День Разрушителя (СИ) - Астахов Виктор

Капитан изумрудного воинства ответил коротким кивком и прижал кулак к груди. Мгновение спустя среди эльфийских войск начались стремительные перестроения. Лучники разбились на два фланга, а ритуалы друидов отныне были направленны на усиление собственных союзников. Наполнился магией и взор Дираэль…

— Вперёд! — прозвучал голос Шадриса. — Мы отстоим нашу землю! Во славу дубовой короны! Во славу Силанны!

— Во славу Силанны! — ответил ему хор эльфийских голосов.

2

В отличие от имперских войск, где командование осуществлялось традиционными методами с использованием боевых штандартов, горнов, прямых команд и жёсткой субординации, эльфийские воеводы задействовали совершенно иные механики контроля, превращавшие войско Ироллана в более разрозненный, но гибкий механизм. Крошки-феи носились по воздуху то здесь, то там, спешно передавая приказы командиров. Чары друидов, их связь с природой и эмпатия с населявшими её существами, позволяли выстраивать некое подобие командования даже для природных духов, совершенно чуждых бранным полям. Вереница танцующих с клинками устремилась к точке соприкосновения, дабы разбиться на десятки отдельных отрядов, закружить врага в смертоносном танце и вновь собраться воедино для решительного удара в тыл. Даже изумрудные рыцари — воители, наиболее схожие с имперской пехотой, как в типе вооружении, так и в способе ведения войны, на деле представляли собой совершенно иное тактическое подразделение, призванное замедлить продвижение противника в отдельных частях поля.

Удары «Каменных шипов» продолжали выворачивать земное наизнанку, но имперский строй стойку удерживал удары. Окопавшись на западном берегу, имперские копейщики сошлись в ожесточённой битве с духами природы, что неизменно тянулись из лесов, пытаясь разрушить переправы. Люди не дрогнули. Ведомые гневом и голосами собственных командиров, имперские пехотные баталии захватывали всё новое и новое пространство, упрямо продавливая оборону берега. Прикрытие со стороны стрелков позволяло солдатам совершать манёвры, но град эльфийских стрел заставлял нападавших держаться в глухой обороне. Вэлим не была глубокой рекой с чудовищным течением, однако её русло по-прежнему оставалось основным препятствием на пути имперских войск.

— Хитрые суки! — усмехнулся капитан Сергея. — Хотят поиграться? Что ж…

План Шадриса постепенно пришёл в исполнение, ознаменовав ожесточённую сечу на северном фланге. Десятки стальных копейных наконечников вонзались в тела врагов в два такта. Наиболее простое, но эффективное оружие, приспособленное для ведения боя в строю. Сколько же побед оно обеспечило людским армиям за долгие годы войны, что вело их государство? Слишком много. Однако в сей час, всё складывалось иначе. Энты не чувствовали боли, их тела были лишены органов в привычном понимании таковых, а длинные ветвистые «руки» без всякого труда крушили доспехи, щиты и имперский строй, как и рвущиеся из-под земли коренья, что препятствовали движениям врага.

Нет энты не были механизмом сражении, схожим с орочьими багатурами, воителями рода минотавров или имперской конницей, что могла совершить решительный удар по вражеским позициям и перемолоть ход битвы. Духи древ не отличались мобильностью и атакующим потенциалом, однако их твёрдость и непоколебимость превращали древесных исполинов в непроходимое препятствие, а умение замелить продвижение противника, выступало ключевым подспорьем для основных ударных частей эльфийского воинства.

Пространство между энтами тот час занимали разъярённые кутаны, что осыпали людей десятками острых иголок, а дриады, что едва ли представляли угрозу в открытом бою, великолепно синергировали с древесными великанами, удерживаясь в их тылу и исцеляя полученные великанами раны. Ни единожды люди проклянули и крошек фей, что подобно дриадам не вступали в открытый бой, осыпая противника облаками едкой пыльцы, что тревожила органы восприятия, превращая тяжёлую битву в кромешный кошмар. Самые же отчаянные из эльфийских стрелков врывались на передовую и занимали позиции в кронах энтов. Даже в горячке боя их стрелы осыпали головы людей, находя бреши в защите и строе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Казалось, битва приобретает новые очертания. Однако, люди не были людьми, если б не находили ответ на каждый вызов.

