Мороз и ярость - Лиззи Принс

длинные струящиеся слои. Учитывая ступеньки и безумно высокие каблуки, которые я ношу, есть хороший шанс, что в какой — то момент я упаду сегодня вечером. Я отпускаю ткань, и платье опускается на пол, когда мы достигаем верха лестницы. Мы следуем за Билли, как стадо послушных ягнят, останавливаясь перед двумя огромными резными дверьми. Изображенная сцена выглядит как демоны из ада, корчащиеся от боли, но когда мы подходим ближе, я вижу, что на самом деле это Зевс, сидящий на троне, а люди раздавлены под тяжестью кресла.

— Очаровательно, — бормочу я, зная, что должна держать рот на замке, но не могу. Чем дольше я нахожусь в окружении этих Богов, вынужденная участвовать в этом извращенном соревновании, тем больше я хочу выпустить наружу Фурию внутри себя и уничтожить их всех. Ну, может быть, не Аида. И я все еще сомневаюсь в Аресе.

Я должна найти здоровый способ справиться со всем этим гневом. Хотя, это сама моя природа. Справиться с ситуацией означало бы восстановить справедливость и наказать тех, кто причинил зло другим, а как мне это сделать, не разоблачая себя.

— Это называется «Владычество богов». Красиво, не правда ли? — У Билли немного перехватывает дыхание, когда он отвечает на вопрос, который никто не задавал. Он смотрит на двери с благоговейным выражением на лице.

— Красиво — слишком громкое слово. — Грир наклоняется и говорит достаточно громко, чтобы я услышала.

Двое мужчин в крошечных набедренных повязках стоят по обе стороны от двери. Это их обычная форма? Или это официальная одежда, используемая для официальных вечеринок? Наверное, мне не стоит переживать из — за этих смазливых мужчин. Я уверена, что у них есть доступ к гораздо большему количеству предметов роскоши, чем у всех моих соседей в Старом городе, но каким способом они получены.

Хотя я не могу их винить. Я не знаю их историй. Возможно, у них есть семьи, которые нужно кормить, и эта возможность упала им прямо в руки. Кто я такая, чтобы судить, что кто — то другой делает, чтобы выжить в этом дерьмовом мире.

Как только мы все оказываемся перед воротами в ад, двое мужчин синхронными движениями открывают двери. Интересно, сколько раз им пришлось практиковаться, чтобы точно выбрать время. Может быть, у них есть сигналы руками, чтобы дать другому понять, что уже пора.

То, как мои мысли роятся, показывает, насколько я выбита из колеи. Даже больше, чем на первой вечеринке, на которой мы присутствовали. Не знаю, то ли потому, что я выиграла этот поединок, то ли потому, что сегодня мы потеряли трех чемпионов. Один мертв, а двое настолько ранены, что до сих пор не вернулись от целителей. Здесь не так много людей, с которыми можно разделить всеобщее внимание.

Билли входит в двери первым, и мы все следуем за ним. От потрясающего зрелища, открывшегося нам, у меня перехватывает дыхание. Мои губы приоткрываются в тихом вздохе, когда я осматриваю комнату. Это длинный бальный зал с такими же мраморными полами и стенами, что и у входа. Потолок должен быть высотой не менее трех этажей, а массивные каменные колонны тянутся по обе стороны комнаты. Однако не это привлекает мое внимание. В дальнем конце комнаты стены нет. Она полностью открыт стихиям и идеально обрамляет стремительный водопад.

Должно быть, здесь действует магия, потому что звук водопада не только приглушен, но и освещен сотнями плавающих светящихся огоньков, которые напоминают мне светлячков.

Те же самые мерцающие огоньки плавают по всему бальному залу, заливая помещение теплым сиянием. Это приятная атмосфера, но реальность такова, что мы плаваем с акулами, а из ран течет кровь.

Это дом одного из богов? Принадлежит ли он Зевсу?

Перед водопадом полукругом расставлены двенадцать стульев. Большинство из них пустуют, но Посейдон и Зевс сидят на двух центральных местах, погруженные в дискуссию. Я осматриваю остальную часть зала и нахожу нескольких других Богов, смешавшихся с толпой. Как и на прошлой вечеринке, здесь уже присутствует множество нарядных гостей.

Я узнаю некоторых из них по таблоидам, которые гоняются за людьми, ставшими знаменитыми без всякой причины. Это элита общества, те, кто связан с Богами и зарабатывает за год больше денег, чем каждый в моем многоквартирном доме заработал за всю жизнь.

— Обязательно пообщайтесь и не ставьте меня в неловкое положение, — шипит Билли сквозь стиснутые зубы. Он покидает нас, не сказав больше ни слова, и исчезает в толпе.

Сквозь толпу пробирается все больше сотрудников. Мужчины одеты в такие же узкие набедренные повязки, как и парни, стоящие у входа, в то время как женщины одеты в короткие сорочки, которые выглядят так, словно им самое место под платьем. Они подают напитки и разносят скудные закуски, которые совсем не аппетитны. На одном подносе стоят тарелки с маленькими кубиками прозрачных шариков, похожих на желе, с листиком внутри. Другой официант держит миску идеально разложенных креветок с еще не оторванными головками. Нет, спасибо. Я не могу есть ничего, что смотрит на меня, пока я это поглощаю.

Оглядывая комнату, я ищу угол, в котором можно спрятаться и избегать людей, пока нам не разрешат уйти. Прежде чем я убегаю, Атлас берет меня под руку и тащит в толпу.

ГЛАВА 33

— Ч

то ты делаешь? — Я выскальзываю из хватки Атласа, как скользкий угорь, но не убегаю. Он слишком быстр. Будь он проклят.

Он хватает мою руку, почти проглатывая ее в своей огромной ладони. Я спотыкаюсь, волна жара поднимается из моего живота прямо в сердце. Не думаю, что кто — то когда — либо держал меня за руку раньше. Может быть, мои родители, когда я была ребенком, но я этого не помню. Меня захлестывает сумятица чувств. Я не собираюсь останавливаться на том, чтобы определить, что они собой представляют помимо опасности.

— Не притворяйся, что ты не присматривала, в каком углу можно спрятаться. — Атлас бросает на меня взгляд, заставляя меня отрицать это.

— Весь смысл был в том, чтобы пойти одной, — шиплю я в ответ, но в животе у меня разливается тепло. Я хочу побыть одна, но также, может быть, приятно, когда Атлас рядом. Не то чтобы я когда — либо говорила ему это.

Атлас наклоняет голову, глядя на меня сверху вниз. Даже на этих чертовых каблуках он все равно выше меня. — Нам нужно поговорить.

— Нет, не нужно. — Я дергаю руку, но у Атласа мертвая