Бабка Поля Московская - Людмила Матвеева

Один раз, когда она самозабвенно вытанцовывала на пустой кухне, вошел старенький сосед деда Паша ставить свой чайник и позвал Людку к себе в комнату – сказал, что у него гости и пусть она для них попляшет, а он подыграет ей на гитаре. Людка легко согласилась, вошла в веселую прокуренную комнату с чужими гостями, поздоровалась, а дед вдруг ударил по струнам «Барыню» – и Людка пошла-поплыла на цыпочках вдоль дивана и стола и стульев с громко прихлопывающими взрослыми, забыв про них совершенно, и остановилась, как только с резким звоном оборвался гитарный напев. Потом, будто очнувшись, низко поклонилась гостям, прижав руку к сердцу, как настоящая артистка, и послала всем воздушный поцелуй.

Раздался радостный рев и хлопки, и Людке стали совать в руки большие мятые и желтые рубли – она все приняла их с поклонами, а потом убежала к бабушке.

… После строгой разборки, откуда деньги, целых 7 рублей! бабушка отнесла их деду Паше, а он наотрез отказался их принять и даже обиделся. Бабушка ничего больше внучке не сказала, а вскоре купила ей новые тапочки: «Ведь старые свои ты до дыр протанцевала, балерина ты наша из Погорелого театра!»

* * *

В первый после зимних каникул понедельник сразу после уроков Нина Михайловна стала собирать с детей плату за продленку. Взяла у Людки бабушкину новую трешку и почему-то спросила, за сколько дней ей сказали заплатить. Людка ответила, что только за сегодня, потому что завтра и послезавтра у мамы – выходные.

– Тогда вот, возьми сдачу – и окруженная кучей детей, учительница рассеянно как-то отсчитала и отдала Людке один рубль маленький бумажный, один еще меньше железный, один полтинник и монетку в 20 копеек.

Это было так странно – сразу столько мелочи и маленький рублик – что Людка как ошалевшая, на всякий случай переспросила – «Это все мне?»

– Тебе, тебе, отойди, не мешай – и не потеряй!

В тихий час Людка все для себя уже решила.

Сделала уроки как всегда быстрее всех, сдала на проверку – писала она очень грамотно, но, к сожалению, отвратительным «куриным» почерком.

На эту тему возник даже однажды в классе после диктанта большой спор – Людкина лучшая подружка Оля, санитарка, писала крупно и красиво, а получила за диктант два балла – почти каждая красивая строчка была исчеркана красными чернилами. Взглянув со слезами на лебединую двойку, Оля подошла пожаловаться к Людке, которая получила отличную оценку и с удовольствием рассматривала пятерочку, красиво выведенную в конце ее диктанта. Оля вдруг молча схватила Людкину раскрытую тетрадку и подбежала к учительскому столу.

– Нина Михайловна, а за что Вы ей пятерку поставили – ведь тут у нее все строчки корявые, некрасивые, буквы разного роста и вообще! – обиженно и возмущенно завопила лучшая подруга…

– Оля, за грамотность! Ни единой ошибки! Написано четко, разборчиво, но, правда, не очень красиво. Ну, давай я все-таки припишу небольшой минус за плохой почерк.

И Нина Михайловна прибавила к Людкиной пятерочке минус… Людка как сидела за партой с красавчиком Алешей, так и окаменела и, не вставая, с ужасом получила от радостно вернувшейся Оли свою тетрадь.

Алеша был всегда справедлив и сразу высказал свое мнение:

– А вот и нечестно! А еще подруга называется!

Тут Людка схватила пенал и стукнула Олю прямо по темечку – получилось очень громко, на весь класс, деревянный желтый пенал был почти пустой, с карандашом и перьями. А Оля в ярости разорвала ненавистную Людкину тетрадку пополам…

В коридоре за дверью, куда их вытолкала обеих учительница, драка продолжилась – в полнейшей тишине Оля схватила подругу за обе жидкие белобрысые косички и сильно дернула вниз, так что два шелковых коричневых бантика упали на паркет. Людка молча вцепилась Оле в торчащие как у мальчишки уши и чуть их не оторвала…

Спас положение звонок – все кубарем стали выпрыгивать в коридор, и пришлось девчонкам вернуться в класс за портфелями – урок в тот день был последний, четвертый.

Молча прошли в раздевалку, молча оделись и вышли во двор. У самых школьных ворот на Олю, что шла с независимым видом впереди, вдруг напал здоровый четвероклассник и стал отнимать у первоклашки портфель. Почти уже выхватил, осталось только отцепить от ручки саму Ольгу.

