Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан - Николай Новиков

— А почему ты не в больнице?

— Я расписку им дал.

— Кому «им»? Какую расписку?

— Врачам. Хотели меня в больнице оставить на недельку, чтобы лежал там и не двигался. Ну я и написал, что за все последствия отвечаю сам и ухожу. Да ты не волнуйся, я им спасибо сказал и по двести тысяч дал хирургу и медсестре. Больше не было, только на майку и на такси осталось.

— Лежать? Неделю? — ужаснулась Светлана, вскакивая на ноги. — Так почему же ты ходишь? А ну-ка ложись на диван, немедленно! Ал, пожалуйста, ложись, я так боюсь за тебя!

Данилов не выдержал и засмеялся.

— Бесполезно, Света. Если уж он из больницы убежал, теперь его в постель не уложишь.

— Уложу! — топнула ногой Светлана.

— Только не забывай, что он ранен, — напомнил Данилов.

— Да тьфу на тебя, Макс! — сердито посмотрела на него Светлана. — С тобой опасно разговаривать. — Она осторожно помогла Алтухову подняться с колен, усадила в кресло. — Ал, я сейчас найду машину, отвезу тебя домой и уложу в постель.

— Куда — домой? А если Валя припрется из командировки? Да она изведет нас своим нытьем. Нет, Светочка, любимая моя, нам еще нужно сегодня найти квартиру.

— В таком состоянии — искать квартиру? И думать не смей! Мы поедем ко мне, я за тобой ухаживать стану.

— А потом тебя сменит Савин, когда вернется из банка, — кивнул головой Алтухов. — Из него получится отличная сиделка.

— Савин если и придет, то только затем, чтобы забрать свои вещи. Я их сама вынесу в холл. Он возьмет и уйдет. И больше никогда не вернется в эту квартиру.

— Уйдет? — усмехнулся Алтухов. — Такой он у нас банкир — широкая душа? Поневоле вспомнишь классика: «Свежо предание, а верится с трудом…»

— Можешь не верить, но это вопрос решенный, — уверенно заявила Светлана. — А вот нервничать и спорить я тебе запрещаю! Это вредно для твоего состояния.

— Ал, Светлана права. Сейчас не тот случай, когда можно спорить с женщиной, — поддержал ее Данилов. — Делай как она говорит. А если что — я перевезу тебя к себе.

— Или ко мне, — предложила Лена.

Алтухов с интересом посмотрел на Данилова, потом перевел взгляд на Лену.

— Спасибо. А вы-то сами, ребята, чего такие хмурые? Или не рады, что я живым вернулся?

— Да ты что, Ал! Я твой должник, — сказал Данилов, подходя к креслу. Хотел стукнуть приятеля по плечу, но вовремя сообразил, что лучше этого не делать.

— Я очень рада, Ал, — Лена тоже подошла к креслу.

Они с Даниловым стояли рядом.

— Лена, ты не бери дурного в голову, — забасил Алтухов. — У Макса здесь вчера была его жена, зеленоглазая блондинка. Она, конечно, хотела бы его вернуть, такой парень, и красавец, и талантливый, и вообще — классный мужик. Но ничего у нее не получилось. Потому что Макс любит только одну женщину — тебя, Лена. А если она тебе всяких глупостей наговорила — не верь ни единому слову. Она собирается замуж за мужа моей любимой женщины, звучит, а? Если он, конечно, выпутается из своих проблем и останется жив, как, например, я.

— Уже выпутался, Лена знает обо всем, — вмешалась Светлана. — Макс, это Савин прятался у Лены, он только прятался, понимаешь? Я ее попросила, потому что он кричал: меня убьют, меня убьют! И никто из друзей помочь не может! Вот я и попросила Ленку. А утром, когда ты пришел, он просто испугался. Он даже от своей зеленоглазой блондинки убежал в комнату и стал кричать: вызовите милицию! А уж когда тебя увидел!.. Сам понимаешь.

— Понимаю, — Данилов посмотрел в прекрасные, черные, нежные глаза своей любимой.

— Максим, я люблю тебя… — тихо прошептала она, опустив глаза.

Мир снова стал разноцветным!

— Ты такой нахал, я прямо не знаю, что и думать, Лева… Клянешься, что между тобой и этой тварью ничего не было?

Марина сидела в своем служебном кабинете с видом строгого завуча, а Савин стоял перед нею, как провинившийся школьник. Он снова вроде бы директор банка, но истинной хозяйкой в нем была Марина. И теперь, когда она согласилась стать его женой, он уже не просто директор банка, а нечто большее. Гораздо большее! Зять самого Лизуткина. Ради этого можно было с виноватым видом слушать разгневанную подопечную и вежливо опровергать все ее подозрения.

Цель оправдывает средства!

— И быть не могло, Мариночка! — Савин встал на колени, умоляюще посмотрел в ее зеленые глаза. — Ну сама посуди: это подруга моей жены, честная, неподкупная учительница. Разве мог я хотя бы подумать о том, чтобы… чтобы… Нет, нет и нет! Клянусь тебе!

