзовый сок, то рассол – с похмелья. Нигде больше такой экзотики не встретишь.

– Вот и ладушки! – Я увидела, что Надежда наконец-то присела за стол и повернулась к ней.

– Может, кофе хотите? – Хозяйка неверно поняла наш с Михоном разговор и метнулась к кофеварке. Я даже сразу не заметила этот агрегат – так естественно он вырастал над таким же чёрно-красным столом.

– Нет, нет, не беспокойтесь! Всё очень вкусно. Мы совершенно не собирались вас грузить…

Сестра Классена выворачивалась мехом вовнутрь, чтобы нам угодить, и никак не могла успокоиться. Кроме чая «Белые ночи» со сгущёнкой, мёдом, кардамоном, гвоздикой и миндалём, а также белым шоколадом и чёрным перцем, она всё-таки приготовила и РАФ-кофе. На его поверхности был рисунок из шоколадного порошка. Казалось, что у Надежды сзади пропеллер – так быстро она перемещалась по кухне. Она даже специально согрела кружки, чтобы разлить РАФ-кофе, сделанный на основе «Эспрессо». И не поленилась добавить к нему по листочку мяты. Кстати, я, любительница «Эспрессо», никогда раньше не пробовала такое чудо.