Очерки из будущего - Джон Манро

фиксированном положении в пространстве, как бы его ни передвигали.

Следовательно, если я поставлю гироскоп вращаться так, чтобы его ось вращения была параллельна оси вращения Земли, то есть параллельно линии, соединяющей северный и южный полюса, то, когда гироскоп достигнет полюса, его ось вращения будет находиться на одной линии с осью Земли. Другими словами, на Северном полюсе ось гироскопа будет находиться на одной линии с вертикалью, то есть с отвесом, свободно свисающим вниз. Мне оставалось только установить подходящий гироскоп и отвес на корзине воздушного шара с помощью карданов таким образом, чтобы, когда ось вращения гироскопа станет отвесной, камера или камеры привились бы в действие и сделали снимки моря и неба.

Я придумал не один способ сделать это, как механический, так и электрический, которые я не буду здесь описывать, но тот, который меня больше всего устраивал, был просто электрическим контактом, установленным между осью гироскопа, когда она была вертикальной, и специальной формой отвеса, которую я сделал. Таким образом, электрический ток от сухой батареи, которая не замерзала от сильного холода, мог работать на самодействующую камеру или камеры и фотографировать как море, так и небо. Сам гироскоп, я могу добавить, поддерживался во вращении электрическим током.

На аппарате я также установил ряд научных приборов для определения состояния атмосферы, включая максимальный и минимальный спиртовой термометр, барометр-анероид, гигрометр, пылемер, магнитометр и магнитный компас. За исключением анероида, который был самопишущим, показания приборов через определенные промежутки времени фотографировались камерами с часовым механизмом.

Для того чтобы отследить и вернуть шар, я приложил автоматический распределитель карточек или циркуляров с инструкциями на разных языках, таких как английский, французский, русский и норвежский. Выбрасываемые через равные промежутки времени из корпуса, эти карточки падали на землю, и нашедший, прочитав надпись, должен был указать в пустом месте, когда и где он их подобрал, если он видел, как шар пролетал над головой, на какой высоте он находился, а также направление и скорость его движения. Если он нашел сам шар, его просили сообщить подробности этого факта и бережно хранить его под обещание вознаграждения до тех пор, пока он не будет найден его владельцем. В любом случае он должен был переслать карточку, правильно заполненную, по моему адресу или определенным властям своей страны, которые были указаны на ней.

Во время подготовки воздушных шаров я также принял меры для доставки их в арктические районы и начала их воздушной миссии. Моя цель состояла в том, чтобы проследовать к северу от Шпицбергена, где льды иногда вскрыты водами Гольфстрима, и попытаться приблизиться к полюсу, насколько это возможно, прежде чем отпустить их. Однако, чтобы не ограничиваться одним местом и, так сказать, не класть все яйца в одну корзину, я предложил продолжить плавание до Новой Земли и, если позволит время года, пройти на северо-восток до Берингова пролива. Таким образом, я должен был описать полуокружность вокруг полюса и посылать воздушные шары из разных её точек при нужном направлении ветра, пытаясь таким образом исследовать все Полярное море. Для этой цели я зафрахтовал небольшой паровой китобой "Лодестар", приписанный к Данди[24], и здесь я должен выразить свою благодарность капитанам китобойных судов этого города и Питерхеда[25] за советы и помощь, которые они всегда были готовы мне оказать. Капитан Макрей, командир "Лодестара", был опытным арктическим мореплавателем, который не только много лет работал на китобойном флоте, но и торговал вплоть до устья Лены. Старпом сопровождал господина Ламонта в его походах на Шпицберген и Новую Землю на паровой яхте "Диана", а члены команды служили у капитана Нареса, а также на гренландских китобойных судах.

К 30 июня 1893 года "Лодестар" был полностью оснащен и готов к выходу в море. Доктор Нансен уже отплыл в свою опасную, чтобы не сказать безрассудную, экспедицию и был далеко на пути к мысу Челюскин.

Мы покинули Данди 1 июля и, зайдя в Леруик за свежим мясом и овощами, переправились в Хаммерфест в Норвегии, где взяли уголь, а затем направились на север к Шпицбергену. Погода была прекрасная, ветер попутный, а волнующееся море – прекрасного лазурно-голубого цвета. Только мелькание буревестника или крик синего кита напоминали о том, что мы находимся в арктических районах. Вскоре, однако, судно окружила стая гагар, а на такелаж села стая снегирей. Мрачные холмы острова Медвежий, обычно скрытые туманом, были хорошо видны. Позже мы оказались в грязно-зеленой воде, кишащей микроорганизмами, и поняли, что покинули благодатное течение Гольфстрима. Стали появляться поплавки, усеянные черными крапинками в виде тюленей и моржей, а 9-го числа мы увидели вершины и ледники Шпицбергена. Пересекая Тысячу островов, мы обогнули восточное побережье в море плавучих льдов и через два дня достигли Северного мыса. Между нами и Семью островами был дрейфующий лед, но не настолько, чтобы помешать нам пробиться к северной оконечности острова Парри, где мы бросили якорь на 8o° 40' северной широты, и 20° восточной долготы.

Остров состоит из двух гор, покрытых арктической травой, и окружен поясом сплошного льда. Были посланы разведчики, чтобы подняться на холмы и доложить о состоянии моря к северу, а так как ветер был благоприятный, я приготовился отправить воздушный шар номер один с поверхности льда, который давал нам больше места, чем палуба корабля. Свежий южный бриз дул со скоростью двадцать пять или тридцать миль в час, и поскольку мы находились примерно в 560 морских милях от полюса, то при такой же скорости шар должен был достичь его примерно через двадцать четыре часа. Мои расчеты относительно удержания высоты шаром и регулировки фотокамер были вскоре выполнены, оболочка была быстро наполнена угольным газом из стальных цилиндров, в которых он был сжат, и аппараты прикреплены к машине, каждый на своем месте. В три часа дня все было готово, и надутый шелк покачивался в воздухе под действием веревок, за которые цеплялись люди, ожидая сигнала.

– Отпускай! – крикнул я, и в тот же миг раздувшийся воздушный шар взмыл вверх вместе с повисшей под ним корзиной с оборудованием и величественно поплыл прочь в направлении полюса.

– Ура! – воскликнули люди, и пока мы стояли там, внимательно наблюдая за исчезающей в небе жемчужной каплей, я поймал себя на том, что бормочу:

– Это можно сделать, и Англия должна это сделать!

Разведчик сообщил о толстом льду на севере, и я решил пока остаться на месте и отправить второй воздушный шар. Однако, когда это было сделано, другой