Битва королей - Джордж Мартин

— Харренхолл.

Любопытно было наблюдать за лицом Мизинца. Его отец был самым мелким из маленьких лордов, дед — безземельным межевым рыцарем; по наследству лорду Петиру досталось не более нескольких акров каменистой земли на обдуваемом ветрами побережье Перстов. Харренхолл же — одно из богатейших имений Семи Королевств, его земли обширны и плодородны, замок входит в число самых мощных крепостей государства… и будет побольше Риверрана, где Петир Бейлиш воспитывался и откуда был изгнан, как только посмел поднять взор на дочь лорда Хостера.

Мизинец не спеша поправил плащ, но Тирион уловил жадный блеск в его хитрых кошачьих газах. «Вот ты и мой», — подумал карлик.

— Харренхолл проклят, — с деланной скукой в голосе молвил наконец лорд Петир.

— Ну так сровняйте его с землей и постройте заново по своему вкусу. В монете у вас недостатка не будет. Я намерен сделать вас лордом-сюзереном Трезубца. Эти речные лорды доказали, что доверять им нельзя. Пусть присягают вам, если хотят сохранить свои земли.

— Даже Талли?

— Если из Талли к тому времени кто-нибудь останется.

Мизинец походил на мальчишку, только что украдкой откусившего кусочек медовых сот. Он, конечно, опасается пчел, но мед так сладок…

— Харренхолл со всеми его землями и доходами, — задумчиво произнес он. — Одним ударом вы делаете меня чуть ли не самым крупным лордом государства. Я не хотел бы показаться неблагодарным, милорд, но все же — почему?

— Вы хорошо послужили моей сестре в деле престолонаследия.

— Как и Янос Слинт, которому пожаловали тот же самый замок Харренхолл — и отняли обратно, когда Слинт перестал быть нужен.

— Тут вы меня поймали, милорд, — засмеялся Тирион. — Что вам сказать? Вы нужны мне, чтобы переманить к нам леди Лизу, — а в Яносе Слинте я и верно больше не нуждался. — Он передернул плечами. — Лучше уж вы в Харренхолле, чем Ренли на Железном Троне — что может быть проще?

— В самом деле — что? А понимаете ли вы, что мне, быть может, придется переспать с Лизой Аррен, чтобы добиться ее согласия на этот брак?

— Не сомневаюсь, что вы с честью выдержите это испытание.

— Я как-то сказал Неду Старку, что когда ты остаешься голый наедине с дурнушкой, то единственный выход — это закрыть глаза и приниматься за дело. — Мизинец сложил пальцы домиком и посмотрел в разномастные глаза Тириона. — Дайте мне две недели на устройство моих дел и приготовьте корабль, который отвезет меня в Чаячий Город.

— Очень хорошо.

Мизинец встал:

— Приятное было утро, Ланнистер. И полезное… для нас обоих, полагаю. — Он поклонился, мелькнув желтым плащом, и направился к двери.

«Второй», — подумал Тирион.

Он прошел в свою спальню и стал ждать Вариса, который вскоре должен был явиться. Наверно, он придет в сумерках или когда взойдет луна… но лучше бы пораньше. Тирион надеялся этой ночью навестить Шаю и был приятно удивлен, когда всего час спустя Гальт из Каменных Ворон сообщил ему, что напудренный ждет у двери.

— Как жестоко с вашей стороны так мучить великого мейстера, — пожурил евнух. — Он неспособен хранить секреты.

— Что я слышу? Ворона говорит, что ворон черен? Или вы не хотите знать, что я предложил Дорану Мартеллу?

— А если мои пташки уже донесли мне об этом? — хихикнул Варис.

— Вот как? — Это самое Тирион и хотел услышать. — Ну, дальше.

— Дорнийцы пока не торопятся вступать в войну. Доран Мартелл созвал свои знамена, но и только. Его ненависть к дому Ланнистеров хорошо известна, и все полагают, что он поддержит лорда Ренли. И вы хотите этому помешать.

— Это всякому ясно.

— Единственная загадка здесь в том, что вы предлагаете ему за союз с вами. Принц человек сентиментальный — он все еще оплакивает свою сестру Элию и ее невинное дитя.

— Отец однажды сказал мне, что ни один лорд не позволит чувствам восторжествовать над честолюбием… а у нас в королевском совете как раз освободилось место после того, как лорд Янос надел черное.

— Место в совете тоже не пустяк, — согласился Варис, — но достаточно ли этого, чтобы гордый человек забыл об убиении своей сестры?

— Зачем же забывать? — улыбнулся Тирион. — Я пообещал выдать ему убийц его сестры — живыми или мертвыми, как он пожелает. После окончания войны, разумеется.

Варис внимательно посмотрел на него.

— Мои пташки говорят мне, что Элия выкрикнула… некое имя, когда за ней пришли.

— Что же это за тайна, раз она всем известна? В Бобровом Утесе все знают, что Элию и ее ребенка убил Грегор Клиган. Говорят, он изнасиловал принцессу, не смыв с рук крови и мозгов ее сына.

— Эта тайна присягнула на верность вашему лорду-отцу.

— Отец первый скажет, что пятьдесят тысяч дорнийцев стоят одного бешеного пса.

Варис погладил свою пудреную щеку.

— А если принц Дорван потребует не только крови рыцаря, выполнившего приказ, но и крови лорда, который приказ отдал?

— Во главе мятежа стоял Роберт Баратеон, и все приказы в конечном счете исходили от него.

— Роберта не было в Королевской Гавани.

— Дорана Мартелла тоже.

— Хорошо. Кровь в угоду его гордости, кресло в угоду честолюбию. И, само собой, золото и земли в придачу. Лакомое предложение… но в лакомстве может скрываться яд. Будь я на месте принца, я потребовал бы чего-то большего, прежде чем протянуть руку к этим сотам. Какого-нибудь знака доброй воли, какой-нибудь верной заруки на случай измены. — Варис расплылся в самой елейной из своих улыбок. — Так кого же вы ему даете?

— Ты сам знаешь, — вздохнул Тирион.

— Ну, если угодно, то да, Томмена. Ведь нельзя же предлагать Мирцеллу и Дорану Мартеллу, и Лизе Аррен разом.

— Напомни, чтобы я больше не играл с тобой в угадалки. Ты плутуешь.

— Томмен хороший мальчик.

— Если забрать его у Серсеи и Джоффри, пока он еще мал, из него и человек может вырасти хороший.

— И хороший король?

— Король у нас Джоффри.

— Но если с его величеством приключится что-то худое, наследником будет Томмен. Такой мягкий по натуре и такой… послушный.

— Ты не в меру подозрителен, Варис.

— Воспринимаю это как похвалу, милорд. Ну что же — принц Доран вряд ли останется равнодушен к высокой чести, которую вы ему оказываете. Очень ловко, должен признать… если бы не один маленький изъян.

— Имя которому — Серсея? — засмеялся карлик.

— Что такое интересы государства против любви матери к родному чаду? Быть может, королева ради чести своего дома и безопасности своей страны согласилась бы еще расстаться либо с Томменом, либо с Мирцеллой, но с обоими сразу? Нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});