Сбежавшая жена босса. Развода не будет! - Вероника Лесневская

осекаюсь под лукавым черным взглядом.

Губу не кусай, Лера! И дыши ровно! И лицо кирпичом! Красным, раскаленным…

Я пропала.

- Ну, нет же, говорю я вам, - мямлю неубедительно.

А сама обреченно падаю на кровать, когда муж нависает сверху. Сгребает меня в охапку – и…

Ложится на бок, удобнее устраиваясь сам и не выпуская меня из объятий. Замираем друг напротив друга. В глаза смотрим. Дыхание ловим.

- Так, беда, хочешь услышать правду? – киваю легко. - Что ж, спрашивай, - дует на мои кудряшки. – У тебя лимит на три вопроса. На каждый я отвечу честно, поэтому формулируй четко и правильно. Хорошо подумай, прежде чем задавать…

Глава 38

- Три вопроса – это как три желания в сказке про Алладина? – игриво хихикаю я, расслабившись в теплых объятиях.

Укладываю голову мужу на руку, блаженно рассматриваю его вблизи. И, кажется, каждому слову сейчас поверю, даже если это откровенная небылица.

- Да. Считай, что я твой джинн, - тянет Алик и расплывается в подозрительно довольной улыбке. Похож на черного кота, греющегося под солнцем. – Минус один вопрос, девочка, - пристреливает меня приговором.

- Что… Как… - подскакиваю возмущенно, но меня тут же припечатывают к постели. - Да вы! Жулик! А если бы я…

Указательный палец ложится на мои губы, не позволяя договорить.

- Тш-ш, - шикает на меня Алик, отчего хмурюсь сильнее. - Заметь, я только что сэкономил тебе очередной вопрос. Ты вообще умеешь следовать правилам? Или всегда такая невыносимая, упрямая и внезапная?

- Ничего я не… - собираюсь поспорить, но осознаю, что это лишь подтвердит правоту Туманова.

- Ну, тише, - успокаивающе ведет пальцем по моему подбородку. - Думай об оставшихся вопросах, глупышка. Я жду.

Накрывает ладонью мою шею, пальцами касаясь пульсирующей жилки, согревает и без того кипящую кровь. Пытаюсь сглотнуть, но поперек горла будто кактус застревает.

Фокусируюсь на Альберте, хотя так хочется прикрыть глаза и нырнуть в его объятия. Не говорить ни о чем, не выяснять отношения. Просто быть с ним.

Но я заставляю себя собраться с мыслями. И сформулировать вопрос, который гложет меня до трепета во всем теле. Волнует до тремора в коленках. Я дико боюсь быть рассекреченной Аликом. Он возненавидит меня, если узнает, что все это время я водила его за нос. Когда он носился по городу за тенью, я пила чай в его доме.

Нет, точно не простит. Я потеряю его. Впрочем… такой исход ждет меня в любом случае. Ведь старший Туманов четко дал понять, что мне не место в их семье. Моя судьба – развод. А у благородного Альберта свой путь.

Уверена, он прогнал бы меня сразу же, как только заподозрил во лжи, однако… рискую уточнить:

- Что Аленка вам рассказала обо мне? – выдыхаю и тут же закашливаюсь.

Рука на моей шее чуть сжимается, пальцы врезаются в нежную кожу, но хватка мгновенно ослабляется. Ладонь сползает к широкому вороту футболки, спускает его с плеча. Алик легким поцелуем в ключицу дезориентирует меня, а после смотрит на меня исподлобья.

- Кроме того, что тебя зовут Валерия? – изгибает бровь, а я киваю едва заметно. – Ну да, Аленка знатно потрудилась над твоим паспортом. Прописку разрисовала, штамп, имя мужа, - специально выдерживает паузу, словно мучает меня. – Но обо всем этом мне Аленушка ничего не говорила, - как-то странно акцентирует на имени сестры. – Она не устает нахваливать тебя. Твердит мне, какая ты красивая, добрая, заботливая… - перечисляет качества, которые явно не мне принадлежат.

- Обычная я, ничем не примечательная. Как все, - бубню смущенно. Однако теплые слова мужа и ласковый рокот вгоняют меня в краску.

– Аленка убеждена, что ты единственная, - подбирает странный эпитет. - А у вас какие-то секреты с моей сестрой? – прищуривается неожиданно, вызывая у меня нервный смешок.

- Я же задаю вопросы, Альберт Ильич, а вы отвечаете, - выкручиваюсь молниеносно. – И у меня последняя попытка.

- Согласен, - обнимает меня, вышибая воздух из легких. – Что ты еще хочешь знать? – ведет своим носом по моему.

Невозможно собрать воедино мысли, танцующие микс канкана и румбы в моей многострадальной голове. Поэтому вместо них следующий вопрос предлагают чувства.

- Вы правда… влюбились? – едва выжимаю из себя и не слышу собственного голоса из-за гулко барабанящего сердца в груди. - В меня… - на всякий случай уточняю.

- Правда, - бросает коротко, тихо и бархатно. Умолкает на пару секунд, лаская меня взглядом. А мне так хочется верить ему. - Не спрашивай, как и почему. Ты несносная девчонка, и мы абсолютно друг другу не подходим.

- Ну да, конечно, - фыркаю обиженно. – Вы такой богатый и важный. Куда мне до вас…

- Или мне до тебя, малышка… И твое «выканье» меня убивает, если честно. Как будто через высоченный забор пытаюсь перелезть, чтобы к тебе подступиться, но стоит мне забраться наверх, как ты возводишь еще один ряд камней.

Хочу съязвить по привычке. О том, что в его возрасте карабкаться через заборы вредно. Но осекаюсь, осознав, что Альберт – самый обворожительный «старик» на свете. Все лучшие качества, которые я мечтала видеть в муже, сосредоточены в нем. И он точно не бросил бы меня у алтаря, испугавшись и сбежав, как Павлик.

Вместо ответа я, осмелев, тянусь к Туманову и нежно касаюсь его губ своими. Провожу пальчиками по грубой щеке. Вкладываю в наш поцелуй потаенные чувства. И решаюсь задать главный вопрос:

- Думаете, у нас есть будущее? – надеюсь, что выбрала верную формулировку. Вложив в нее и настоящую Валерию, и штамп в паспорте Алика, и жену, которую он ищет, не зная, что я рядом, в его постели, и отца Илью, что мечтает о другой невестке… Поймет ли мой муж посыл?

- Лимит исчерпан, девочка, - осекает меня Туманов. – Но я отвечу, - шепчет заговорщически, и я инстинктивно подаюсь еще ближе, насколько это возможно. Сама обвиваю шею мужа руками. - Безусловно, единственно правильное, - ухмыляется он и целует меня в переносицу, вынуждая поморщиться от щекотки. – Но прежде мне необходимо устранить