Вдруг в воздухе что-то просвистело и шлепнулось прямо под коленки хулигану. Тот резко присел и брякнулся со всей дури на асфальт, Оля вырвала свой портфель и бросилась бегом за ворота в переулок. Мимо нее на жуткой скорости промчалась к своему подъезду Людка, успев выдернуть по дороге из-под ног рухнувшего верзилы рваный собственный портфель, который она метнула, не задумываясь, для спасения подруги.

Мир и дружба были восстановлены.

И вот теперь, имея на руках столько деньжищ, Людка в первую очередь после ухода пораньше с продленки зашла за Ольгой как бы погулять во дворе и с таинственным видом потащила ее к метро Кировская, где на всех четырех углах стояли зимой и летом ларьки с мороженым.

По плану, разработанному на продленке, было куплено одно эскимо за 11 коп для Оли и одно молочное за 9 коп для растратчицы – итого ушла одна монетка в 20 копеек.

Оля так и не поинтересовалась, с чего вдруг этот разгуляй. Ответ, однако, был у Людки заготовлен – нашла деньги на Чистых Прудах под лавочкой…

Следующим пунктом программы был поход в Детский Мир, куда родители их одних никогда бы не пустили – но ведь не пешком же они потащились, а поехали на метро, целую остановку, до Дзержинской, предварительно доев свое мороженое и ловко пристроившись у турникета каждая к незнакомой тетеньке.

Сначала Людка честно хотела купить на полтинник – а траты шли по возрастающей – в писчебумажном отделе китайские перья, которые отлично бы писали, но так и не купила. Забыла про них просто, когда увидела вымечтанный набор почтовых гашеных марок Бурундии с яркими тиграми, львами и куропатками…

Олька вся сразу обзавидовалась, стала ласковая такая, аж противно – ну и пришлось купить еще один комплект.

Вышли подруги снова на Кировской и пошли прямиком в угловую Филипповскую булочную с огромными китайскими стоячими вазами в каждом углу.

Потратив железный рубль, удалось купить целую кучу любимых сладостей, как то: по 100 граммов кос-халвы белой с арахисом, халвы тахинной ванильной, маслянистого печенья курабье бакинское, шакер-пуреков и трубочек миндальных по 3 штуки, да еще по куличику – детскому кексу с изюмом, каковые куличики были сразу же съедены на ходу.

Оставался рупь бумажкой и две копейки сдачи. Было решено зайти, наконец-то, в большую – дежурную – аптеку и купить по копейке две стеклянных палочки для глазной мази, чтобы кукол кормить как бы из поварешки с длинной ручкой – что и было сделано незамедлительно.

Однако, надо было здорово торопиться, а то бабушка еще, чего доброго, и в школу зайдет!

Но все обошлось – Оля помчалась к себе домой «до уголка», а Людка успела юркнуть в школьные ворота из переулка прямо за бабулькиной спиной.

Прижимая к животу промасленные бумажные кульки со сластями, к которым сразу же потянулся с рук бабушки шустрый братишка, Людка затараторила, что им сегодня на продленке выдали вместо обеда «сухой паек» – она слышала это выражение от девушки Гали – любимой соседки, которая часто летом ездила в пионерлагерь.

Бабуля поворчала, что вот, небось, плита в столовой не работала – электричество ведь штука ненадежная, не то, что газ – теперь будешь дома суп картофельный сейчас есть. А про деньги ни разу не спросила…

Как же тяжко было делать вид, слопав уже мороженое и кекс, что хочется есть – но бабуля сказала четко, что все сладости – только к чаю после супа…

… Вечером, когда пришли с работы мама и отчим, Людке было уже не до любимой кос-халвы. Ныло все – живот, зубы и совесть – а в кармане пальто шуршали предательски целлофановый пакетик с бурундиевыми марками и оставшийся от вранья рубль.

Людка незаметно положила рубль на дно бабушкиной хозяйственной сумки, а ночью плакала и металась, к утру поднялась температура и высыпали чесоточные красные точки – и тогда Людка призналась бабульке, что истратила целых рупь семьдесят – а бабушка так и не поверила, даже испугалась – ведь у девочки жар, вишь, что придумала – вот поправишься, и все будет хорошо!

Все и впрямь было вроде даже хорошо, никто ни о чем так и не догадался…

Потом, через несколько дней, случилась у бабушки «нечаянная радость» – в сумке на самом дне откопался внезапно «цельный рупь» – а то и до получки дотянуть было бы не с чего.

Атас!

В одно из воскресений февраля на катке Чистых Прудов народу было – битком, и расчищенного для катания места на льду не хватало.

Все и не катались, а только ехали, толкались и падали.

А мальчишки постарше возле самого выезда на лед затеяли хоккей.

Они азартно размахивали своими обгрызенными, треснутыми и перемотанными синей изолентой клюшками и бегали, как угорелые, сбивая всех подряд, за круглой плоской коробочкой заледеневшего гуталина.