Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да ладно, Татьяна. Это же провокация. Кремль старается оправдать давление на правозащитников, экологов. Ну, новые поправки об НПО[54] проталкивает в общественном сознании. Получится новый закон… и порядок — все строем станут ходить. Через три месяца поправки вступят в силу. В апреле… Это же провокация, Татьяна…
Миткова смутилась. Резко. Задумалась. Стала прятать глаза, а потом лихорадочно перебирать бумаги у себя на столе. Наверное, до неё дошло. Вот прямо сейчас.
— О чём мы хотели с Вами поговорить, Эльхан? — сменила она тему, но всю беседу была какой-то растерянной. Даже рассказ о саудовских принцах и шейхах её не впечатлил.
Да, комично, да, не верится — но эта женщина действительно приняла всерьёз ту постановку с камнем! Думаю, также убедила себя, что все неподконтрольные, альтернативные НПО работают на иностранную разведку…
Вот! Нельзя пользоваться только одним источником информации, даже если он кремлёвский. Тем более, если он кремлёвский.
Вот, зачем нужен был этот т. н. «Закон об НПО», который Путин тайно (кремлёвская администрация целую неделю скрывала факт подписания) завизировал 10 января — ещё дыша на чернила постновогодним перегаром… Либо напуганный оранжевыми революциями Кремль так готовился к грядущим парламентским и президентским выборами, либо капризы болеющего шизофренической шпиономанией человека — стал главой государства, а всё ещё не наигрался в «разведку с территории» (а вернее — в копошение в грязном белье оказавшихся в Ленинграде иностранцев: туристов, студентов, журналистов, бизнесменов). Но, наверняка и первое, и второе. А чего конкурировать с организациями, выражающими и поддерживающими альтернативные мнения?! Запретить и всё! Любому думающему человеку было понятно. А главный редактор федерального телеканал не поняла.
Лично я не успокоился и решил на следующий день устроить маленькую локальную диверсию — прямо на рабочем месте. Было около двенадцати дня, съёмок у меня не было, а настроение — хорошее. Я же не знал, что всё так серьёзно…
Комната полевых продюсеров НТВ находилась тогда недалеко от мужского туалета на восьмом этаже. В огромную открытую дверь видно было, кто направляется туда по коридору. Я напечатал на белом листе А4 фразу «С виду, обычный писсуар… Однако не совсем». И повесил его прямо над одной из этих необходимых раковин. Думал — будет смешно.
Коллеги заходили в туалет, естественно, торопясь, с озабоченным видом. Один режиссёр и два монтажёра. А выходили какими-то серьёзными, сосредоточенными. Проверил — транспарант продолжал висеть на месте. Раковиной никто не воспользовался.
И тут появился — не поверите — сам Владимир Кулистиков, генеральный директор НТВ. Я обрадовался. Ведь, считается, что у него есть чувство юмора. И одет он был как всегда в стиле клоуна, в одежду ярких тонов. Ну, любимого стиля, например, красные ботинки — лакированные, с желтой окантовкой — носки фиолетовой, а рубашки ядовито-салатовой окраски и галстуки, покрытые сочными крупными цветами. Не гендиректор, а духи «Любимый букет императрицы». Не знаю, может, он в детстве мечтал стать садовником или Олегом Поповым? А старость встретить как Юрий Куклачёв? Кошечек дрессировать?..
И вот этот человек, у которого в голове один винегретный китч, заходит, пардон, в сортир. Через 20–30 секунд оттуда послышался какой-то шум. И сразу после этого Кулистиков выскочил из дверей туалета. Резко посмотрел по сторонам — чем сразу себя выдал — а потом быстро-быстро зашагал к себе в кабинет.
«Шифровки» над писсуаром не оказалось. Заглянул даже в мусорные корзины во всех трёх кабинках, но ту бумагу не нашёл. Дымом не пахло, значит, он её не сжёг. Видимо, Кул её аккуратно сложил и взял с собой. Ну, не проглотил же её, быстро разжевав?..
Вот так я рассекретил бывшего агента.
И вот эти люди решают, что должна смотреть страна по «ящику», а что ей показывать нельзя. Как должны думать подданные про «сложную международную обстановку». Какой должна быть журналистика. Включите софиты — сейчас будет другая реальность. Сейчас будут «активные мероприятия», наша очередная «активка».
