Серебряные пули с урановым сердечником - Андрей Уланов

– Спокойно, спокойно, – забормотал я, пятясь обратно за угол. – Уже никто никуда не идет.

Шах и мат. Против двух «быков» мне бы и «смерч» помог не больше, чем рогатка. Вот будь у меня мега-танк, я бы, может, еще подумал… секунды две.

Бэ-ка «Фэр-14»… производятся на Марсе корпорацией «Тадеуш Олимпик». Двойные экраны, разнесенная логистика… источник энергии – свинцовый тор-генератор. В пассивном режиме его им хватит лет на двести пятьдесят… или на пятьсот, если догадаются дежурить по очереди, так что сидеть и ждать, пока у этих переабгрейдженных паучков кончатся батарейки – вариант бесперспективный. Проще уж обдумать вариант с подкопом. Должна же тут быть какая-то вентиляция, коммуникационные линии… стоп!

Идея, пришедшая мне в голову, была слишком глупой и опасной, чтобы понравиться с первого раза. Но отбрасывать ее окончательно я все же не стал – и зря, потому что минуту спустя она оказалась безусловным фаворитом моего личного конкурса, проходившего под девизом: «Что делать?».

Все зависело от того, кто настраивал режимы «быков». Вряд ли кто-то из местных – во-первых, эти олухи могли элементарно запороть сложную и дорогостоящую технику, а во-вторых, памятуя о царящей здесь паранойе, «быки» скорее всего разносили бы в пыль все, что показывалось из-за угла и не походило при этом на барана. Ну а поскольку я еще не перешел в мелкодисперсное состояние, настройки «Фэр-14» должны не очень далеко отстоять от стандартных – незримая черта, по пересечении и тому подобное.

Что должен делать часовой, если на его глазах охраняемый объект пытаются ремонтировать? Правильный ответ – немедленно произвести арест саботажников и диверсантов. Боевые киберы, при всех их прочих достоинствах, в этом вопросе куда более ненадежны.

Я осторожно выхромал из-за угла, огляделся по сторонам, старательно игнорируя угрожающие покачивания сенсорных башенок, уперся левой рукой в стену. Перевел дух, хорошенько размахнулся и что было сил ударил по стене посохом.

Гланц… гланц очень хороший стройматериал. Дешевый, негорючий, легкий – и не очень прочный. В наш век модульных трансформеров избыточная конструктивная прочность – это не достоинство, а помеха. Ибо никто не ведает, где через пять минут придется резать следующую дыру под новую сенспанель, разъем или силовой вывод.

Мне потребовалось семь ударов, чтобы проломить в стене тоннеля дыру два на полтора метра. А в этой дыре… в этой дыре открывался целый набор интереснейших вещей, из которых меня больше всего занимали две прозрачные трубы с предупредительными метками цвета Дайкиных волос.

Гигаваттные силовые кабели. Очень полезная в хозяйстве вещь, но, в силу конструктивных особенностей, чертовски требовательная к некоторым параметрам. Например, отклонение осевой должно составлять не более трех микрон на сто метров кабеля. Приходилось мне как-то заниматься юстицировкой такого кабеля – тот еще геморрой.

Я аккуратно просунул посох между гигаваттниками и, развернувшись поудобнее, резко дернул его вниз. Отпустил. И снова дернул. И снова отпустил.

Скачки энергии такой плотности – дело нешуточное. Контрольным системам генератора придется сбрасывать излишки энергии в «белый шум» – такой шум будет «слышно» даже за орбитой местной луны. Но это, конечно, паллиатив, долго в таком зверском «дерганом» режиме генератор не протянет.

Интересно, как скоро оборонительная интелктроника сопоставит скачки энергии с передаваемым «быками» изображением моих обезьяньих ужимок? Если, конечно, тут есть единая оборонительная система… три ха-ха, если она тут есть, то я об этом узнать не успею. Вверх-вниз, дернуть-отпустить.

На шестьдесят третьем рывке я выдохся. Все же чертовски неудобно заниматься подобной физзарядкой, балансируя на одной ноге. Впрочем, по моим расчетам, этого вполне должно хватить – даже с избытком. Разумеется, в том маловероятном случае, если эти дурацкие расчеты окажутся верны. Так это или нет, я узнаю минут через двадцать – и крайне желательно использовать эти минуты на то, чтобы оказаться от генератора как можно дальше.

* * *

Золушку я встретил примерно в двух километрах от замка – и уже не нашел сил удивиться этому особо сильно. Чертова усеянная каменюгами пустошь вымотала меня сильнее, чем полчаса допроса с пристрастием.

И все же я наскреб остаток сил, дабы задать один, вполне логичный, на мой взгляд, вопрос:

– Какого черта ты тут делаешь?

– Иду спасать тебя, – учитывая обстоятельства нашего расставания, моя напарница держалась на удивление невозмутимо. – Должна же я сказать, какой подлой сволочью оказался мой напарник. Бывший напарник.

