Мир островов. Рождение. - Иван Киричатый

Появление в трактире чужого человека сразу внесло оживление среди людей Никомира.

— Незнакомцы так просто не появляются в подобном захолустье, — шепнул Ромус Владимиру, подмигнув, — жди нового задания.

— Хотелось бы, — ответил Владимир, — уже нет сил и денег сидеть в трактире.

Встретившись глазами с Валеном, Ившин понял, что Тесед того же мнения. Взгляд юноши плавно перешел на возможного нанимателя. Что-то внутри Владимира кольнуло и зародилось недоброе предчувствие. Но это первое чувство тот час же было отброшено Ившином, больше интереса представлял сам незнакомец. Он был высокий и худощавый, одетый в серую робу. Если бы не слова Ромуса, Владимир никогда бы не принял его за богатого нанимателя. В его деревне некоторые крестьяне и то лучше одевались. Опасения Владимира, что новому нанимателю не хватит денег, были опровергнуты спустя минуту — в руки Никомира, даже без торга перекочевал среднего размера кошелек. Содержимое кошеля заставило купца продемонстрировать в улыбке все свои коренные зубы. Во время разговора с купцом взгляд нанимателя все время бегал по комнате, словно выискивая что-то тайное или невидимое для окружающих. В один краткий миг их взгляды пересеклись и Владимиру снова стало не по себе. Что-то здесь не так, чутье юношу еще ни разу не подводило.

— Что-то здесь не так, — попытался донести свои сомнения Владимир, — у меня плохое предчувствие.

— Не дрейфь, малыш, — в ответ улыбнулся начальник охраны, — все отлично. Новое задание, новые денежки.

— Но мне что-то в нем не нравится! — не сдавался Владимир.

— Аааа, — заржал в ответ Ромус, — если бы мне на пустом месте не нравились прежние наниматели, я никогда бы не стал начальником охраны. Учись у меня уживаться со всеми, пока я жив.

— Но все-таки… — снова попытался объяснить Владимир.

— Хватит, — перебил его Ромус, — не смей кусать руку, которая тебя кормит. Не забывай, что все мы — команда. И пока я главный, решать мне. Не нравится, можешь валить, но не забудь перед этим отдать мне долг.

Владимир от такого ответа растерялся. Ромус, еще недавно казавшийся самым добрейшим в мире человеком, просто-напросто унизил его, навязав столь грубым образом свою волю. Даже не дав возможности объясниться.

— Все будет хорошо, — поддержал его Вален, — не все, что кажется, сбывается. Но мы будем с тобой на чеку. Правда?

— Правда, — смирено ответил Владимир.

На следующее утро они отплыли. Что было за задание, Владимир не знал, и не хотел знать. Юноша затаил обиду на начальника охраны, забившись в самый темный угол на корабле. Он не мог простить Ромусу, что тот с ним так обошелся! Обошелся как с несмышленым мальчиком. «Не нравится, можешь валить», «не забудь перед этим отдать мне долг» — постоянно крутились обидные слова в голове Владимира. За что? За то, что он хотел, как лучше! Он же не пытался отговорить их от задания, лишить честного заработка, или как-то унизить нанимателя! Владимир хотел только предупредить о возможной опасности. Раньше они ему больше доверяли. Или блеск золота заслепил им память, и они уже забыли, кто их в предыдущий раз предупредил! Коротка память у добра! Да что они! Сам Владимир забыл уроки и наставления Жан Дао. За такое короткое время превратившись из Ившина в наивного мальчика, который покинул деревню. Никакой он не Ившин, он просто Владимир, простой деревенский парень, его поступки не достойны данного в монастыре имени!

На третий день плавания Владимир не выдержал самоличного заточения. Когда он вышел на палубу был вечер. Солнце садилось за очередным островом. От длительного пребывания в темноте немного резало глаза. Спустя пару минут глаза привыкли к свету. Владимир подошел к левому борту «Синей жемчужины» и устроился там поудобней, наслаждаясь закатом и свежим морским воздухом. Так юноша просидел, слушая тихие всплески волн, до полной темноты. В голову приходили разные мысли, почему-то вспомнился рассказ Билли, старого морского волка. Билл утверждал, что он бывал в местах, где с корабля не видно суши, вокруг сплошная вода.

— Враки, — решил про себя Владимир, — такого быть не может!

Тогда все высмеяли старого моряка. Но Билли похоже привык к такому обращению, совсем не расстроившись, лишь подмигнув мальчику.

— Любуешься? — подошел к нему Вален.

— Угу, все такое красивое.

— Конечно, — засмеялся Вален, — однозначно лучше темной каюты судна.

— А правда, — решил продолжить предыдущую мысль Владимир, — что бывают места, откуда невидно совсем суши?

— Бывают, — улыбнулся Вален, — когда густой туман или высокие бортики.

— Я так и подумал, — в ответ улыбнулся Владимир.

— Там тебя Никомир ищет, у него зуб разболелся, а ты у нас, как никак, лекарь.

— Да какой же я лекарь, так — недоучка. Тебе ли не знать.

— Ничего, — хлопнув Ившина по плечу, ответил Вален, — заодно попрактикуешься. Отказать нельзя.

Владимир вошел в каюту купца, охрана пропустила без лишних слов. От стонов, издаваемых купцом, у юноши самого заныли зубы. Никомир лежал на полу, прижимая подушку к распухшей щеке. Вид его был жалок, куда делся тот заносчивый гордец, не замечающий Владимира с трех шагов.

— Помоги, — процедил сквозь зубы Никомир, — сил больше нет терпеть. Ойй. Ой. Скорей давай, что угодно проси, только помоги.

До этого Владимир никогда не лечил зубы. Направляясь к Никомиру, Ившин даже не представлял, как он это будет делать.

— Асалдухи все надежда на тебя, — тихо забубнил Владимир, — я знаю, что ты милостивый и светлый бог. На тебя надеюсь и уповаю, ты мне уже не раз помогал, я верю, что и сейчас не оставишь.

Глаза юноши уперлись в яства, оставшиеся так и не тронутыми купцом.

— Необходимо небольшое пожертвование, — обратился Ившин к купцу.

— Если ты имеешь виду золото, — не согласился Никомир, — так я тебе и так много плачу. Ойй. Ой. Лечи быстрей. Если не получится, выброшу за борт, вместе с твой другом.

От таких слов Владимира кинуло в жар. Опять его унижают и опять на пустом месте. Он пришел сделать добро совсем безвозмездно, а что взамен? Надо менять отношение к себе.

— С людьми по-людски, с волками по-волчьи, — любил говаривать Грэм, бывший староста Крюковки.

— Так не пойдет! — набравшись наглости, ответил Владимир. — Я тут стараюсь, лечу тебя, а ты нас за борт.

— Хорошо, хорошо, — как-то очень уж быстро согласился Никомир, — лечи, потом разберемся.

— Нет не хорошо, — парировал Владимир, — пожертвования я прошу не для себя, а для всемогущего Асалдухи.

— Ладно, — смирено согласился Никомир, — говори, чего хочешь и начинай. Сил нет, больше терпеть. Вылечишь, отблагодарю.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});