Это не мой выбор. Может им это нравится, а мне — нет. Журналист в своей профессии проживает чужие жизни. В ущерб своей. Живёт чужими трагедиями, радостями, проблемами. Люди идут в профессию, осознанно делая такой выбор. Может быть глупо, но быть в курсе всего, понимать, что имеешь отношение к этой карусели событий и маленьких историй, к происходящему — это как наркотик. Но сейчас в профессии предлагают ещё большую глупость — тратить драгоценный отрезок жизни на Земле на пустые дела: на пиар и пропаганду, восхваление мелочей и людишек, возомнивших себя великими деятелями. Не хочу состариться с пустяками. Не хочу советскую систему координат. Я-то думал, «амбивалентность совка» закончилась. Не хочу читать между строк и разговаривать полунамёками. Не хочу тратить жизнь на имитацию. Не хочу быть «автоматчиком партии власти». Лучше я прожгу свою жизнь за месяц. Я пас!
Хочу быть, а не казаться. Хочу использования прямого смысла слов: почему нельзя прямо сказать — «обманываем, пропагандируем». Так нет же, мол, «моделируем действительность», «создаём информационный образ реальности». Вместо открытого «деза» — мне под нос суют «тонкое психологическое управление». Министерство Правды, «Мир — это война», «Любовь — это ненависть». Я устал от небуквальности, метафоричности русского языка. Особенно современного русского языка. Я пас!
Да какие они журналисты. Профессию подставили. Мол, главное не информация, идёт информационная война! «Непростые условия завершающей фазы строительства гражданского общества». Почти как Великая Отечественная! А как же: «Мы передаём новости — а выводы делает зритель»? Всё! Ненавижу вас! Ненавижу вашу пропаганду. Тупую, наглую, рассчитанную на быдло. Ещё с 20 января 1990-го, когда я услышал из «ящика», радио и газет бред подонка Горбачева, научившегося врать стране ещё с Чернобыльской трагедии. Тут уже мои комплексы. Я из Поколения 20 января…
В то утро у меня закончилось детство. Безоблачное, беззаботное, доброе… С молодыми мамой и папой… Вчера ещё был самокат, кустарный велосипед, игры в индейцев — луки и стрелы, приторно сладкая и «каменная» жвачка «Джыртан», родная, наша, и их, импортная — как, например, Donald Duck — с красивыми вкладышами «дончиками» (весь свой альбом с дорогущими марками обменял у моего одноклассника Лёхи Козлова на две такие пластинки), плавательный бассейн на Рабочем проспекте — предстоящие соревнования. Только турник и гантели. Первая, серьёзная книжка — «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» — в восемь лет. Те самые истошные вопли Тарзана — в ночном заснувшем городе… А сегодня — «снайперы сидят на крышах домов и стреляют в солдат Советской армии», «погромы в военных городках», «вырезают русские семьи» — я сам это читал, сам слышал, видел даже «пострадавших» (по нашему древнему чёрно-белому «ящику» «Берёзка»): одну «простую бакинку в третьем поколении», «чудом спасшуюся от погромов», только без бакинского произношения — такого быть не может! А главное — страха в глазах у неё не было. И горе у знакомых, у которых ночью какой-то солдат застрелил с пяти метров их 14-летнего пацана, а на улицах Баку в ту ночь среди погибших были и мои ровесники — это они-то террористы? И подавленный, сникший отец: ночью он видел как «его армия» стреляла по безоружным людям, он-то сам в прошлом из спецчастей КГБ, офицер — «воевал за мою Родину и мою партию» с китайцами, «выполнял особые задания на территории противника». А ведь Баку многонациональный город, и среди погибших при «вводе советских войск» — это официально, в реальности, просто расстрел, демонстрация силы, месть за «я не раб, я право имею» — люди разных национальностей — и азербайджанцы, и лезгины, и русские, евреи, татары. Всю государственную и военную мощь впервые в советской истории бросили на свой мегаполис. Советская армия в тот день превратилась в бандформирование, сброд, расстрелявший советский город, штыками и сапёрными лопатами добивавший раненных граждан. Стреляли по окнам, по балконам, по врачам, пулями со смещённым центром тяжести, танки давили «скорые», переезжали тела — просто так.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Повседневная жизнь первых российских ракетчиков и космонавтов - Эдуард Буйновский - Биографии и Мемуары
- Повседневная жизнь первых российских ракетчиков и космонавтов - Эдуард Буйновский - Биографии и Мемуары
- Вне закона - Эрнст Саломон - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Пульс России. Переломные моменты истории страны глазами кремлевского врача - Александр Мясников - Биографии и Мемуары
- Власть Путина. Зачем Европе Россия? - Хуберт Зайпель - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Политика / Публицистика
- Мои королевы: Раневская, Зелёная, Пельтцер - Глеб Скороходов - Биографии и Мемуары
- Лисячьи сны. Часть 1 - Елена Коротаева - Биографии и Мемуары
- Гражданская война в России: Записки белого партизана - Андрей Шкуро - Биографии и Мемуары
- Сергей Капица - Алла Юрьевна Мостинская - Биографии и Мемуары