«Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1 - Александр Мартынов

К концу года, т. е. к окончанию того периода моей службы в Саратове, который я назвал «первым», я освоился с городом, с администрацией и довольно удачно растревожил местное революционное подполье.

С началом нового года я переменил квартиру для себя и для отделения. Мы перебрались в поместительный двухэтажный дом, стоявший особняком, но в одном дворе с губернским жандармским управлением. Моя квартира находилась во втором этаже, а канцелярия отделения — в первом. Соседство с жандармским управлением имело, конечно, большие удобства, способствуя более лёгким сношениям этих столь, казалось бы, близких друг другу учреждений. Все первые месяцы нового года я вёл интенсивную борьбу с революционным подпольем. Имея в это время уже несколько секретных сотрудников из среды местной социал-демократии большевистского толка, я разрушал незамедлительно все вновь создававшиеся подпольные организации этой фракции. Но напор революционного тыла был в то время таков, что немедленно же после арестов членов одного из шести комитетов начинался новый набор членов, и в самый короткий срок новый комитет начинал работу. Тогда я придерживался тактики непрерывного разрушения всех этих, вновь и вновь создаваемых подпольных организаций, и, поскольку позволяла конспирация секретного аппарата, я действовал с громадным напором. Иной раз я чувствовал, что вновь созданный подпольный комитет настолько нежизненен, бездарен и не подготовлен к какой-либо агитационной деятельности, что, может быть, представлялось бы более выгодным оставить его в покое. Но я принял систему, отвечавшую, по-моему, положению революционного подполья в те дни: разрушать систематически все вновь созданные организации, дабы привести к изнеможению все сколько-нибудь активные местные революционные силы.

Для проведения этого плана в жизнь я, естественно, должен был обладать более или менее осведомлённой агентурой. К началу 1907 года я уже обладал такой агентурой во вполне достаточном количестве, и если не имел одновременно агентурного освещения во всех шести местных районных социал-демократических комитетах, то, по меньшей мере, имел их в доброй половине. Так как члены комитетов (или их лидеры) одновременно были членами общегородского комитета социал-демократической партии (большевистской фракции), то, в сущности, комбинированными действиями секретной агентуры я подготовлял и выполнял непрерывную ликвидацию всей местной организации большевиков.

К концу 1907 года этими ликвидациями я «выморил» актив социал-демократического подполья, но, применительно к обстоятельствам, иногда оставлял на время в покое одну-другую его организацию. Надо при этом принять во внимание, что среди оставленной мною в покое верхушки местной социал-демократии едва нашлось бы двое сколько-нибудь разбиравшихся в партийных вопросах людей. Все это были молодые люди революционного порыва, но едва ли могущие определить, почему именно они состоят в рядах социал-демократии, а не в рядах социалистов-революционеров.

Поразителен как пример в этом отношении один молодой человек, служивший в местном управлении Рязано-Уральской железной дороги. Этот весьма ограниченный полуинтеллигент, желая приумножить свои карманные деньги и увеличить мизерное жалованье мелкого клерка, предложил как-то сам, зайдя для этого в губернское жандармское управление, свои услуги в роли секретного осведомителя. Меня вызвали телефоном в управление для разговора с ним. Передо мной стоял малый мелко-конторского вида, одетый с провинциальной претензией на некоторое щегольство. Огорчило меня его откровенно глуповатое лицо, не соответствовавшее представлению о какой бы то ни было идейности. Малый был не только несерьёзный, но и откровенно глупый. Он не имел понятия о теории социал-демократической партии и вообще был очень далёк от какой-либо теории. Что же побудило его предложить жандармской власти свои услуги? Простой случай. Один из его знакомых, оказавшийся членом железнодорожного районного комитета большевистской организации Саратова, попросил разрешение устроить у него на квартире очередное заседание комитета. Мой новый знакомый обещал дать ответ через два дня под предлогом, что должен найти за это время повод для удаления из квартиры членов семьи, а на самом деле для того, чтобы выяснить, насколько приемлемы для нас его сообщения и предложения о сотрудничестве.

Приступив к переговорам, я сразу выяснил, что мой собеседник имеет малое касательство к революции, но знаком кое с кем из тех железнодорожников, которые, служа в управлении Рязано-Уральской железной дороги, примкнули к местной социал-демократической организации. В это время я не имел осведомителя в железнодорожном районном комитете саратовской социал-демократической организации. Я не особенно нуждался в таком осведомителе, но, так как по общему правилу в розыскном деле от предлагаемых услуг не отказываются, я согласился на предложение моего нового знакомого. Встал вопрос: чем же он может быть мне полезен? Ответ как бы получился ясный: тем, что мой новый сотрудник облегчит мне наблюдение за собранием железнодорожного районного комитета названной выше организации, который соберётся у него на квартире в заранее назначенное время.

При содействии моего нового сотрудника наблюдение за тем, что должно было произойти на собрании, казалось бы, могло быть весьма рельефным. Но для этого требовались всё же некоторые данные и от самого сотрудника. Из моего разговора с ним выяснилось, что он не имеет понятия ни о социал-демократах, ни о социалистах-революционерах. Я не имел в виду арестовывать собрание у него на квартире: в случае такого ареста мой новый сотрудник был бы непременно заподозрен в предательстве. Я объявил ему это и просил оказать мне содействие только в двух направлениях: во-первых, постараться быть в курсе разговоров на собрании и, во-вторых, поняв, кто из собравшихся является лидером, постараться под каким-нибудь предлогом выйти именно с ним на улицу по окончании собрания. Наблюдавшим же за собранием филерам я отдал распоряжение брать под наблюдение прежде всего того, кто выйдет из наблюдаемой квартиры вместе с хозяином. Проводив это лицо до его квартиры, мы получили бы адрес железнодорожного подпольного лидера, а затем установили справками его личность, а дальнейшим наблюдением — его связи и деятельность.

Вот каков был мой скромный план и расчёты на моего нового сотрудника! Что же оказалось в дальнейшем? А то, что мой придурковатый паренёк не только выполнил полностью в этот вечер моё задание, но и в дальнейшем, при моём постоянном руководстве, вошёл сперва в названную железнодорожную социал-демократическую организацию и через некоторое время фигурировал на собраниях общегородского комитета Российской социал-демократической партии. Нежданно и негаданно этот более чем скромный парень, получая от меня более чем скромное вознаграждение (примерно рублей двадцать пять в месяц), стал давать мне столько ценных сведений, сколько иной раз не давал более требовательный сотрудник, оплачиваемый ста рублями ежемесячно. Это было возможно только благодаря низкому уровню общего и партийного развития активных членов тогдашней подпольщины. Пыла и революционного угара было очень много, а теоретической основы почти никакой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});