Трогать нельзя - Ника Фрай

не права, и что тебе теперь придется отрабатывать прощение.

— Прощение?

— Конечно, — улыбается, а я уже чувствую его руку на груди. Сжимает.

Смотрит в глаза, а потом впивается в губы.

И я прикрываю глаза вслед за ним. Позволяю себе почувствовать его. Его дыхание, его руки на себе.

— Малина моя, — хрипло шепчет Марат, снимая с меня майку и сразу же и лифчик. Замирает на мгновение на моей груди, а потом набрасывается на нее, и я охаю от его поцелуев.

Он обхватывает меня за спину, и его губы везде. Становится жарко. Я выгибаюсь от его ласк. Руками скольжу по его волосам.

Это искушение, которому я не могу противостоять.

Марат быстро расстёгивает на мне джинсы, и я сама приподнимаю бедра, помогая ему снять с меня все.

Теперь я абсолютно голая перед ним, а он не перестает меня целовать. Спускается ниже.

Целует в живот. А потом прикладывает ухо к нему.

— Марат, — смеюсь я.

— Тшшш, дай послушать.

Я продолжаю хихикать и от его поведения, и от его щетины.

Марат отрывается, но лишь для того, чтобы продолжить целовать меня. И вот уже его горячие губы там! Лёгкое касание, а я дрожу.

— Девочка моя. Соскучился.

Быстрый поцелуй и Марат приподнимается. Встаёт передо мной на колени и расстёгивает рубашку. Отбрасывает ее и, не отрывая от меня взгляда, берется за ремень.

Я облизываю губы и наблюдаю, как он спускает брюки. Потом белье. И в руке у него оказывается член.

Сняв брюки, Марат опять наваливается на меня. Целует в шею и раздвигает рукой ноги.

— Малина, — хрипит отрывисто, подгибая одну мою ногу. — Не могу я без тебя. Малина. Не могу. Я люблю тебя. Люблю.

И тут же резкий толчок и опять это ощущение заполненности, от которого я вскрикиваю.

Пытаюсь понять, послышалось мне это или нет? Но голова отключается.

Пустота и опять заполненность. И ещё.

Я вздрагиваю от толчков и хватаюсь за спину Марата. Словно боюсь сорваться в пропасть.

Губы Марата на моей груди, а я хочу поцеловать его.

Беру его голову в руки и отрываю от груди. Тяну к себе.

Вижу сосредоточенное лицо.

Глаза в глаза.

А потом он сам набрасывается на меня, лишая возможности дышать.

Он целует так, что я теряюсь в ощущениях. Где приятнее: внизу, где его член заполняет меня все резче и резче, или здесь, на губах, где его язык также врезается в меня.

А внизу живота уже стягивается тугой узел. Я пытаюсь стонать в этом безумном поцелуе и чувствую, что задыхаюсь.

И тут Марат отпускает меня. Жадно глотаю воздух ртом.

— Малина, — хрипит Марат, покрывая мое лицо, шею поцелуями.

Чуть замедляется и я стону, хныча. Хочу ещё.

Кладу ладони ему на напряжённые ягодицы и чуть нажимаю на них.

Слышу усмешку и новый толчок. Резкий. Жёсткий. И опять на бешеной скорости Марат несёт нас на пик наслаждения.

Сама прижимаюсь к нему и вскрикиваю, прикусывая его плечо.

Толкаюсь бедрами в желании продлить ощущения.

Меня словно нет. Не существует. Я не чувствую тело. Только наслаждение.

Какое же это наслаждение!

Обмякаю в сильных руках. Прикрываю глаза и ощущаю ещё толчки. Короткие. Рваные. И слышу хриплый стон Марата.

— Дааа, — хрипит он. — Даааа…

Замирает и падает на меня.

Громко и часто дышит прямо мне в ухо.

Я улыбаюсь и провожу рукой по его голове.

И горячий поцелуй.

— Девочка моя, — шепот. — Моя Малина. Моя.

Тишина. Только частое дыхание.

Я все также лежу с закрытыми глазами, гладя тело Марата на себе. Расслабляюсь, пока опять не слышу:

— Я люблю тебя, Малина. Люблю.

Глава 83. Алина

— Чего застыла? — любимая усмешка. — Даже дышать перестала. Малина?

А я глаза открыть боюсь. Второй раз тоже послышалось?

— Малина?

Несмело приоткрываю один глаз.

— Ты в порядке? — спрашивает Марат, осматривая меня. — Не болит ничего? Может, нельзя уже? — и привстает с меня.

А я, наоборот, обнимаю его и тяну опять на себя. Не хочу отпускать.

Марат улыбается. Целует меня.

— Марат, это правда? — шепчу я, глядя ему в глаза.

— Что?

— Что ты сказал. Правда?

— А я тебе когда-нибудь врал? — спрашивает серьезно. — Не могу без тебя, Малина. Это правда. За эту неделю до конца понял это. А раз не могу, значит это любовь. Я нихера не разбираюсь в этом, Малина. Но вот здесь, — и он берет мою ладонь и прикладывает к своей груди, — вот здесь что-то такое происходит, когда ты рядом. Ты другая и все вокруг другое теперь. И знаешь, что?

— Что?

— Мне так больше нравится, — усмехается. — И трахать тебя нравится. У меня не было так раньше. Короче, хрен знает, как объяснить, Малина. Не мучай меня!

Я не могу сдержать улыбку. Эти скомканные признания, наверное, — самые искренние.

Беру его лицо в руки и смотрю.

Другой Марат. Мой Марат.

Только одно меня терзает. Не дает полностью насладиться моментом. Почему он молчит о ребенке?

Избегает?

— Так, Малина, — произносит Марат серьезно, вставая с меня. — Я бы, конечно, не слазил с тебя, и ты мне еще отработаешь прощение по полной. Но сейчас нам надо ехать.

Встает перед кроватью и потягивается, прикрыв глаза. И я, пользуясь этим, с удовольствием рассматриваю его. Но не успеваю убрать взгляд.

— Не провоцируй, — грозит мне пальцем. — Давай в душ! Там еще трахнемся и поедем.

Берет меня за щиколотку и дергает на себя. А потом закидывает на плечо и несет в ванную.

— Марат, куда мы поедем? — спрашиваю я, когда он ставит меня в душе, включает воду и сразу же целует в шею.

— В клинику, Малин. Ну, я же говорил. Давай, а то опоздаем.

— А, может, потом? — хихикаю я.

— И потом тоже, — серьезно отвечает он. — И сейчас тоже хочу.

Приподнимает меня и насаживает на себя.

Мы и правда едем в какой-то медцентр. Меня осматривают, берут анализы.

Потом мы разговариваем с врачом, и все это время Марат держит меня за руку.

— А кто там? — выслушав врача, спрашивает он. — Ну, пацан или…

— Пока рано говорить, кто у вас родится, — говорит врач. — Срок еще небольшой. Надо подождать.

Мне говорят, когда надо будет прийти в следующий раз, и мы едем обратно домой.

Меня переполняют эмоции. Наверное, это счастье?

Я смотрю на Марата и сердце выбивает бешеный ритм. Мне хочется гладить его, и я провожу рукой по его голове. Он оборачивается.

А я думаю о том, что было бы если…

— Марат, — говорю тихо, — я хочу съездить на кладбище.

Молчит.