— Честная? Вчера она приходила к Данилову! Я ей сказала несколько ласковых слов — убежала как ошпаренная!

— Вот, видишь? Убежала. Если приходила, значит, у них это серьезно. И пусть! И черт с ним, с этим Даниловым! Если бы она была развратницей, разве убежала бы? Ты видела девиц легкого поведения, которые смущаются и убегают? Да они сами такого наговорят — уши завянут!

— С тобой трудно спорить, мой дорогой…

— Дорогая! Ну как ты могла подумать обо мне такое? Как тебе в голову могло прийти! Жена — мой враг, а это — ее лучшая подруга, тоже враг. Был бы хоть намек с моей стороны — они бы тебе такое наговорили, еще похлеще, чем ты этой Лене! Но ведь ничего не сказали, ни одна, ни другая.

— Да, не сказали…

— Вот видишь! Потому что я люблю только тебя, и думаю только о тебе, и хочу, хочу, хочу только тебя! Других женщин для меня просто не существует!

Савин поднялся с колен, наклонился, страстно поцеловал Марину в губы.

— Ты такой небритый… — милостиво улыбнулась она. — Лева, а зачем ты решил заказать роман о нашей любви?

— Чтобы увековечить ее, милая! Чтобы ты не читала книги своего бывшего мужа, не думала о нем, а увидела бы, как я люблю тебя, как хочу, чтобы ты стала моей женой, Мариночка!

— Ну, хорошо. Я прочитала… В общем-то мне понравилось, но продолжать не стоит. Я думаю, тебе нужно расторгнуть договор, заплатить за те двадцать страниц, которые уже готовы, а остальные деньги писатель должен вернуть.

— Ты не хочешь, чтобы о нашей любви была создана книга?

— Я не хочу, чтобы ее писал Алтухов! Ведь именно с ним ты заключил договор?

— Откуда ты знаешь?

— Алтухов — любовник твоей жены и давний приятель моего бывшего мужа. Ты представляешь, что он может понаписать? И вообще, кого ты работой обеспечиваешь? Кому платишь бешеные, по их понятиям, деньги?

— Какой кошмар! — скривился Савин. — Я не мог и подумать о таком жутком совпадении! Разумеется, теперь и речи быть не может о нашем дальнейшем сотрудничестве. Аванс он вернет… Где Цуцма и Шурик?

— Не знаю. По-моему, отец отпустил их на сегодня.

— Нужно срочно найти. Сейчас распоряжусь. — Савин снова почувствовал себя энергичным, решительным руководителем. — Да, Мариночка, а что ты говорила насчет моей квартиры? Это ведь намного больше, чем аванс. Раз такое дело — как можно оставлять шикарную двухкомнатную квартиру в современном доме с консьержкой, в пяти минутах от метро, этим двум проходимцам?

— Ну, Лева… я так хотела тебя найти, что готова была отдать все, что угодно, представляешь? — томно прошептала Марина. — И я пообещала ей, что ты уйдешь, оставив ей все.

— Ей и любовнику — все?!

— Ну, не знаю. Я пообещала. Но, в конечном итоге, ты хозяин. Как скажешь, так и будет.

— Я скажу! Сегодня же вышвырну ее из этой квартиры, пусть катится к своему нищему любовнику! Я сделаю его нищим, пусть не надеется, что оставит себе деньги! А ты… просто забудь об этом недоразумении, любимая.

— Будем считать, что я тут ни при чем. Я просила тебя выполнить мое обещание, но ты, мой суровый мужчина, решил по-своему. Тут уж ничего не поделаешь, — она злорадно усмехнулась.

— Мариночка! Моя прекрасная леди! Как я хочу тебя прямо сейчас, здесь… — Савин задрожал от возбуждения. — Я такое пережил, потерял всякую надежду, и вдруг — ты моя, моя! — Он бросился на нее, вдавил в кресло, жадно целуя и пытаясь стащить с Марины юбку.

— Лева, ты сумасшедший! Надо хотя бы дверь закрыть… — простонала она.

В кабинет без стука вошел невысокий мужчина лет сорока в помятом пиджаке и стоптанных туфлях. Остановился у двери, откашлялся, ожидая, пока Савин оторвется от женщины в кресле, и вежливо сказал:

— Извините, мне сообщили, что Лев Константинович Савин находится в этом кабинете.

— Пошел вон! — заорал Савин, побагровев от натуги. — Кто позволил вламываться в рабочий кабинет директора банка без предупреждения?! Вон, я сказал! Куда смотрит охрана?! Уволю, всех уволю к чертовой бабушке!

— Вы — Савин, Лев Константинович?

— Я! А ты кто такой?

— Капитан Андронов, старший следователь. Савин Лев Константинович, вы обвиняетесь в организации покушения на жизнь Данилова Максима Петровича, — неожиданно жестко сказал мужчина.

У Савина челюсть отвисла.

— Но это… это ошибка, — пробормотал он. — Я ничего… я никого… это неправда!