– А где Айт и Венджер?

– Остались там, – коротким кивком Золушка обозначила направление «позади себя». – Сначала они тоже рвались пойти со мной, но потом в один голос заявили, что здесь вот-вот должно произойти нечто ужасное.

– Да? Это хорошо.

– А где твоя красноволосая подружка?

– Честно… – метров за триста до встречи с Золушкой я неудачно поскользнулся на осыпи, и теперь каждое произносимое слово отдавалась болью в раскровавленных губах, – не знаю. Но очень хотел бы знать.

– Ты бросил ее?! – выкрик Золушки хлестнул по ушам, словно выстрел в упор.

– Нет.

Рассказ, вернее, попытка рассказать о том, что произошло в замке, получилась на удивление короткой. Не то чтобы я не хотел говорить – но вызываемые памятью слова комом застревали в горле, и наружу прорывались лишь короткие фразы, округло-лаконичные, словно строчки из рапорта.

– Значит, все было зря! – устало заключила Золушка, падая на камни рядом со мной. – Друзья… те, кто пошел с нами на смерть, – все было зря!

– Почему же, – улыбаться разбитыми губами было чертовски больно, но если нельзя, но очень хочется… – кое-кто… сделал то, что собирался. Магическая защита замка снята.

– Но земное оружие осталось! И его хватит.

– На всякую хитрую гайку, – я приподнялся, вглядываясь в темнеющее небо, – найдется свой… ложись!

Ослепительный зеленый луч ударил с неба точно в белоснежный клык центральной башни. За ним последовал второй, третий… затем воздушная волна обожгла лицо, и я уткнулся носом в скалу, вслушиваясь в грохот падающих вокруг обломков.

– Что? Это? Было?

– В старых мувах, – я перевернулся на спину и попытался сесть, – это называется «кавалерия из-за холмов». Но мы-то люди современные и привыкли к более прозаическим формулировкам. СОВы – силы орбитального возмездия. Судя по цвету излучателей и приведенной мощности – эсминцы класса «Тарантул», числом не менее эскадрильи.

– Но… откуда?!

– Это долгая и запутанная история, – сказал я. – Но я тебе ее непременно расскажу… как только мы попадем во-он в ту спасшлюпку.

И тут внезапно Золушку, что называется, «пробило». Приступ смеха заставил ее скорчиться так, что я серьезно испугался за самочувствие своей теперь уже точно бывшей напарницы.

– Что с тобой?

– Шлюпку… то есть птичку жалко! – прохрюкала Золушка, продолжая хвататься за живот. – Ой, не могу. Птичку… то есть тыкву. Нашу «Хрустальную тыкву» – жа-алко! Она ведь наверняка в замке была.

– Весьма вероятно, – согласился я. – Да, ты права. Нехорошо как-то получилось. Искали-искали, а когда нашли…

– И ведь главное, – хихикнула Золушка, – даже страховка не оформлена.

– Страховка-то наверняка оформлена, – вздохнул я. – Стандартная эсбэшная. Вот только боюсь, что ситуацию уничтожения застрахованного имущества «дружеским огнем» она не предусматривает.

Эпилог

Из обзорной рубки тяжелого крейсера «Сталинград» открывалась отличная панорама на строй эскадры. Рядом, мегаметрах в трех, синела тяжелая обтекаемая туша «Кронштадта», за ним маячили вытянутые треугольники легких крейсеров, а выше – серебристые полоски эсминцев.

– «Алые паруса», «Бегущая по волнам»… «Ассоль», это, надо полагать, женское имя? – вполголоса произнес Бар Корин. – Тот, кто давал имена этим кораблям, – должно быть, изрядный романтик.

– Он был им, – отозвался я. – Адмирал Мошков, один из тех людей, которые сделали наш Мир… Федерацию такой, какова она сейчас. Нарекал свои корабли именами героев любимых книг… музыки… растений. Первым моим назначением была должность штурмана на эсминце «Сороковая симфония». Они… те корабли… погибли почти все – но люди, которые сражались на них, победили.

– Итак. – Бар Корин приподнял наперсток с нектаром на уровень глаз. – Ваше здоровье… кстати, не пора ли, как это говорят, сбросить маски?

– Охотно, – кивнул я. – Капитан, простите, майор Ольгерд Новотны, шестой отдел Истребительного Командования ВКС. Честь имею.

– Группа «Оборотень»?

– Это секретные сведения, – улыбнулся я, – и я не имею права их разглашать.

– А что стало с настоящим Мраковичем?

– Я узнавал, – отозвался я. – Младший лейтенант Мракович сейчас служит в штабе 3-й эскадры, в оперативном отделе. Хорошее жалованье, каждый уикэнд – увольнительные на Венеру. Он неплохой парень… мы с ним похожи – иначе копирование личности не было бы столь успешным. Ленив немного излишне – ну да этот порок в наше время излечим простейшей психокоррекцией.