Розы для богатых - Джонелл Лоусон

– Отэм! – Из тени вышел Дуглас. Он улыбнулся Бобу и взял жену за руку. – Ты пренебрегаешь другими своими гостями.

Он отвел ее в дом и весь остаток вечера был весьма весел. Танцевал с Отэм, шутил насчет их скоропалительной женитьбы и своего невероятного везения, стрелял пробкой и пил за ее здоровье шампанское. Однако, когда ушли последние гости, он как будто вздохнул с облегчением.

– Ну и каков вердикт? – спросила Отэм. – Выдержала я городские испытания?

– Это пока еще неизвестно. – Он провел ее по изогнутой лестнице наверх, зловеще поджав губы.

Когда они дошли до ее комнаты, она, помедлив на пороге, спросила:

– Что-нибудь случилось?

– Не строй из себя невинную овечку, Отэм. – Положив руку ей на поясницу, Дуглас открыл дверь и подтолкнул ее в комнату. Затем размахнулся и ударил ее по лицу с такой силой, что пощечина прозвучала в тишине словно выстрел.

Удар был столь мощным, что она опрокинулась назад. Отэм схватила руками воздух, споткнулась и упала, ударившись о резной выступ кресла. Боль пронзила ей полголовы, и у нее на миг потемнело в глазах. Не в состоянии двинуться, она смотрела, как он шагал по комнате и бессвязно орал:

– Женаты всего несколько дней, а ты уже опозорила меня перед всем городом… Хомер сам видел… гладила Боба по жопе… все смеются… Джордж предупреждает… присматривай за своей сексуальной молоденькой женой… Харриет… злорадствует… видела, как ты возишься в розовом саду с Бобом…

Отэм несколько пришла в себя, и тут на нее нахлынула ослепляющая ярость.

Когда Дуглас сделал шаг по направлению к ней, она бросилась к постели, быстро открыла ящик тумбочки и выхватила оттуда револьвер Лонни.

– Ты, поганый сукин сын! Если ты еще раз меня ударишь, я отстрелю тебе задницу!

Он замер, уставившись на револьвер. Вид металлического ствола, направленного прямо на него, видимо, привел Дугласа в чувство, и он заговорил спокойно:

– Ты сумасшедшая. Ты понимаешь, что делаешь? Ты хотя бы умеешь обращаться с этой штукой?

– Нет, черт возьми, но с такого расстояния я тебе во что-нибудь обязательно попаду. – И она закричала дрожащим голосом: – Убирайся, пошел вон отсюда – пошел прочь от меня! – Отэм сорвала с шеи рубин и кинула в Осборна. – И забирай с собой свое гребаное наследие!

Не спуская глаз с револьвера, который она неловко держала в трясущейся руке, он попятился к двери.

– Мы поговорим завтра, когда ты немножко остынешь.

Боль в голове переросла в какой-то рев, который совершенно не давал ей думать. Отэм хотелось только одного – побыстрее выбраться из Дома Осборнов и бежать от Дугласа. Рубин все еще лежал на полу, она наподдала его ногой, и камень куда-то укатился. Отэм кинулась в гардеробную и вытащила из шкафа чемодан. Кое-как скомкав, запихала в него одежду, сунула револьвер в сумочку.

Схватив чемодан, она выбежала из комнаты и бросилась к длинной лестнице. Она ковыляла вниз по ступенькам, чемодан с клацаньем бился о прутья перил, эхо отражалось от высокого лепного потолка и болью отзывалось у нее в голове.

«Ягуар» все еще стоял перед домом, на том же месте, где она оставила его, вернувшись из Тэтл-Риджа. Отэм бросила чемодан на сиденье, села за руль и вставила ключ в замок зажигания. Мощный двигатель ожил, и она включила передачу, потом ударила ногой по акселератору, и шины завизжали. Машина рванулась прочь от Дома Осборнов и от Дугласа, высокие деревья аллеи мчались навстречу. Фары выхватили из темноты конец подъездной дорожки, Отэм надавила на сцепление, на тормоз, автомобиль занесло и юзом выбросило на дубовую аллею. Отэм нехорошо выругалась и крутанула руль. Выровнявшись, она нажала на педаль газа. Колеса пробуксовали, вцепились в асфальт; «ягуар» на мгновение застыл, потом двигатель взревел, разорвав тишину ночи.

Стрелка спидометра лезла все выше и выше, но Отэм не сбавляла скорость, пока впереди не показались городские огни. Притормозив, она повернула на Мэйсон, потом на Бродвей и резко остановилась у телефонной будки. В сумочке у нее нашлось всего два четвертака. Ругаясь, Отэм вышла из «ягуара» и сделала звонок за счет абонента. Почти сразу в трубке послышался глубокий голос Ллойда.

Казалось, что и Сан-Франциско и Ллойд были от нее на расстоянии нескольких лет. Отэм дала себе слово не втягивать его опять во все это, но сейчас сложилась такая ситуация, с которой она сама не могла справиться. Все двери в мире открывались, стоило ему щелкнуть пальцами. Что бы ни понадобилось, он мог доставить это в Эдисонвилл за считанные часы.

Он несколько раз назвал ее имя, прежде чем Отэм отозвалась.

– Это я, Ллойд. Извини, что так поздно звоню тебе, но мне нужна одна услуга. Две услуги.

– По-моему, ты расстроена. Отэм, с тобой все в порядке?

– Да. Что касается моей просьбы…

– Что тебе нужно, Отэм?

– Мне нужна шлюха. Она должна быть молодой, но не слишком. Темноволосая, страстная, неразборчивая, но достаточно смышленая, чтобы понимать, кто мажет хлеб маслом. Еще мне нужен шулер. Лучше, если это будет женщина. Не обязательно хорошенькая, достаточно тех же параметров. Чтобы работала только на меня. Ты это можешь устроить?

– Со шлюхой все просто. На шулера потребуется несколько дней. Отэм, что происходит?

– Мне сейчас не очень хочется разговаривать. Я буду в «Холидей инн». Позвони мне завтра.

– Послушай, милая. Ты звонишь среди ночи, явно не в себе и просишь найти шлюху и шулера. Тебе не кажется, что следует хотя бы объяснить?

– Пожалуйста, – прошептала она, – просто пришли их.

Глава 27

Отэм уснула только перед самым рассветом, да и то мучительным и беспокойным сном. Проснулась она уставшая и, натянув на голову одеяло, попыталась снова провалиться в сон, но множество мыслей и образов теснилось в голове и не давало покоя. Боб, смеющийся и дурачащийся в лунном свете. Дуглас, орущий словно буйнопомешанный. Она сама с револьвером Лонни, до которого она практически не дотрагивалась все эти годы.

Отэм прошла в ванную, включила душ и, встав под горячие струи, хлеставшие ее по спине, стала обдумывать последствия скандала в Доме Осборнов. Сейчас вчерашняя ночь казалась ей нереальной, хотя Отэм знала, что в какое-то мгновение она могла убить Дугласа Осборна. Эта мысль поразила ее. Она убежала из дома не только в ярости, но и в страхе. В ярости на Дугласа и его семью, которые придали чему-то совершенно невинному убогий, грязный смысл, и в страхе из-за своих собственных необузданных побуждений. Она всегда посмеивалась, когда кто-нибудь говорил, что любой человек способен убить при определенных обстоятельствах. Прошлой ночью она убедилась, что так оно и есть.