В отличие от воинств Серебряных Городов или некромантов Эриша, воинство Империи не славилось мощью собственных заклинателей. Жрецы Эльрата исполняли роль поддержки или средства противостояния силам тьмы. Наступательные чары, в частности пиромантия, столь полезная в битве против ожившего леса, являлись скорее исключением из правил. Впрочем, имперские воеводы точно знали, с кем им придётся вступить в бой, а потому, едва ли не собирались использовать очевидную слабость противника.

Как только стрелки вышли на оперативный простор, был развёрнут набор жаровен. Тот час огненные стрелы и болты ударили в гущу противника. Едва ли даже подожжённая стрела могла распалить пламя во влажных кронах энтов, защищаемых эльфами и дриадами. Всё изменилось в тот момент, когда из строя людей полетели первые керамические фляги с маслом…

3

Битва окончательно изменила свой облик. Тонущий в сумерках берег озарило пламя огромных оживших факелов. Энты метались по полю брани, пытаясь одолеть огонь. Не спасли ни дриады, ни лучники, чьи крики, казалось, ещё звучали на ветру. Отдельные попадания воспламеняли листву и древесную плоть, а плотность подобной стрельбы вводила в панику даже невозмутимых духов леса. Люди возликовали, на лицах эльфийских воителей созрел ужас. В памяти очевидцев минувших войн зрел единственный вопрос: «Неужели, снова?»

Плацдарм был раскрыт, открывая пути для новых подкреплений. Когда же на западный берег, поравнявшись с копейщиками, вошли баталии латников, жестокость битвы усилилась многократно. Закованные в сталь профессиональные воители без толики раздумий вступали в ближний бой. Их тяжёлые обоюдоострые мечи и приготовленные специально для энтов топоры, нещадно прорубались сквозь живую силу защитников, равнозначно поражая как плоть, так и древесную кору. Баталии копейщиков заполняли открывшееся окно, формируя фундамент наступления. Заревели горны. Ветер разнёс трепет поднятых знамён. Вся имперская армия перешла на штурм.

Эльфийские стрелы всё ещё свистели в воздухе, но учитывая открытость битвы, более не несли в себе былой опасности. Отныне основным инструментом армии Ироллана стали отряды танцующих с клинками, что носились по полю брани подобно листьям на ветру, покуда парные лотраэны находили бреши в строю и защите оппонентов.

— Вперёд! — в унисон, словно по мановению волшебной палочки прозвучал голос капитанов.

— Ура! — взревел хор сотен голосов.

Имперская армия двинулась вперёд, без всякого труда оттеснив эльфов. Отныне не спасли ни танцующие с клинками, ни стрелки, ни даже запоздалые каменюки, что втянулись в бой на южном фланге. Спустя пару минут ожесточённого сражения, был окончательно продавлен северный фланг, а собранные в строй латники дали бой элите эльфийского воинства. Вэлим более не служила преградой на пути войск, ибо всё новые и новые мосты позволяли форсировать течение. Даже неуловимые танцоры с клинками были вынуждены вступить в открытый бой с мечниками Империи, где защита и скупая физическая мощь стали ключевыми факторами победы. Преодолев все сложности, армия людей окончательно захватила инициативу и навязала открытый строевой бой, атаковав с трёх направлений.

Шадрис пытался изменить расклад, перестраивая войска всё новыми и новыми приказами. Наполненный гневом и ненавистью взор прикоснулся к нынешнему противнику.

Человек не просто пришёл в Тарлад и нарушил все договоры. Человек принёс с собой сталь, ненависть и огонь. Пусть человек стал жертвой обмана, он пришёл в земли народа лесов не для того, чтобы вести дипломатические переговоры. Человек пришёл уничтожить всё то, что не сумеет поработить. И эта мысль породила в сердцах эльфов гнев. Защитники Ироллана собирались стоять до конца, даже утратив почти все козыри. Почти все…