Ирка Хортица и компания - Кирилл Кащеев

ему вызывать. — майор подтолкнул обмякшего билетера к лестнице. — Я снова ваш кабинет займу.

— Да-да, конечно. Не волнуйтесь, товарищи, подходите, сейчас всех пропустим. — заняв место у дверей, директор потянулся к билетам в руках молодой парочки. Парень вдруг попятился, оттаскивая девушку за собой:

— Давай лучше погуляем, смотри, вечер какой. Я сейчас билеты сдам, может и в кафе посидим.

— Товарищи, ну что за глупости! Человек болен, у него приступ, а вы… — донесся до майора расстроенный голос директора.

Грузный билетер обвис на руках мешком, словно специально цепляясь носками ботинок за ступеньки. Прикрыв собственной спиной от взглядов, майор вздернул своего пленника на весу и протащил вверх по лестнице до самого директорского кабинета. Швырнул в кресло… полузадушенный билетер захрипел, дергая впившийся в шею воротничок шведки. А когда наконец продышался и открыл глаза — майор нависал над ними, пялясь в лицо жуткими желтыми глазищами. Человеческий нос раздувался, точно милиционер совершенно по-звериному принюхивался.

— Что вы себе… позволяете? Я… жаловаться буду! — с трудом выдавил билетер.

— Не в первый раз на таких как ты натыкаюсь — все ррравно каждый ррраз удивляюсь. — словно не слыша, начал майор — в горле его отчетливо клокотало рычание. — Везет вам… или не везет, тут как посмотреть, отыскать такое… что в материалистическое мировоззрение не помещается. Даже к выгоде своей использовать умудряетесь: поимел же ты чего-то с твари, что у вас в синем зале обитает? Не ври, поимел, по глазам вижу. Только с чего все вы думаете, что оно — которое вам попалось — такое одно в нашем мире, а, мужик?

Майор ухмыльнулся… и над билетером нависла волчья морда с оскаленными клыками. Тяжелый запах из пасти обдал лицо — билетер пронзительно взвизгнул. Громадная лапища запечатала ему рот, билетер почувствовал острую боль… и скосив глаза, увидел впившиеся ему в щеку когти.

— Говори быстро, кто зрителей убивает? — выдохнул клыкастый ужас, прикидывающийся работником милиции. — Кто фильм велел поменять? Колись, тварюка — загрызу!

Глаза билетера стали вовсе безумные, он замычал, задергался… майор медленно убрал волчью лапищу, особенно жутко выглядящую в рукаве мундира, и предостерегающе пошевелил когтями у самых глаз билетера.

— Это не я! Я не хотел! Я ее боюсь! — отплевываясь набившейся в рот шерстью, прохрипел билетер.

— Кого, убогий?

— Ее! Синюю даму!

* * *

Тяжеленный, смахивающий на бронепоезд трамвайный вагон с лязгом и грохотом катил по рельсам. Оксана глядела сквозь стекло на прохожих, на мелькающие за окном каштаны с белоснежными «свечками» соцветий, и крепче прижимала к груди тетрадки загадочной Елизаветы Григорьевны. Надо обязательно поговорить с майором: пусть хоть про оборотней расскажет… если он вообще согласится разговаривать! Его дурацкие расследования интересуют, когда ей так нужны хоть какие-нибудь сведения: ничего не зная о ведьмах, она может так влипнуть! Вон, Стелла уже пыталась обмануть. Оксана досадливо скривилась. Ничего, пока идет расследование, она покрутится рядом, а там, глядишь, и удастся майора разговорить. Хотя неизвестно, как он среагирует на пропажу Остроумовой. Оксана бросила быстрый взгляд в окно — всего одна остановка до кинотеатра… Тянущийся вдоль рельсов бульвар был широким и тенистым, но почти пустым — совсем неподалеку начиналась заводская зона, и гулять предпочитали не здесь, а в центре. За окном мелькали редкие собачники, да парочки, торопящиеся к все тому же кинотеатру. Тонкую девчоночью фигурку неуклюже и как-то… обреченно бредущую посреди бульвара, Оксана заметила сразу.

— Остроумова? — Оксана прильнула к окну. Трамвай с грохотом остановился, цельнолитая, словно бронированная, дверь поползла в сторону. Едва не сбив с ног какую-то тетку, Оксана выскочила на улицу. Пробежала мимо кинотеатра: там шло странное шевеление — часть зрителей пыталась попасть внутрь, но застревала, блокированная у единственной открытой створки небольшой, но шумной толпой, пробивающейся наружу. Те, кому удавалось выбраться, быстрым шагом направлялись в кассу.

Она успела вернуться на половину квартала — когда увидела ее. Это действительно была Остроумова… в пижаме с мишками. Совершенно детской, с фигурным карманчиком и круглым воротничком. И босиком! Она шла, неловко и в то же время бережно ставя босые ступни на асфальт, словно надеясь избежать боли, но понимая бессмысленность этой надежды — после каждого шага на тротуаре оставался темно-бордовый след. Руки она держала скрещенными перед собой — будто запястья схватывала невидимая веревка, а глаза ее отчаянно и в то же время слепо шарили по сторонам — она смотрела сквозь прохожих, сквозь весенние каштаны, сквозь здания, точно видя вместо них нечто иное. А самое главное — никто из прохожих не видел Остроумову! Люди шли по бульвару, то делая шаг в сторону, то отступая, чтоб разминуться с девочкой в пижаме, но при этом не замечали ее, скользили мимо невидящими взглядами.

— Остроумова! — негромко окликнула Оксана.

Остроумова не ответила. На неподвижном, бледном лице жили одни глаза — они метались, то озаряясь надеждой, то вновь наливаясь свинцовым, стылым отчаянием и ужасом, а потом усталостью, под давящей тяжестью которой гас даже страх. Медленно, пошатываясь, она прошла мимо Оксаны, едва не задев ее плечом, и двинулась дальше. Оксана невольно сморщилось — от чистенькой пижамки Остроумовой, от ее свежевымытых волос дохнуло старым потом, свежей кровью, землей и застарелой грязью давно не стиранных вещей.

— Катя! — снова окликнула Оксана. Та не оглянулась. Сделав над собой усилие, Оксана догнала девчонку и коснулась ее плеча. Пожилой прохожий уставился на Оксану и даже открыл рот, собираясь что-то спросить.

«Нечего на меня пялиться!» — зло подумала Оксана… прохожий пару раз растерянно моргнул, пытаясь понять, что он такое видел и куда оно делось… покачал головой и пошел дальше, потирая глаза. Оксана пошла рядом с Катей, то и дело заглядывая ей в лицо, но уже не пытаясь окликнуть. Они поравнялись с кинотеатром. Майор, который волк, должен быть там! Оксана оглянулось на здание — заскочить внутрь, быстренько позвать… Она ведь сделала, что он просил, привела Остроумову… ну или не привела… или не она… как бы то ни было, Остроумова здесь! Оксана торопливо оглянулась на девчонку… той не было! Только кровавые отпечатки ног сворачивали за угол — и таяли, впитываясь в асфальт.

Оксана шагнула следом — и остановилась, чувствуя будто ледяную глыбу, намерзшую в желудке. Никто ей не рассказывал, где именно повесили Алика, но она была уверена, что Остроумова идет именно туда.

— Я ей не мама и не сестра. Даже не подружка! — Оксана невольно попятилась, едва не упав. — Еще не хватало, чтоб меня там тоже… — она обернулась на кинотеатр. Достаточно, что она сбегает за майором… если он вообще