Последний корабль в Бессмертные Земли - Павел Комарницкий

Фионна с отвращением взглянула на золотые стены, украшенные аляповатыми чеканными картинками, изображающими сексуальные развлечения говорящих обезьян. Эти твари ухитрились извратить и смешать с грязью даже любовь… впрочем, какая у них может быть любовь? Все их отношения основаны на насилии, и продолжение рода тоже. Животная похоть вместо любви…

Девушка поймала себя на эмоциях и тут же постаралась подавить их. Спокойствие, главное, спокойствие. Какое ей дело до того, как именно обезьяны украшают свои логова? Подумаешь, картинки… Вот то, что эти золотые листы не пропускают движения мыслей — это действительно проблема.

Фионна чуть заметно усмехнулась. Можно ли привыкнуть к постоянному ношению ведра на голове? Нельзя. Его можно просто терпеть. Терпеть и ждать. Столько, сколько нужно. Мохнорылые глухи к чужим мыслям и не подозревают, что держат здесь свою смерть. Они беспомощны и беззащитны перед ней, Фионной Кассителниррой, и через сотню с небольшим лет исчезнут.

Закутанная в белое служанка возникла неслышно, как тень, сменила серебряную урну-плевательницу, ночной горшок и так же неслышно исчезла. Эльдар проводила её глазами. Несчастное забитое существо не вызывало у неё жалости. Да, главари мохнорылых имеют обыкновение превращать часть своих соплеменников в некую разновидность биороботов. Ей даже наглядно продемонстрировали, каким образом — ещё тогда, в той пещере… Что ж, в каждом термитнике свои порядки. Если разумное существо — женщина! — согласно мириться с участью бессловесного скота из простого нежелания умереть, и при этом даже не помышляет о мести, оно той участи заслуживает.

Фионна вновь обвела взглядом золотой футляр, куда её поместили. Да, этот ящик намного просторнее того, в котором её доставили. Три довольно больших окна, густо забранные узорчатыми золотыми решётками, столик, днём и ночью уставленный питьём и яствами — всё свежее, меняют трижды в день — кровать под балдахином, увешанная и устеленная цветастыми тряпками, на которой можно спать хоть вдоль, хоть поперёк… Даже золотая ванна, которую сюда втащили в первый же день пыхтящие от натуги рабы. Пленница уже не раз улавливала мысли служанок, отчаянно завидующих и мечтающих оказаться в такой роскошной клетке. Её это не трогало. Как не трогало постоянное наблюдение через глазки, установленные во всех углах. Она раздевалась донага, принимала ванну, делала ежедневные гимнастические упражнения, ела, спала, справляла малую и большую нужду так, как будто вокруг не было ни единой живой души. Собственно, в какой-то мере это соответствовало истине. Все переживания по данному поводу остались там, в пиратской пещере.

А вот то, что этот волосатый толстяк не полез знакомиться с её телом сразу, как только пленницу отмыли в душистой воде от наслоений дорожной грязи, было уже интереснее. Тем более что она успела уловить в его голове — во-первых, он здесь самый главный бабуин, во-вторых, вполне оценил достоинства фигуры и прочее и, в-третьих, не привык себе ни в чём отказывать. А вот сношаться со всем, что шевелится, вполне способен с утра до вечера. Пожалуй, такое существо могло бы измучить её не хуже дюжины пиратов. А вот поди ж ты, такая деликатность… Была у толстяка в голове ещё какая-то скрытая мысль, касающаяся ценной пленницы, однако деталей уловить Фионна в тот раз не успела. И так еле жива была, после сундука…

— Здравствуй, госпожа, — произнёс на синдарине приятный мужской голос. Ну или почти уже мужской. Девушка обернулась, разглядывая незваного визитёра. Это что ещё за чудо без перьев? Она вгляделась в его мысли, но на поверхности вертелась одна: «Не понимает? Неужто я так плохо говорю?»

— Достаточно, чтобы можно было понять, — вслух ответила эльдар на невысказанный вопрос. — Слушаю тебя, хомо. Излагай, зачем пришёл.

Однако Киллиан уже забыл, зачем пришёл. Если одного взгляда в дверной «волчок», мельком и одним глазом к тому же, оказалось достаточно, чтобы у юноши перехватило дыхание, то теперь он почувствовал, что у него останавливается сердце. Ни одной мысли не осталось в голове, вместо этого в ушах стоял странный тонкий звон, и он просто стоял и смотрел. Смотрел на изгиб гладкой лебединой шеи, на дивно очерченный подбородок, на невероятной прелести розовые губки, на неземной красоты остроконечные ушки…

А потом он увидел её глаза. И вся остальная Вселенная просто исчезла.

Фионна в свою очередь рассматривала молодого хомо — очень молодого, судя по гладкости кожи на лице — и с удивлением поняла, что не испытывает к нему отвращения. И мысли этого парня радикально отличались от обычных для его сородичей мужского пола. Наряд, которым снабдили пленницу местные тюремщики, был довольно откровенен — во всяком случае, груди девушки были полностью открыты, и разрезы на бёдрах до талии превращали длинную юбку в чистую условность, декоративную тряпку — однако молодой хомо не пялился на остроконечные соски и длинные ноги. Он смотрел ей в глаза, млея от восторга. Если бы этот парень был не хомо, а эльдар, Фионна Кассителнирра не сомневалась бы ни мгновения — вот она, любовь с первого взгляда, которая бывает лишь раз в жизни.

— Садись, хомо, пока не упал. — Фионна чуть улыбнулась. — И постарайся всё-таки вспомнить, зачем явился.

* * *

Здоровенная реторта шипела, как рассерженная кобра, белёсый пар бился в стеклянные стенки, и, не одолев прозрачной преграды, уползал в трубку змеевика, омываемую водой. Владыка Герхем обвёл взглядом обширное помещение, густо заставленное разнообразной машинерией, булькающей всевозможными жидкостями.

— Зачем ты притащил меня сюда, Варбур? Хороший повар не ведёт клиента на кухню, он просто подаёт на стол…

— Так то повар! — Астролог вынырнул из недр своего заведения, бережно держа за горлышко запаянную склянку. — Вот то, что тебе нужно, Владыка. Осторожно!

Герхем взял склянку, посмотрел на свет — прозрачная жидкость отливала розовым.

— Если эту склянку разбить, мы успеем убежать или падём на месте?

— Не падём, — улыбнулся учёный. — Эта отрава действует не так скоро. Смерть наступает спустя несколько часов, от страшного удушья.

— За несколько часов можно уйти очень далеко, звездочёт.

— Ты не так понял меня, о Владыка. Достаточно нескольких вдохов, и можно идти куда угодно. Смерть уже сидит внутри.

— Хм… — Владыка осторожно поставил посудину на стол. — И много такой дряни потребуется, чтобы удушить всю Гиамуру?

— Довольно много, мой господин, — сокрушённо вздохнул Варбур. — Огромный город, да на открытом воздухе, ты должен понимать…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});